«Я мусульманин, чеченец, спортсмен, и сегодня я работаю с Версаче»
Для просмотра этого контента вам надо включить JavaScript или использовать другой браузер
Подпись к видео,Топ-модель по-чеченски: как братья Дулатовы покоряют мировые подиумы
В немецком городе Дюссельдорф живут четыре брата-чеченца. Все четверо работают в модельном бизнесе и заключают контракты с крупнейшими домами моды Gucci, Versace и Lanvin. Впрочем, братья считают, что это временный заработок. Они мечтают стать чемпионами UFC (международный турнир по смешанным единоборствам).
Русская служба Би-би-си поговорила с семьей о подиуме, ринге, религии и критике со стороны чеченского общества.
«Я думал, меня снимает скрытая камера»
В 16 лет Джабраил Дулатов пошел устраиваться на свою первую работу — в супермаркет, в час платили по 6 евро. Заработанные в супермаркете деньги он не тратил, а копил — на ремень Gucci, который увидел в фирменном магазине в Дюссельдорфе.
За три года до этого вся семья Джабраила — отец, мать, пятеро детей — переехала из Чечни в Германию. «Это было тяжелое время для меня, все мои родственники, друзья, школа, все осталось там, здесь у нас не было ничего», — вспоминает он.
Подпись к фото,Тамерлан, Джабраил, Сулумбек, Ислам сейчас заключают контракты с крупнейшими домами моды
В магазине Gucci к нему подошла женщина — модельный агент — и предложила работу.
«Я сначала думал, что это шутка, что меня снимает скрытая камера», — вспоминает Джабраил. Он начал объяснять, что модельная карьера не для него — он же чеченец, мусульманин, но женщина настаивала и в итоге выпросила у него номер телефона, а также взяла обещание, что Джабраил хотя бы попробует поговорить об этом с отцом.
Подпись к фото,Джабраил: на кастинге предупредил, что не надену брюки выше колен
«Я сказал родителям, они сначала тоже посмеялись, но потом отец неожиданно сказал: давай сходим все вместе, посмотрим, что это за работа. Если там будет что-то, чего мы делать не должны, откажем. Придя на кастинг, я предупредил, что никогда не надену брюки выше колен, о нижнем белье вообще речи быть не может. Они согласились. Так все и началось», — говорит он.
«Я люблю стильную одежду. Многие чеченцы любят», — признается Джабраил.
Уже через месяц он был в Париже, участвовал в показе Alexander McQueen, потом был Милан и работа для Lanvin, затем эксклюзивный показ в Китае для Gucci. Сейчас с домами моды работают все четыре брата Дулатовых — Джабраил, Сулумбек, Ислам и Тамерлан. Старшему сейчас — 24, младшему — 18.
На прошлой неделе на сайте журнала Vogue появилась новость, что с одним из них — Исламом — подписал контракт модный дом Versace.
«В первую очередь чеченец и мусульманин»
Правило «[никаких съемок в одежде] выше колен» строго соблюдают все братья-модели. По рассказам старшего из них, однажды в Armani ему предложили поездку в Лос-Анджелес на два дня, сняться для рекламы парфюма. Сумма контракта — 140 тысяч долларов, половину из которых заплатили бы ему лично.
«Условия были такие: я в трусах, в куртке и шляпе какой-то, со мной полуголая девушка. Я сказал, хоть миллион долларов дадите, не пойду», — рассказывает Джабраил.
В Чечне шорты не носят совсем, хотя по исламу мужчина обязан прикрывать часть тела только от пупка до коленей. Именно этим правилом руководствуются братья Дулатовы, заключая контракты: никаких показов или фотосессий в нижнем белье. «Нам часто предлагают, но мы даже не обсуждаем такое», — говорят они.
Подпись к фото,«В первую очередь я мусульманин, чеченец»
Братья рассказывают, что все предложения по работе они обсуждают в семье.
«В первую очередь идем к брату, потому что он наш ментор, наш тренер, он научил нас всему и у него опыт большой», — говорит Ислам. Когда впервые к нему обратились с просьбой прийти на кастинг и сделать несколько фотографий, он думал отказаться, потому что считает, что фотографировать человека запрещает религия.
Но потом поговорил с братом и согласился: «Какое-то время я буду этим заниматься, но я всегда помню, что я в первую очередь мусульманин, чеченец».
Спортзал для чеченцев
Все братья связывают свое будущее со спортивной карьерой — бойцов ММА.
«Не всегда же фоткаться в красивой одежде», — вторит Исламу старший брат Джабраил.
Смешанные боевые искусства (ММА) сейчас самый популярный вид спорта среди чеченцев. Каждый день у братьев начинается с тренировки, они соблюдают диету и постоянно обсуждают предстоящие соревнования.
А еще у них есть цель: открыть в Дюссельдорфе спортзал, в котором все чеченцы из близлежащих городов смогут бесплатно заниматься. Это задумка Джабраила, которую поддерживают остальные братья.
«Мы хотим, чтобы наши ребята не шатались по дискотекам, не курили траву, не пили алкоголь — это все не наше. Если будет спортзал, они смогут занять себя и не будут портиться», — говорит Джабраил. Сделать зал бесплатным он считает принципиальным, потому что, по его словам, в Германии тяжело именно тем, кто увлечен единоборствами.
Подпись к фото,Джабраил (слева) мечтает открыть бесплатный зал для занятий единоборствами
«Для тех, кто хочет заниматься футболом, здесь хорошо — всего 100 евро в год и занимайся, а занятия на ринге стоят 50 евро в месяц. Представьте, если в семье четыре-пять мальчиков, то это 200-250 евро. У чеченцев здесь нет таких денег на одни только тренировки, детей же еще надо кормить, одевать», — говорит он.
Карьеру модели воспринимают как временное явление все четверо братьев.
Джабраил, например, уже не подписывает крупные контракты, а только иногда участвует в фотосессиях. «Я старший, это уже не мое. Надо думать о серьезных вещах. У младших еще есть время», — объясняет 24-летний чеченец.
Он участвует в соревнованиях время от времени, но больше времени тратит не на себя, а на тренировки младших.
Мусульмане на подиуме
Ислам не скрывает, что очень рад тому, что Versace выбрали его для эксклюзивного показа. Он признается, что всегда мечтал поездить по миру, увидеть другие страны, а не сидеть в Германии: «Единственное, за что я переживал во время показа для Versace, это скользкий пол. Боялся упасть. Когда я выступаю на соревнованиях ММА, я волнуюсь намного больше».
Двое других братьев, Сулумбек и Тамерлан, снимаются для бренда молодежной одежды. По их словам, они никогда не пытались пробиться в модельный бизнес, не ходили на кастинги — агенты сами постоянно подходят к ним на улице.
Подпись к фото,Младший Ислам (слева) очень радуется участию в показе Versace
Менеджер одного из дизайнерских брендов Алексей Компаниец считает, что братья привлекают внимание сочетанием уличного стиля, спортивной подтянутости и модельной внешности.
«Сначала я познакомился со старшим, а потом увидел младших троих. Они меня поразили своей индивидуальностью и при этом абсолютной одинаковостью. Я не смог устоять, и мы устроили фотосессию в Париже для всех четверых вместе», — рассказывает Компаниец.
По его словам, он знал, что ребята из Чечни, мусульмане, они сами ему об этом сразу сказали, но никаких проблем из-за этого не возникло. Компаниец признается, что как раз из-за их национальной и религиозной принадлежности они выделяются среди других. Он знает, что они строго соблюдают все традиции, молятся, не пьют и не курят.
«Мы уже работали с моделями-мусульманами и знаем все правила», — говорит менеджер.
В этом году на обложке майского номера британского Vogue снялась модель из Кении Халима Аден в хиджабе. В ее контракте строго прописано, что она будет участвовать в съемках только в одежде, не противоречащей нормам религии.
«Ты сам считаешь это нормальным — быть моделью?»
Новость о том, что чеченец сотрудничает с модным домом Versace, вызвала бурную реакцию среди чеченских пользователей соцсетей.
Спорящие разделились на два лагеря: тех, кто категорично против того, чтобы чеченцы ходили по подиуму, и тех, кто не видит в этом ничего плохого, если речь не идет о слишком откровенных нарядах, «порочащих честь нации».
«Главное не делайте того, что навлечет позор, не подведите нас. А в остальном — гордимся вашими достижениями».
«Кто-то жизнь отдает за свой народ, а кто-то честь за деньги и знаменитость».
«Наш народ оправдает наркомана, алкоголика, насильника, да любого, но не этого парня».
«Лучше бы наркоманом стал».
«Женоподобен то он почему? Он в женской одежде? С мейком? Потому что не отрастил бороду? Я остерегаюсь вешать клише».
«Моделями работают те, у кого дома нет мужчины».
«Что за стереотипы, ужас! Иди лучше покорми скотину и воду дай, а не сиди в «Инстаграме».
Таких комментариев под каждым постом об Исламе Дулатове сотни. Поддерживают модельную деятельность чеченца, как правило, женщины, а критикуют в основном мужчины.
На личных страницах в «Инстаграме» братьям почти не пишут негативных комментариев. Подписчики в основном желают удачи и поддерживают.
Подпись к фото,Поддерживают модельную деятельность чеченца, как правило, женщины, критикуют в основном мужчины
«Во-первых, я их понимаю. Если бы я жил в Чечне и увидел, что наш парень — модель, я бы тоже не понял. Потому что это не в нашей культуре. Они же думают, что я там в трусиках хожу. А я никогда не буду этого делать. Я же знаю, кто я: мусульманин, чеченец, спортсмен и сегодня я работаю с Версаче», — говорит Ислам.
«У меня в основном позитивные комментарии. Среди тех, кто обвиняет меня в том, что я выставляю фотографии без футболки, много спортсменов. И вот я захожу на их страницы, а у них самих фото в коротких трусах, в которых занимаются бойцы ММА. Это не имеет смысла», — поддерживает Сулумбек.
Джабраил рассказывает, что к ним домой приходят чеченцы, живущие в Германии. Приводят сыновей и просят помочь устроить их в модельные агентства, взять с собой на кастинги.
«Ко мне пару раз подходили местные чеченцы, спрашивали: ты сам считаешь это нормальным — быть моделью? После того, как я им объяснил про наши условия работы, что для нас самое важное помнить, кто мы и откуда приехали, они все понимали», — говорит Джабраил.
Времена меняются
Германия входит в пятерку лидеров по численности чеченской диаспоры, проживающей в Европе. По официальным данным, сейчас здесь несколько десятков тысяч выходцев из республики, переехавших во время второй чеченской войны и после нее.
По словам чеченца Мусы Тутаева, переехавшего в Европу несколько лет назад, подавляющее количество беженцев из Чечни прикладывают много усилий, чтобы доказать, что они остались чеченцами — «большими чеченцами, чем те, кто живут в Чечне».
«Есть другая, очень маленькая часть чеченцев, которая пытается ассимилироваться. Им не чуждо ездить один раз в год домой, но они настроены на то, чтобы интегрироваться в общество, в котором они живут», — говорит Тутаев.
В 1947 году, когда племянница известного чеченского писателя Саида Бадуева Селима, переехавшая жить в Европу, стала стюардессой, реакция была абсолютно такой же, рассказывает Муса: «Волна возмущение была очень сильной, люди говорили, что не может чеченка быть стюардессой. Однако сейчас мы говорим об этом с гордостью. Времена меняются».
Каждую пятницу Джабраил, Ислам, Сулумбек и Тамерлан идут в мечеть на коллективную молитву. По дороге они встречают местных мусульман, которые поздравляют Ислама с подписанием контракта с Versace.
«Чаще всего мне мои друзья говорят, мы очень рады, Машаллах [«На то была воля Аллаха»], брат», — говорит Ислам.
Фото Чеченских Девушек Парней – Telegraph
➡➡➡ ПОДРОБНЕЕ КЛИКАЙ ТУТ!
Фото Чеченских Девушек Парней
Фото Девушек Без Одеждой 18
Фото Девушка Обнимает Парня В Кровати
Эротические Фото Красивых Груди Девушек
Фото Поцелуя Парня С Девушкой Страстные
Классные Машины Для Девушек Фото И Названия
Русские Девушки Порно Фото Галереи
Фото Красивых Девушек Пеньюаре
Фото Девушки Азербайджанки С Карими Глазами
Фото Девушки Возле
Эротика Черные Девушки Фото
Фото Великолепная Девушка Голышом В Тунике
Интим Фото Девушек С Маленькой Грудью
Сексуальные Фото Черных Девушек
Порно Фото Девушки Лижут
Девушка В Ногах Мужчины Фото
Коммент Под Фото Девушке Любимой
Порно Фото Транс Девушка И Парень
Голые Девушки На Пляже Любительские Фото
Девушки В Трусах Под Колготками Фото
Стройные Девушки Фото Писи
Фото Трахает Худую Девушку
Девушки В Бикини Фото Группой
Фото Девушек В Лифчике В Домашних Условиях
Женский Девушка Фото
Пейтон С Девушкой Фото Целуются
Фото Девушки У Окна Без Лица
Красивое Частное Порно Фото Русских Девушек
Красивые Девушки 16 18 Лет Фото
Домашние Фото Красивых Девушек Без Одежды
Две Стороны Девушки Фото
Клиторы Девушек Порно Фото
Фото Девушек С Длинными Волосами Сбоку
Микро Купальники На Девушках Фото Близко
Частные Фото Девушек Топлес
Девушка В Вечернем Платье Спиной Фото
Домашнее Фото Видео Девушек 18
Фото Девушек На Пляже Раком
Фото Голых Девушек Попки Сзади
Фото Как Девушка Повешена Аниме
Деревенские Девушки Фото Ню
Тату На Теле Девушек Красивые Фото
Девушка В Постели Частные Фото
Порно Фото Писи Русских Девушек
Силиконовые Сиськи Фото Красивых Девушек Плейбоя
Девушка Фото В Зеркало Красивая Фигура
Скачать Фото Девушки Без Головы
Черно Белые Фото Девушек Страсть
Фото Девушка Держит Розы
Фото Кружки В Руках Девушки
Две Девушки Трахаются Фото
Порно Фото Вагины Молодых Девушек
Фото Одиночества Девушки Брюнетки
Фото Девушек Откровенность Голые
Фото Девушки С Крыльями Спиной
Девушки На Природе Фото Высокого Разрешения
Чеченские женщины в большей степени консервативны: строгое воспитание, следование своим обычаям и уважение родителей (которые не менее консервативны), — всё это не дает им свободы в одежде, макияже и вообще какой-либо раскрепощенности .
Чеченцы — народ численностью около 1,7 миллионов человек, из которых 1,4 млн . живут в России, в том числе 1,2 млн . — в Чечне . Чеченки всегда славились своей скромностью, примерным воспитанием, и конечно, красотой .
Красивые чеченские парни ! видео Приколы видео смотреть . Самые красивые чеченки (15 фото ) . Чеченцы — народ численностью около 1,7 миллионов Девушка из Чечни . Фото : Vk . Чеченская молодёжь в последнее время намного консервативнее своих родителей .
Самые красивые девушки Чечни — 25 фото . Про чеченских девушек , к сожалению, в общем доступе не так уж много информации . Они, как правило,консервативны и чтят традиции- поэтому на мировых подиумах встретить красавиц из Чечни практически невозможно . .
перед нами самые красивые девушки Чечни , прославившиеся в разных областях жизнедеятельности . Представим также и очаровательных девушек республики, просто прогулявшись по улицам Грозного, и заглянув в чеченский инстаграм .
Группа Чеченские девушки и парни в Одноклассниках . Приветствую в группу чеченские девушки можно и парней ! Фотография недоступна этому человеку . Чтобы отметить человека, наведите на него курсор и нажмите левую кнопку мыши .Чтобы отметиться на фото . .
Чеченцы, внешность которых очень узнаваема, расположились и далеко за пределами своей Родины . Никогда чеченский мужчина не позволит себе ударить женщину или тем более ребенка . В детях они не хотят воспитать трусость, поэтому физическое наказание полностью . .
Всем привет! Хочу рассказать о том, как выглядят настоящие красавицы и прекрасные хозяйки — чеченские женщины . Чеченки глазами русской туристки . Чем запомнились чеченские женщины, которых я встретила в Чечне?
40 .4 тыс . публикаций — посмотрите фото и видео по хэштегу «чеченки» в Instagram .
Единственная официально признанная чеченская красавица – Замира Джабраилова . Победительница конкурса «Краса Чечни 2006» . А единственная она потому что конкурс красоты среди чеченских девушек проводился всего один раз .
Начиталась историй о межнациональной любви . Хочу рассказать немного . . Мой отец-чеченец , мама-гагаузка . Росла я хоть и не в Чечне , но меня воспитывали по-чеченски , я-мусульманка . . Многие мои подруги встречались с чеченцами,в то время . .
Знакомство с девушками в Чечне для серьезных отношений на сайте Teamo . Бесплатные психологические тесты на совместимость помогут Вам найти подходящую пару!
⬇ Скачать стоковое фото чеченка популярный фотобанк доступные цены миллионы роялти-фри фотографий, изображений и картинок в высоком разрешении .
Подборка привлекательных девушек из Чечни ➨ Следи за последними событиями с NUR .kz ✔ Актуальные новости из Казахстана и со всего мира . Нимер, чеченским девушкам зачастую зещено приходить поздно домой, встречаться с парнями иного вероисповедания или же . .
Эти девушки из Чеченской республики сделали карьеру благодаря своим талантам и внешности . Восточные принцессы: самые красивые чеченские модели . Эти девушки из Чеченской Республики сделали карьеру благодаря Фото: Сергей Узаков/ТАСС, Instagram .
Глядя на фото этих представительниц прекрасного пола можно только догадываться, сколько очаровательных девушек можно встретить в этой республике . Исходя из многих опросов, первой красавицей Чечни является Макка Сагаипова .
Фотокорреспондент агентства Рейтер побывал в Чечне и сфотографировал сцены из жизни . Давайте смотреть, как она протикает — чеченская жизнь . Студенты Российского исламского университета в квартире в Грозном, 23 еля .
Смотрите любимые видео, слушайте любимые песни, загружайте собственные ролики и делитесь ими с друзьями, близкими и целым миром .
Парень сказал девушке , что он чеченец, что он мусульманин, и что поэтому карьера модели явно не для него . Однако рекрутер настояла, чтобы он записал ее номер и поговорил со своим отцом об этом предложении .
Чеченцы — народ численностью около 1,7 миллионов человек, из которых 1,4 млн . живут в России, в том числе 1,2 млн . — в Чечне . В Москве проживают 14,5 тысяч чеченцев . Чеченские диаспоры есть в Казахстане (31 тыс .), Турции (25 тыс .) и других странах .
Чеченские женщины в большей степени консервативны: строгое воспитание, следование своим обычаям и уважение родителей (которые не менее консервативны), — всё это не дает им свободы в одежде, макияже и вообще какой-либо раскрепощенности .
Чеченцы — народ численностью около 1,7 миллионов человек, из которых 1,4 млн . живут в России, в том числе 1,2 млн . — в Чечне . Чеченки всегда славились своей скромностью, примерным воспитанием, и конечно, красотой .
Красивые чеченские парни ! видео Приколы видео смотреть . Самые красивые чеченки (15 фото ) . Чеченцы — народ численностью около 1,7 миллионов Девушка из Чечни . Фото : Vk . Чеченская молодёжь в последнее время намного консервативнее своих родителей .
Самые красивые девушки Чечни — 25 фото . Про чеченских девушек , к сожалению, в общем доступе не так уж много информации . Они, как правило,консервативны и чтят традиции- поэтому на мировых подиумах встретить красавиц из Чечни практически невозможно . .
перед нами самые красивые девушки Чечни , прославившиеся в разных областях жизнедеятельности . Представим также и очаровательных девушек республики, просто прогулявшись по улицам Грозного, и заглянув в чеченский инстаграм .
Группа Чеченские девушки и парни в Одноклассниках . Приветствую в группу чеченские девушки можно и парней ! Фотография недоступна этому человеку . Чтобы отметить человека, наведите на него курсор и нажмите левую кнопку мыши .Чтобы отметиться на фото . .
Чеченцы, внешность которых очень узнаваема, расположились и далеко за пределами своей Родины . Никогда чеченский мужчина не позволит себе ударить женщину или тем более ребенка . В детях они не хотят воспитать трусость, поэтому физическое наказание полностью . .
Всем привет! Хочу рассказать о том, как выглядят настоящие красавицы и прекрасные хозяйки — чеченские женщины . Чеченки глазами русской туристки . Чем запомнились чеченские женщины, которых я встретила в Чечне?
40 .4 тыс . публикаций — посмотрите фото и видео по хэштегу «чеченки» в Instagram .
Единственная официально признанная чеченская красавица – Замира Джабраилова . Победительница конкурса «Краса Чечни 2006» . А единственная она потому что конкурс красоты среди чеченских девушек проводился всего один раз .
Начиталась историй о межнациональной любви . Хочу рассказать немного . . Мой отец-чеченец , мама-гагаузка . Росла я хоть и не в Чечне , но меня воспитывали по-чеченски , я-мусульманка . . Многие мои подруги встречались с чеченцами,в то время . .
Знакомство с девушками в Чечне для серьезных отношений на сайте Teamo . Бесплатные психологические тесты на совместимость помогут Вам найти подходящую пару!
⬇ Скачать стоковое фото чеченка популярный фотобанк доступные цены миллионы роялти-фри фотографий, изображений и картинок в высоком разрешении .
Подборка привлекательных девушек из Чечни ➨ Следи за последними событиями с NUR .kz ✔ Актуальные новости из Казахстана и со всего мира . Нимер, чеченским девушкам зачастую зещено приходить поздно домой, встречаться с парнями иного вероисповедания или же . .
Эти девушки из Чеченской республики сделали карьеру благодаря своим талантам и внешности . Восточные принцессы: самые красивые чеченские модели . Эти девушки из Чеченской Республики сделали карьеру благодаря Фото: Сергей Узаков/ТАСС, Instagram .
Глядя на фото этих представительниц прекрасного пола можно только догадываться, сколько очаровательных девушек можно встретить в этой республике . Исходя из многих опросов, первой красавицей Чечни является Макка Сагаипова .
Фотокорреспондент агентства Рейтер побывал в Чечне и сфотографировал сцены из жизни . Давайте смотреть, как она протикает — чеченская жизнь . Студенты Российского исламского университета в квартире в Грозном, 23 еля .
Смотрите любимые видео, слушайте любимые песни, загружайте собственные ролики и делитесь ими с друзьями, близкими и целым миром .
Парень сказал девушке , что он чеченец, что он мусульманин, и что поэтому карьера модели явно не для него . Однако рекрутер настояла, чтобы он записал ее номер и поговорил со своим отцом об этом предложении .
Чеченцы — народ численностью около 1,7 миллионов человек, из которых 1,4 млн . живут в России, в том числе 1,2 млн . — в Чечне . В Москве проживают 14,5 тысяч чеченцев . Чеченские диаспоры есть в Казахстане (31 тыс .), Турции (25 тыс .) и других странах .
Чечня, где женщины боятся мужчин, мужчины — друг друга, и все — Рамзана • Звезда
Я посетила Грозный в составе блог-тура журналистов и блогеров. Мы прилетели на круглый стол, посвящённый домашнему насилию в чеченской культуре. В Чечне меня не покидало ощущение нереальности происходящего. Я оказалась в какой-то другой России, где действуют свои законы, и где я — чужак. Ниже будет отчёт об этой поездке.
Фото: Екатерина ВороноваСамолет кружит над Грозным около часа: капитан сообщает, что из-за плотного тумана разрешение на посадку не дают. В итоге мы приземляемся в аэропорту «Магас» в соседней Ингушетии, здесь небо чистое и по-весеннему высокое. Единственный гражданский аэропорт республики больше напоминает автовокзал — маленький, с небольшой столовой и парой сувенирных магазинчиков внутри. Для прилетевших нашим рейсом организовывают трансфер, но надо ждать, когда автобус приедет из Грозного. Мы пытаемся вызвать Яндекс.Такси — безрезультатно. Берем местное — то, что стоит у аэропорта.
Ехать до Грозного 40 минут, таксист, бородатый и улыбчивый мужчина, просит тысячу за четверых — мы соглашаемся и грузим чемоданы в багажник. В салоне громко играет музыка — какая-то песня на ингушском. Я смотрю в окно на поля и горы, наслаждаюсь тёплым ветром из полуоткрытого окна. На въезде в город стоят двое мужчин в военной форме, в руках у них автоматы. Я пытаюсь незаметно сфотографировать их, но на ходу не выходит. К слову, в самом городе тоже много вооружённых постов.
Фото: Екатерина ВороноваВ Грозном нас должна была ждать девушка Халифа (имя изменено по просьбе героини) и рассказать об основных правилах безопасности. «Некоторые из них могут показаться странными, но не пренебрегайте ими», — предупредил нас организатор тура. Но так как Халифа встречала нас в аэропорту Грозного, увидеться с ней сразу по прилёту не получилось.
Фото: Екатерина ВороноваДо гостиницы добираемся без происшествий, в городе, действительно, стоит туман. Такой плотный, что с трудом угадываются очертания домов. На ресепшн лежит вот такая инструкция с правилами посещения Грозного:
Женщинам в Чечне не рекомендуется носить короткие юбки, просвечивающие вещи, одежду с глубоким декольте и майки, обнажающие живот. Им не следует спрашивать у мужчин, где находится туалет (и лучше, чтобы они вообще не видели, как вы туда направляетесь). Курить женщинам запрещено, но если потерпеть невозможно, то следует делать это в укромном месте.
Решив не тратить время, мы закидываем вещи и отправляемся гулять по городу, пока не стемнело. Первым делом заказываем такси. Таксист, увидев у кого-то из нас бутылку с водой, интересуется, не алкоголь ли это. Оказывается, в Грозном запрещено распивать спиртные напитки. Купить алкоголь можно только в двух местах с 8 до 10 утра. В кафе алкоголь не продается, а клубов и баров в Грозном нет.
Дикий страх потерять свою национальную идентичность
Я нигде не видела на улицах такого количества портретов Путина. Здесь они повсюду, соседствуют с фотографиями Рамзана Кадырова и Ахмата Кадырова (первого президента Чеченской Республики), или того и другого вместе. Или все они по отдельности. Вот, например, Рамзан на доме рядом с нашим отелем:
Фото: Екатерина ВороноваМне бросается в глаза одежда местных жителей — вся она тёмных тонов. Большинство женщин в длинных юбках и с покрытой головой. За всё время я замечаю в юбке выше колена только одну женщину. Она явно не чеченка, у неё светлые распущенные волосы и сапоги на каблуках.
Сам Грозный производит двоякое ощущение. Я не разбираюсь в архитектуре, но мне не очень понравилось: в целом всё, вроде как, прилично, нет привычных для Перми ветхих домов. Халифа, с которой мы встретились после посещения мечети, рассказывает, что город был основательно разрушен во время первой и второй чеченских войн и отстроен заново. На главных улицах на стендах можно увидеть фотографии руин, чтобы подчеркнуть контраст — было/стало:
Фото: Екатерина Воронова«Многим кажется неправильным, что они (власти) не оставляют какие-то здания: либо полностью реконструируют, либо сносят, — говорит Халифа. — Даже молодые люди, которые не видели старого Грозного, они мечтают о нём. Он был зелёный, красивый, было меньше стекла, больше камня, тянет нас в советский Грозный. А сейчас повсюду башни, которые они пытаются впихнуть в каждый угол».
Халифе 25 лет, она ходит без хиджаба, но, как и все остальные чеченские девушки, не носит брюки:
«Сердца Чечни» — самая большая мечеть Грозного Фото: Екатерина Воронова«Чеченские мужчины не любят приезжих женщин, которые носят брюки, потому что они считают, что так те развращают чеченских женщин. Курить на улице нельзя по той же причине».
Со слов девушки, у чеченцев очень выраженное чувство коллективной ответственности и сильная тяга к традициям:
«Наша коллективная ответственность пока на таком уровне, что её не вышибить ничем. Но меня удивляет, когда среди молодёжи встречаешь сопротивление и тягу к традиционности. Ты же не собираешься уехать в горы и завести овец, ты не собираешься вернуться назад. Когда тебе нужен транспорт — ты покупаешь машину, а не повозку и коня. Есть вещи, которые меняются, и цивилизованные люди принимают их. Есть народности, которые не теряют свою ментальную идентичность, но при этом идут в ногу со временем. Но у нас же — какой-то дикий страх потерять свою национальную идентичность».
Халифа всё ещё живёт с родителями, но родственники девушки настойчиво подыскивают ей мужа:
«Эти поиски начинаются уже с пубертата. Выйти замуж — это основная цель женщины, — говорит она. — Самостоятельной жизни у женщин в принципе нет: либо ты живёшь с родителями, либо ты замужем и живёшь с семьей мужа или с мужем. Редко можно встретить женщину, которая живёт одна. Это осуждается: непонятно, чем она там вообще занимается».
Если женщина уже была замужем и развелась, то она будет рассматриваться мужчиной только на роль любовницы, говорит Халифа. Для брака таких женщин чеченцы не рассматривают — «как это, до меня её кто-то касался?»
Фото: Екатерина ВороноваЯ спрашиваю у Халифы про алкоголь: а как же вечеринки и праздники? Алкоголь покупают, чтобы посидеть дома в небольшой компании, объясняет она. Но это всё подпольно, потому что, если узнают, что ты пил, могут забрать:
«У нас это приравнивается к употреблению наркотиков. Никакого протокола они не заведут. Будут держать, сколько захотят. Потом отпустят. Дадут бумажку подписать, что состоялась ознакомительная беседа. Был случай, когда молодые ребята собрались у кого-то на квартире, девочки-мальчики, выпили вина и по глупости, наверное, всё это сняли, видео оказалось в общем доступе. Ребят забрали. Ну, обычное дело, били, беседы проводили, всё такое».
Забрали, били, обычное дело
Я ещё несколько раз за три дня услышу эту странную, режущую слух фразу: «забрали, били, обычное дело». И даже немного привыкну к тому, как буднично Халифа её произносит. Девушка называет это «забрать в подвал». Она говорит, что ей обязательно нужно вернуться домой до десяти вечера, в их семье такие правила.
— Родители беспокоятся, потому что кто-то может пристать к тебе на улице?
— Нет, они беспокоятся, что меня заберут в «подвал».
— За что?
— За что угодно.
— И что они с тобой будут делать?
— Ну, бить будут. Подержат там месяц.
— В смысле, бить???
— Так всегда бывает, если забирают. Об этом не принято говорить между собой и стыдно признаваться.
Я не понимаю, что значит «стыдно».
— У нас многие вещи считаются стыдными, — терпеливо объясняет она. — Если забрали кого-то — это считается постыдным, и нужно скрыть этот факт. У нас нет ни одной семьи, которой бы не коснулась эта участь. Забрать могут вне зависимости от образования и убеждений. Человек может быть очень религиозным, но другого течения, и его могут забрать, он может быть вообще не религиозен, и его всё равно могут забрать. У нашей власти будто уже есть лицензия на пытки.
Зашли погреться в кофейню. Кофе хороший Фото: Екатерина ВороноваХалифа говорит, что в Чечне действует система доносов. Доносчики — чаще всего люди, которые «хотели свалить в ИГИЛ (запрещённая в России террористическая организация)», которых задержали, и произошла перевербовка.
«У нас очень опасно симпатизировать террористам, так же опасно, как быть представителем ЛГБТ-сообществ».
Со своими друзьями девушка общается только в Telegram, у них есть договор — не обсуждать Путина или Кадырова «ВКонтакте», в WhatsApp или в Viber.
«Одного парня забрали за антиправительственные высказывания в интернете. Его больше месяца держали. Обычно происходит так: одного забрали, по его телефону забирают остальных. Потом его отпустили. Но у него очень строгий отец, и его жизнь сейчас под полным контролем. Не знаю, били его там или нет, но обычно оттуда не выпускают ни одного не побитого. Бьют обычно шокером и палками».
Халифа охотно отвечает на все наши вопросы, говорит, что устала бояться. Единственное, просить изменить имя и не делать фотографии.
Про извинения:
— Это обычная практика. У нас на ЧГТРК (Чеченская гостелерадиокомпания «Грозный») все бесконечно извиняются. Пришли к мужчинам и сказали, что вот ваши женщины вас позорят. Их заставили извиняться. Потому что, если к вам придут люди с автоматами или хотя бы просто накаченный человек с бородой, то кто угодно испугается. Извиняются за всё подряд: за неподобающую музыку, за слова, которые не понравились власти или обществу. В интернете таких людей отыскивают, с ними связываются, и они извиняются.
Про шутки над Кадыровым:
— В моем близком кругу мы просто смеёмся над этим. Особенно со слов Пескова, что они не проводили экспертизу. Особенно над оправданиями Кадырова, что мы так ребёнку говорим: «я тебя убью». Во-первых, это не нормально — так говорить ребёнку, во-вторых, насколько я знаю, угроза убийства — это уголовное преступление. Это уж точно не оправдание главе республики, который знает специфику региона и то, как его слова могут трактоваться.
— У нас бывший мэр города, племянник Кадырова, бил людей электрошокером. Его так и называют — электрошокер. А что остаётся людям? Только смеяться, только прикалываться, придумывать всякие шутки. Но это всё между собой.
Про Путина:
— К Путину относятся так же, как к Кадырову. Если любят Кадырова, то однозначно любят Путина. Я тебе могу сказать точную фразу любого чеченца, который согласен на эту стабильность — «лишь бы не было войны». Для них эта ситуация терпима, если нет войны. У всех дикий страх, что девяностые могут вернуться. За Путина они пойдут голосовать только потому, что боятся хаоса революции перемен и войны.
Собственно, круглый стол
Я, если честно, даже не знаю, что мне написать про круглый стол, из-за которого мы и оказались в Чечне. Его организатор — ресурсный центр помощи женщинам «Синтем». Программный координатор Инна Айрапетян говорит, что приглашала многих мужчин, в том числе и из администрации, но пришло только двое. А говорил (ну как говорил, кричал) один — Сайпуддин Гучигов, журналист и основатель дискуссионного клуба «Слово».
Если вкратце, его почти часовой эмоциональный монолог — о том, почему он запрещает своей 19-летней дочери иметь сотовый телефон. Потому что имеет право. Потому что все беды — из-за телефона. Так он бережёт её от ИГИЛ (запрещённая в России террористическая организация) и от мужчин, а себя — от позора. Он то и дело вскакивает, в возбуждении размахивает руками, переходит с русского на чеченский и обратно. Говорит, что против закона о домашнем насилии, что в Чечне действуют чеченские законы, а не российские, и что все здесь присутствующие это понимают. Говорит, что если надо, весь город вырежет за свою семью.
Фото: Екатерина ВороноваЖенщины реагируют на него, как на разыгравшегося барского дитятю. Типа, ну что поделаешь, мужчины — такие мужчины. Возражать пытаются единицы, но у них не получается. Когда мужчина заканчивает, он встаёт и выходит. Женщины же ещё долго говорят про традиции, про то, что если жить по Корану, то всё будет хорошо и правильно, про то, что мужчина может ударить женщину, но полой своего халата и только ради воспитания, и всякое такое. Ещё на полном серьёзе говорят, что в Чечне нет геев.
Чтобы как-то приблизиться к теме разговора, я спрашиваю:
— А что будет, если женщина изменит мужчине?
— Этого не может быть, — говорят они.
— Её убьют, — тихо отвечает из угла одна молодая чеченка. — Или родственники мужа или её семья.
— И что им за это будет?
— Ничего. Скажут, что компотом подавилась, — уже смелее подхватывают остальные.
— А что будет, если изменит мужчина?
Одна из женщин, уже в возрасте, улыбается снисходительно и объясняет:
— Ну покажите нам мужчину, который не изменяет. Всем известно, что мужчины полигамны, у них это в крови.
Молодые девушки с этим не согласны, они говорят, что не хотят себе таких мужчин, но их особо никто не слушает. Правда, в конце все присутствующие в зале поднимают руки в поддержку нового закона.
Позже Халифа рассказывает, что если женщину ловят на измене, то происходит убийство чести. И такому мужу ничего за это не сделают. Её родственники не заявят в полицию, потому что это позор. Или её муж может передать её родственникам, и тогда они могут убить её сами.
«У нас был случай, когда мужчина без объяснений причин всадил пулю в двоюродную сестру. Его спрашивают: за что, ведь это могли быть просто слухи? На что он ответил, что она виновата в том, что позволила этим слухам расползтись. И ему ничего не было. Если изменяет мужчина, то его могут застыдить: мол, какая у тебя классная жена, а ты её не ценишь, типа — ты дурак. Был случай, что муж бил жену, соседи об этом знали, родственники не хотели, чтобы она разводилась с мужем, потому что у нас развод считается нежелательным, все будут косо смотреть. В итоге он так её бил, что убил, и мёртвую женщину нашли её дети, шести и трёх лет. Его забрали, завели дело, даже срок дали, но самый минимальный».
А об обычных побоях никто заявлять не станет, только если будет угроза смерти, уверена Халифа. Она говорит, что даже если закон о домашнем насилии будет принят, чеченская женщина никогда не пойдет в полицию.
«Скажут: ну кто не бьёт свою жену? У нас это считается не избиением, а воспитанием. Молодых, кто из-за насилия разводится, осуждают. Типа, вот ударил один раз и всё, развод. Говорят: меня муж бил и ничего, и ты терпи. Даже с какой-то гордостью заявляют, что терпели побои от мужа».
Главное, чтобы потом извиняться не пришлось
После круглого стола мы долго гуляем по вечернему Грозному. Один из участников команды, ЛГБТ-активист, решает сфотографироваться с радужным флагом. Мы осматриваемся по сторонам, дожидаемся, когда рядом не будет людей, делаем фото и быстро прячем флаг в рюкзак.
Когда возвращаемся в гостиницу, этот человек пишет в общий чат, что в наше отсутствие ноутбук, который оставался в номере, доставали из чехла.
— Это точно? — спрашивает кто-то из наших.
— Точно. Я всегда кладу его одинаково. А сейчас он перевернут.
Мы договариваемся, что каждый проверит свои вещи. Договариваемся без необходимости не покидать номер и не отключать звук сообщений. На случай, если будут стучать в дверь — не открывать. Сообщить об этом в чат. Остальные участники должны тут же прийти к номеру и фиксировать происходящее на камеры телефонов. На случай, если всё обойдется, завтракать всё равно идём вместе и вместе покидаем гостиницу.
Я проверяю, на месте ли вещи, и отключаю холодильник (он так неожиданно и громко врубается, что я каждый раз вздрагиваю). Ещё я беру стул и крепко фиксирую им ручку входной двери. Гашу свет и осторожно отодвигаю занавеску. Оцениваю ситуацию на случай побега: мой номер находится на третьем этаже, окно выходит на крышу пристройки, прыгать высоковато — метра два, а балкона нет. Я начинаю заметно нервничать и решаю сообщить в редакцию, где сейчас нахожусь. Коллега шутит — «главное, чтобы потом извиняться не пришлось». Но мне не смешно. Не знаю, может быть, это похоже на паранойю, но в Чечне мне было по настоящему страшно.
Утром за завтраком мы посмеиваемся друг над другом, показываем фотки своих баррикад. Несмотря на то, что всё, вроде как, спокойно, мне хочется поскорее убраться из гостиницы. Но улететь вовремя не получается. Из-за тумана рейс задерживают, а потом и вовсе отменяют. Мы решаем ехать в центр, какое-то время проводим в кофейне, которых в Грозном ну очень много. Вскоре Аэрофлот сообщает, что вылететь можно тем же путем, что мы прилетели — из Ингушетии. Берём такси и валим.
Фото: Екатерина ВороноваО лобовое стекло в такт музыке бьётся портрет чеченского президента, подвешенный на шнурке за зеркало заднего вида. Таксист, показывая Чернореченское водохранилище, также известное как Грозненское море, хвастает, что там есть хороший ресторан, в котором «Рамзан часто обедает». Чуть позже проезжаем небольшую часовню — здесь тоже не обошлось без Рамзана: по словам таксиста, какие-то люди не могли поделить этот кусок земли, тогда Рамзан отобрал участок и построил на нём часовню, «чтоб никому не досталось». Я уже ничему не удивляюсь, молчу и тихо радуюсь, что скоро буду в России, ну то есть в Москве.
***
Как только самолёт сел в Шереметьево, я почувствовала большое облегчение. До этого я никогда не испытывала ничего подобного. Конечно, мне бывало страшно в путешествиях. Например, в Дели, когда в наш номер ночью ломились пьяные индийцы. Один из них пару часов назад сам нас туда и заселил. Но тогда я боялась конкретных мужчин и могла попросить помощи у других людей. В Грозном же чувство, что Большой Брат следит за нами, не покидало меня меня ни на минуту.
На следующий день мне позвонила мама, я делилась впечатлениями, она говорила: «Ну у нас вроде бы не так, или мы, простые люди, этого не чувствуем». А я думала, что чувствую. Когда задумываю очередной текст и боюсь — «а кабы чего не вышло», «а вот это, пожалуй, лучше и не писать». В Чечне этот страх стал большим и мерзким. Он точно такой же, как и у нас. Только сильнее и от этого просто отвратительный.
Чечня, в целом, красивая. Грозный — чистый и богатый город, по-новогоднему в огнях и оленях.
Но я не советую.
Красивые парни: фото 10 новых моделей модного сезона 2018
В этом сезоне к мужским показам было приковано самое пристальное внимание: сразу несколько дизайнеров показали дебютные коллекции для крупнейших fashion-домов. Но не менее интересно было следить и за теми, кто выходил на подиумы. Мы попросили двух топовых кастинг-директоров современности: Эшли Брокау (работает с Prada, Louis Vuitton, JW Anderson и другими) и Шелли Деркан (в числе ее клиентов — Loewe, Salvatore Ferragamo и Issey Miyake) — рассказать, за кем из парней-моделей стоит следить и кого из них ждет перспективная карьера в индустрии.
Ислам Дулатов
Возраст: 19 лет Где родился: Чеченская Республика, Россия Рост: 189 см Агентство: New Madison
В 2007 году семья Дулатова в статусе беженцев перебралась из Чечни в Германию — сейчас парень живет в Дюссельдорфе, а модельный скаут нашел его через Instagram. Отличному телосложению Ислам обязан ежедневным тренировкам — он полупрофессиональный боец в смешанных единоборствах. Первый сезон показов сразу стал для него крайне успешным —Versace забукировали Дулатова для своего показа на условиях эксклюзива.
Мустафа Давуд
Возраст: 21 год
Где родился: Индия
Рост: 187 см
Агентство: Elite
Давуд родом из города Хайдарабад — в 2017 году он представлял Индию на конкурсе Elite Model Look и вышел в международный финал. За этим последовало логичное развитие событий: парижское и миланское подразделения Elite взяли его под свое крыло. Сезон осень-зима 2018 был для Давуда дебютным: он участвовал в показах Angel Chen и Antonio Marras. В этом июне ставки выросли: парня можно было заметить на шоу Prada, Stella McCartney и Valentino.
Ромейн Диксон
Возраст: 19 лет
Где родился: Ямайка
Рост: 190 см
Агентство: MP Management Paris
Как и большинство самых «горячих» моделей сезона, Диксона «схантили» через социальные сети: букеры карибского модельного агентства Saint International нашли его через Facebook. Ему повезло — уже в первом для себя сезоне он принял участие в показе Valentino. Действительно, зачем мелочиться?
Тае Мин Парк
Возраст: 22 года
Где родился: Южная Корея
Рост: 187 см Агентство: Bananas
Парк всю жизнь мечтал заниматься моделингом, и среди его личных примеров для подражания — модели Кол Мор и Ли Су Хек и дизайнер Эди Слиман. Агентству, в котором сейчас работает Парк, его посоветовала дизайнер мужского бренда Wooyoungmi Кэти Чанг. В этом сезоне парень на эксклюзиве участвовал в показе Prada.
Том Хьюз
Возраст: 18 лет
Где родился: Великобритания
Рост: 187 см
Хьюз заслуживает уважения не только за свои успехи в модельной карьере, но и за то, с какой отзывчивостью он помогает другим. У него редкое заболевание — гемофилия А, и Хьюз регулярно встречается с молодыми ребятами, страдающими тем же недугом, чтобы поддержать их и рассказать об особенностях лечения. Несмотря на то что при гемофилии не рекомендуется заниматься спортом, Хьюз — активный футболист-любитель. Его тоже нашли через социальные сети благодаря хэштегу агентства IMG #WLYG (We Love Your Genes).
Дэниел Морел
Возраст: 19 лет
Где родился: Доминиканская Республика
Рост: 188 см
Агентство: Next
Морел родом с полуострова Самана, известного одними из самых красивых пляжей во всей Доминиканской Республике. Когда он был ребенком, родители хотели вырастить из него профессионального баскетболиста. Но, как говорится, что-то пошло не так, и теперь Морел посвящает свое время моделингу. Первым показом в его жизни стал Versace весна-лето 2019, за которым последовали шоу Prada, Fendi и Valentino.
Мэтью Питерсен
Возраст: 19 лет
Где родился: Южная Африка
Рост: 187 см
Агентство: Claw
Питерсена нашли через Instagram, и уже в этом сезоне он дебютировал не где-нибудь, а на показе Prada. Среди других шоу в портфолио модели — Off-White, Acne, Raf Simons и Loewe. Кстати, еще у Питерсена есть собственный онлайн-журнал a3sth4tic.
Кристерс Круминс
Возраст: 21 год
Где родился: Латвия
Рост: 188 см
Агентство: The Bro Models
Иногда секрет успеха в том, чтобы оказаться в нужное время в нужном месте, и пример Круминса в этом смысле показательный. Модельное агентство нашло его благодаря отметке на фото друга Кристерса в Instagram. В этом сезоне он прошелся по подиуму на показах Valentino, Raf Simons и Louis Vuitton, а свободное от моделинга время Круминс работает автомехаником и проводит время со своим трехлетним сыном.
Тео Форд
Возраст: 21 год
Где родился: США
Рост: 189 см
Агентство: IMG
Форд не только модель, но и предприниматель — он один из основателей сервиса по доставке кофе в Новом Орлеане Speedie Bean. Что касается достижений в fashion-индустрии, на сегодняшний день Форд может похвастаться определенными успехами: он открывал показ Craig Green во Флоренции и наравне с Наоми Кэмпбелл участвовал в шоу Dolce & Gabbana.
Майклс Михельсонс
Возраст: 20 лет
Где родился: Латвия
Рост: 187 см
Агентство: The Bro Models
Михельсонс — сын профессионального волейболиста, но сам буквально помешан на баскетболе и во время Недели моды даже организовывал дружеские матчи с другими моделями. Букер случайно увидел его на одном из фестивалей в Риге, а уже несколько месяцев спустя Михельсон вышел на подиум на миланском показе Prada.
Подпишитесь и станьте на шаг ближе к профессионалам мира моды.
Фото: архивы прес-служб
Осколки первой войны в Чечне
С Моджахедом я познакомился в декабре 1994 года. Он пришел в нашу редакцию новостей ГТРК «Дагестан», принес VHS-кассету с записью боев в Чечне и массой интервью с участниками чеченского сопротивления. В эфир их, конечно, не выдали. Но смотрели всей редакцией. А 1 января 1995 мы с ним поехали в Грозный.
Поездка, кстати, могла и не состояться. За день до новогодних каникул он пришел в редакцию, где я выдал ему видавшую виды камеру мини-VHS. С которой его и остановили на выходе с территории комплекса сотрудники милиции. По подозрению в краже. Я спустился разобраться – в итоге мы оба оказались в «обезьяннике» Кировского РОВД Махачкалы. Но все обошлось – кто-то увидел, как нас увозят, сообщил в редакцию. И она всем составом приехала нас вызволять. Тогда еще милиция испытывала определенный пиетет по отношению к журналистам-телевизионщикам, и нас быстро отпустили. Сегодня, думаю, мы бы так легко не отделались.
А официальное начало войны я встретил временно отстраненным от работы сотрудником. Тем не менее примчался на студию, как только узнал о начале «операции по восстановлению конституционного строя». Алик Абдулгамидов – в будущем собкор Первого канала – поехал тогда на границу с Чечней. Там операция дала первый сбой – местные жители встали на пути армейских колонн и не впустили их на территорию соседей. Председатель Госсовета Дагестана Магомедали Магомедов был там. И, по сути, поддержал свой народ. В итоге войска с этой стороны в Ичкерию так и не вошли. А Дагестан стал прибежищем для сотен тысяч беженцев.
Тогда люди из республиканского Белого дома рассказывали, что Борис Ельцин был в ярости от такого поворота событий. И, якобы, распорядился отменить вылет в Дагестан самолета с наличными деньгами для зарплат бюджетникам. «Деда (прозвище Магомедали Магомедова – ред.) тогда срочно в Москву вызвали. Он там конкретно на Ельцина наехал, чуть до драки не дошло. Охрана еле удержала», — рассказывал мне один очень информированный источник. Деньги в итоге в республику пришли.
Напомню еще одну вещь. Одним из формальных поводов ввода войск в Чечню стало письмо руководителей северокавказских регионов с требованием навести там «конституционный порядок» любыми средствами, вплоть до силовых. Его не подписали два человека – президент Ингушетии Руслан Аушев и председатель Госсовета Дагестана Магомедали Магомедов.
Но я отвлекся… Новогоднюю ночь я провел с друзьями, а рано утром встретился с Моджахедом на автовокзале. Выехали в Хасавюрт, оттуда через Аргун в Грозный, на попутках. В Чечне водители денег с нас не брали. Кроме камеры у нас собой были сумки с самым необходимым. «Надо взять побольше сигарет и шоколада», – сказал Моджахед. Знал, в чем нуждаются защитники чеченской столицы. Новости мы посмотреть не успели, но по слухам знали, что в новогоднюю ночь федеральные силы начали штурм города.
Мы въехали в Грозный с востока. На окраине – разбомбленный и сожженный мини-рынок. На одном из сохранившихся прилавков – труп мужчины. А первые живые встреченные – местные жители, собирающиеся покинуть город. Пацан лет 12-ти с обрезом двустволки в руках. Русская семья, грузящая вещи в ГАЗ-24. Ее глава и его сын, вооруженные автоматами. Собирались отправить женщин в Дагестан, а сами остаться и защищать свой город. Короткие интервью и пешком в сторону центра.
На площади Минутка встретили колонну ополченцев. Женщина с РПГ-7 в руках. Говорят, к тому времени уже успела подбить танк. Рассказы о подростках, закидывавших гранаты в люки боевых машин. Подбитые танки на улицах и обгоревшие трупы танкистов.
Угол пятиэтажки снесен взрывом. В просвет виден костер на втором этаже. Моджахед идет на разведку и обнаруживает там мальчишку лет 10-12. Тот наотрез отказывается идти с нами, надеется, что за ним придут родственники.
Ополченец, вооруженный снятым с танка пулеметом и опоясанный пулеметными лентами, как революционный матрос, провожает нас до дворика, где попало в засаду одно из федеральных подразделений. Полуразрушенные частные одноэтажки и два десятка трупов российских солдат. Моджахед собирает их документы, чтобы сообщить родным, но вынужден отдать их появившемуся вдруг офицеру Департамента госбезопасности. «Эти документы нам нужны. Пригодятся, как доказательства, – объясняет он. – Пойдемте, пленных покажу. Их снимите. Пусть родители увидят».
Грозный, февраль 1996 годаПленные во дворе здания ДГБ. Чумазые, оборванные, напуганные. Говорят, что отношение к ним нормальное, не бьют, кормят. Такое отношение к пленным срочникам было характерно для начала той войны, кстати. Их отдавали родителям, если те рисковали приехать на поиски. Исключение – офицеры, контрактники и, особенно, летчики. Летчик, попавший в плен, был обречен однозначно. Их ненавидели.
Отвлекусь еще немного. В ту войну я побывал в Грозном во время штурма, был свидетелем освобождения заложников из Буденновска в Зандаке, был добровольным заложником у Радуева. Но страшнее всего мне было не тогда, а сразу после войны. Если читатель помнит, была целая волна похищений журналистов, чиновников, бизнесменов с последующим выкупом. Борис Березовский тогда очень прославился «освобождениями» таких заложников. А делами похищенных дагестанцев занимался секретарь Совбеза республики Магомед Толбоев. Летчик-испытатель, участник проекта «Буран», Герой России.
И вот как-то поехали мы с ним на переговоры об освобождении очередных похищенных. Подъехали к чеченскому блокпосту на одной из проселочных дорог на границе. Там выяснилось, что чеченские погранцы ни о каких переговорах ничего не знают и пропускать нас не намерены. Толбоев пытается их убедить, те отмахиваются. И тут в разговор вступает один мой коллега, корреспондент «Дагестанской правды». «Да вы знаете с кем вы разговариваете? Это же Магомед Толбоев! Лётчик! Герой России!». И вот этот считаю самым опасным в моих «чеченских» журналистских делах. Думал, нас там же расстреляют и зароют.
Грозный, 1994 годК счастью, чеченский пограничник – косая сажень в плечах и пулемет Калашникова – был настроен строго, но миролюбиво. «Ну и что? Я сам Герой Ичкерии», – ответил он. И мы уехали. Пронесло – в хорошем смысле этого слова.
Но вернемся в Грозный. После ДГБ рванули к президентскому дворцу. Короткими перебежками. Где-то ползком – штурм-то продолжается. Снаряды рвутся, осколки… Я потом из своего пакета с вещами один достал. На площади перед дворцом – огромная новогодняя елка. Ее поставили, несмотря на войну, как символ силы духа, что ли. Площадь и сам дворец под сильнейшим артиллерийским обстрелом. А елка стоит.
А на одной из уцелевших скамеек сидит молодая женщина. Раскачивается и как-то заунывно воет. Без слез. В руках – узел из простыни или белой скатерти. А их него торчат вещи. И кукла. Детская девчачья игрушка, какие продавались в любом «Детском мире» СССР. И это – самая страшная картина, которую я видел за две войны.
В подвале дворца – госпиталь. И среди раненых защитников города – пленный российский лейтенант, за ним ухаживают, как за своим. Темно, и наша старенькая камера просто отказывается снимать. Много позже в программе «Взгляд» показали репортаж из этого подвала. К лейтенанту приехала мама. И осталась там санитаркой.
Самашки, 1994 годЗапомнился подросток в солдатской каске. Киношной фразой, сопроводившей съеденный «Сникерс»: «Не люблю умирать на голодный желудок». С неповторимым чеченским акцентом. Смешно не было.
Подвал Дома престарелых. Десяток русских стариков и старух при свечах. Ветеран Великой Отечественной со словами: «Фашисты нас так не бомбили».
В вечернем темном Грозном пароль простой: «Ассаламу алейкум». Отзыв: «Ваалейкум ас салам». Можно и на пулю в ответ нарваться, но нам везет. Из разорванной трубы газопровода вырывается пламя. Под ним греются трое ополченцев. Автомат, два охотничьих ружья. «Откуда вы, ребята? – Дагестанское телевидение. – Подменили бы вы, дагестанцы, нас хотя бы на сутки. Устали мы…»
Та же пятиэтажка со снесенным углом. Отсвет догорающего костра. Мой напарник вновь поднимается, чтобы проверить, как дела у пацана. И находит его тело. Подросток убит выстрелом в голову.
Ночевать отправились на окраину. Там, в частном секторе жил друг Моджахеда. Двухметровый забор красного кирпича, массивные кованные ворота, калитка. И – вы будете смеяться – ключ под ковриком. В обширном дворе две машины – газель и какая-то иномарка, уж не помню какая. В доме чистота и порядок, ковры, аудиоцентр и большой телевизор, запас продуктов в холодильнике. Все в целости и сохранности.
Ночью разбудил взрыв. Дом тряхнуло, стекла окон, выходящих во двор, лопнули, двери в мою комнату распахнулись. Утром обнаруживаем во дворе воронку. Машины посечены осколками. Осколки и в «моем» дверном косяке. Этого мне хватило. С отснятой кассетой отправляюсь домой. Моджахед сажает меня на попутку до Аргуна. В уазике четверо ополченцев обсуждают достоинства пистолета Марголина, которым вооружен один из них. От Аргуна на автобусе – в Хасавюрт, оттуда – в Махачкалу. Моя командировка на этом закончилась. В итоге записали и дали в эфир передачу. Наверное, где-то в архивах ГТРК «Дагестан» она до сих пор хранится.
Грозный, 1994 годА Моджахед отправился на вокзал, где вела бой и практически полностью погибла Майкопская бригада федеральных сил. Там и получил свои первые ранения – российский снайпер прострелил ему обе ноги. Моего товарища от смерти спасла только хорошая физическая подготовка. Он упал, но, оттолкнувшись руками, смог перекинуть тело за подбитый БТР.
После больницы он еще не раз ездил в Чечню в качестве стрингера. Своеобразного такого. Записи не продавал, а отдавал корреспондентам разных телекомпаний. Конец поездкам положил минометный обстрел, под который он попал у одного из федеральных блокпостов. 11 осколочных ранений. Пару осколков он до сих пор носит в себе.
В перерывах между двумя войнами Моджахед занялся бизнесом. Возил товары через Чечню, в том числе. И попал в заложники к людям братьев Ямадаевых. В последующем – Героев России. А освободили его из плена люди Шамиля Басаева.
Всемирную «славу» этому человеку принес захват заложников в Буденновске Ставропольского края. 14 июня «диверсионно-штурмовая бригада» под командованием Шамиля Басаева, прибывшая в город на нескольких тентованных КамАЗах, захватила здание родильного отделения городской больницы. В плену оказалось более полутора тысяч заложников.
Потом были требования прекращения военных действий в Чечне. Сначала их от лица России вел депутат Госдумы, врач-психотерапевт Анатолий Кашпировский. Ему удалось добиться освобождения нескольких десятков заложников. Была пресс-конференция Басаева для мировых СМИ. 17 июня произошла неудачная попытка штурма здания. И, наконец, 19 июня состоялись телефонные переговоры Шамиля Басаева с премьер-министром России Виктором Черномырдиным. Они добились своего – российские власти обещали прекратить военные действия в Чечне и вступить в мирные переговоры с президентом Ичкерии Джохаром Дудаевым. Отряду Басаева предоставлялся коридор для выхода через территорию Северной Осетии. Однако власти и общественность этой республики выступили резко «против» и маршрут отхода был изменен. Теперь «коридор» для автобусов с боевиками и сотней заложников, среди которых журналисты, правозащитники и депутаты Госдумы, предоставлял Дагестан.
Шамиль БасаевВ один из этих дней пили чай на работе (ГТРК «Дагестан») с министром по делам национальностей Магомедсалихом Гусаевым (через 8 лет его убьют). Естественно, говорили о Буденновске. Магомедсалих сказал, что наградил бы Басаева, как стратега и тактика. Но расстрелял бы, как военного преступника.
Когда выяснилось, что Басаев с заложниками уходит в Чечню через Дагестан, я напросился в командировку. Водитель – Курбан. Оператор – Ибрагим. Денег у ГТРК «Дагестан» не было даже на бензин, пришлось занять лично у зампредседателя компании Салама Хавчаева.
Колонну мы застали в Хасавюрте. Площадь, на которой остановились автобусы, окружена плотной толпой, скандирующей «Шамиль!». Тут и там группы басаевских боевиков и дагестанских милиционеров. Некоторые – смешанного состава. Как написал позже в каком-то издании один из журналистов: «Больше всего поразило братание чеченских боевиков с дагестанскими омоновцами». Тут он, конечно, погорячился. Братания не было и быть не могло. Но стояли вполне мирно, беседовали, курили.
На ступенях головного «Икаруса» сидит Басаев, вокруг куча российских и иностранных журналистов. Пытаемся пробиться, кричим: «Дагестанское телевидение». Бесполезно. Но тут Шамиль говорит: «Пропустите дагестанца». И сразу – коридор.
Помню свой вопрос: «В Дагестане считают, что тебя надо наградить, как стратега и сразу расстрелять, как военного преступника. Что скажешь?». Точного ответа не помню, но он был развернутым и по-своему логичным. Причем, он сказал, что Буденновск – дело случая, а направлялась его бригада в Москву…
Потом я попросил разрешения снять всю колонну. Шамиль разрешил. Дошли с оператором до тентованного КамАЗа с раненными боевиками. Один, азиатской внешности, с ранением в живот, метался в бреду и кричал: «Шамиль, застрели меня!». И тут нам снимать запретили. Просто подошел один из командиров и сказал: «Не снимать!». Я – ему: «Шамиль разрешил». А он – мне: «А я – нет. Мне Шамиль не хозяин!».
Грозный, 21 декабря 1994 годаА дальше мы поехали в Чечню. Вдоль дороги – практически непрерывная живая цепь из местных жителей и чеченских беженцев. Плакаты с приветствиями, крики «Шамиль!». Над колонной – боевые вертолеты. В сопровождении – БТРы ОМОНа.
Границу из журналистов пересекла только наша съемочная группа. В нашей «буханке», кстати, ехало несколько боевиков и добровольцы-заложники. В том числе – правозащитник Сергей Ковалев. И один из командиров. Он и расписался в моем командировочном удостоверении. «Асламбек Абдулхаджиев. Терарист». (Да, именно с такой орфографией. И – да. Это был знаменитый Асламбек Большой. Его убьют в ходе спецоперации в 2002 году – прим. автора).
И только мы снимали процесс освобождения оставшихся заложников-добровольцев в селении Зандак Ножайюртовского района Чечни. Здесь отряд Басаева встречали другие командиры. Я успел познакомиться со знаменитым позже «героем» Кизляра Хункерпашой Исрапиловым. «Кем был до войны? – Трудягой. Простым трудягой» (лукавил, как я узнал позже. Он уже и в Абхазии повоевал к тому времени). Он погибнет в 2000, подорвавшись на мине при отходе из Грозного. Басаев тогда же потеряет ногу. «Как Басаев смог уйти из окружения? – Одна нога здесь, другая там», – шутка того времени.
Потом везли заложников обратно в Дагестан. Один из автобусов сломался еще на территории Чечни. Мы на своей «буханке» тоже остановились. Как гаранты безопасности – номера дагестанские и тогда это могло подействовать. Я достал бутылку припасенного бренди «Слынчев Бряг», и мы пустили его по кругу из горла. В том числе Ковалев.
Потом в Хасавюрте коллеги просили продать им эту кассету VHS. Или поехать в Ставрополь и оттуда перегнать. Я гордо отказался. Приехал в Махачкалу. Смонтировал передачу. Гонорар еле покрыл те деньги, что я взял в долг на срочную командировку.
Через год при подписании «Хасавюртовского мира» Магомедсалих Гусаев прилюдно не подал руку Басаеву.
Очередное мое прямое столкновение с войной произошло в январе 1996 года, когда чеченские боевики совершили нападение на дагестанский город Кизляр, захватили там больницу с родильным отделением и согнали туда до трех тысяч заложников из окрестных домов. «К вам пришли волки!», – заявляет в эфире их командир Салман Радуев. Позже выяснится, что он исполнял лишь представительские функции. А реально командовали упоминавшийся выше Хункерпаша Исрапилов и Турпалали Атгереев.
Выехали мы туда с Русланом Гусаровым – в будущем руководителем дагестанского корпункта НТВ, на его машине. По дороге по радио слушали, про заложников и героических казаков, которые, якобы, приняли на себя первый удар, а теперь, совместно с федеральными силами окружили город «тройным кольцом оцепления». Думали тогда, что в таких условиях в город не попадем.
«Тройное кольцо» в итоге явилось нам в виде одинокого милицейского патруля на въезде. Казаков не было и в помине – или они просто хорошо замаскировались. Милиционер проверил наши документы и посоветовал ехать к горотделу. Сказал, что там мы получим всю информацию.
У горотдела – стихийный митинг. Человек с белым флагом, отпущенный из захваченной больницы, уговаривает людей идти туда и окружить ее кольцом, чтобы воспрепятствовать штурму. Кто-то соглашается и уходит туда, другие сомневаются. «Не посмотрят на нас федералы, всех положат…»
Салман РадуевКружимся по городу, где-то на машине, где-то пешком. У моста через Терек видим труп. По документам – пенсионер, 1937 года рождения. «Рафик», прошитый пулями и молодой человек рядом с ним. Говорит, что отец на этой машине выехал утром из дома и теперь где он – неизвестно. Надеется, что тот жив, потому что крови в салоне нет.
Все это время со стороны больницы слышна стрельба. В какой-то момент к ней прорвался БТР непонятной принадлежности, с группой бойцов на борту. Его подбили из гранатомета.
Оперативный штаб заседает в здании городского совета. В конце концов туда удается пробиться. Тусуемся в коридорах – на сами заседания журналистов не пускают. Скупые новости узнаем от чиновников, которые иногда выходят на перекур. Штаб практически чисто дагестанский, с представителями федеральных властей переговоры только по телефону. Из кусков информации картина складывается такая – российские власти очень не хотят повторения «буденновского сценария». Представители Дагестана настаивают именно на нем. Председатель Госсовета Дагестана Магомедали Магомедов, члены правительства и депутаты Народного собрания предлагают обменять себя на заложников и предоставить боевикам коридор в Чечню.
Ближе к полуночи переговоры все-таки завершаются на этих условиях. Правда Магомедали Магомедову федеральные власти идти в заложники запретили. Но пошли другие дагестанские чиновники, в том числе Магомедсалих Гусаев и министр финансов республики, депутат Госдумы Гамид Гамидов (будет убит через полгода в Махачкале), замминистра МВД Дагестана полковник Валерий Беев. И группа журналистов – в том числе мы с Русланом Гусаровым, Алик Абдугамидов с оператором Ибрагимом (тем самым, что со мной снимал Басаева), сотрудник местной телекомпании и представитель «Российской газеты». (Странный тип. Он с группой журналистов побывал в больнице, говорил с Радуевым, а потом на полном серьезе убеждал штаб, что на вооружении боевиков есть два ядерных заряда).
Подъехали на нескольких автобусах к больнице. Радуевцы, вопреки договоренностям, стали грузить в них еще заложников. Хотели только мужчин, но их жены и сестры просто отказались оставаться в этом случае.
Грузились часа два. Мы – добровольцы и несколько пленных милиционеров – в головном автобусе. С нами и Радуев, и Атгереев, и группа арабов. СМИ называли их «наемниками», но мне показалось, что это идейные бойцы. Некоторые свободно говорили на чеченском – возможно потомки эмигрантов, осевшие на Ближнем Востоке после Кавказской войны.
Турпалали Атгереев бросает на пол рядом с водительским сидением противотанковую мину, направляет на нее ствол автомата. «Это вам подарочек в случае чего», – шутит. Еще одна шутка из его уст звучит уже в дороге, когда путь нашей колонне неожиданно преграждают танки. Валерий Беев ведет с военными переговоры по рации, танки отходят, и мы продолжаем путь. «Бееву надо ‘Героя Ичкерии’ присвоить», – острит Атгереев.
Светает, боевики выглядывают в окна. На обочинах время от времени встречаются группы людей. Но смотрят хмуро, не приветствуют, как это было в случае в Басаевым. Видно, что радуевцев это нервирует. Арабы всю дорогу читают молитвы. В небе жужжат боевые вертолеты. «Не выпустят нас», – говорит мне Гусаров.
Накаркал… У селения Первомайское вдруг вереди по курсу взрыв, за ним пулеметная очередь. Наш автобус подпрыгивает и останавливается, следом вся колонна. Выясняется, что предупредительный ракетный залп дал один из вертолетов. И пулеметной очередью прошил капот идущей впереди машины ГАИ.
Пока идут очередные переговоры вокруг нашей колонны собирается толпа. Авторитетные дагестанцы со своими людьми на машинах сопровождали нас до границы. Многие вооружены не хуже боевиков и готовы силой отбить заложников. Пара человек заглядывают в наш автобус, обращаются к Гамидову: «Гамид, все нормально у вас?». «Нормально все, спокойно скажите, чтоб все было», – отвечает он. Один из вошедших обращается к Радуеву, довольно угрожающим тоном: «Смотри, чтоб нормально все было!». Потом в автобус передают продукты – хлеб и сушеное мясо. Мясом со мной делится араб.
Настроение в автобусе такое – если начнется штурм, отбиваться вместе с боевиками. Ведь нас «подставили и предали». Типичный «стокгольмский синдром». Переговоры все продолжаются, для участия в них автобус постепенно покидают все чиновники… Алик Абдулгамидов с Ибрагимом уходят снимать репортаж. Постепенно в автобусе остаемся только мы с Русланом, милиционеры и несколько боевиков. Один из них видит у меня брелок-зажигалку. «Дай посмотреть. Красивая вещь. Подарить не хочешь? – Нет. Подарок невесты. – Извини, брат»…
Появляется десяток вертолетов, из них на поля за селом начинается высадка десанта. Понятно, что разговоры закончились. Боевики тут же рассыпаются в округ и под шумок захватывают в плен почти четыре десятка новосибирских омоновцев с ближайшего поста. Практически без боя, один пытавшийся сопротивляться боец убит.
Рядом с нашим автобусом боевик в российской форме без знаков различия разворачивает АГС. Лицо – типично славянское. «Перебежчик», – объясняют мне.
Переговоры, вроде, продолжаются. Со стороны боевиков их ведет уже не Радуев, а Атгереев. Причем, не снимая балаклавы. Со стороны «федералов» – полковник милиции Умахан Умаханов. В конце концов именно он вытаскивает нас с Русланом из автобуса. «Пусть идут, – машет рукой Радуев. – Все самые ценные все равно ушли уже».
В тот же день уезжаю в Махачкалу писать репортаж в газету «Северный Кавказ». За операцией по «освобождению заложников» слежу по телевизору.
Операция эта получила неофициальное название «куликовско-барсуковской» битвы. В «честь» замдиректора ФСБ и замминистра МВД России Михаила Барсукова и Александра Куликова. Она продолжалась до 19 января и закончилась фактическим провалом. Большей части боевиков с заложниками удалось вырваться из села и уйти в Чечню. «Они ушли босиком по снегу», — объяснило провал российское командование.
Насколько я знаю, уходили они через минное поле. Дорогу через которое прокладывали те самые «наемники» – ценой своих жизней.
Осколками воспоминаний поделился Тимур Джафаров. С конца 1998 по конец 2015 – корреспондент «Интерфакса» в Дагестане. Работал в «Комсомольце Дагестана», на ГТРК «Дагестан», в еженедельниках «Новое дело» и «Настоящее время», в «Дагестанской правде», сотрудничал с «Новыми известиями», НТВ, ТВ-6, Радио «Свобода».
Мнение автора может не отражать точку зрения редакции
Чеченская девушка
О чеченском WhatsApp и ИГИЛ
Конфликтов в Москве у меня не возникало. В меня никто не тыкал и не шептал за спиной, мол, «понаехали». Бывают, конечно, шутки в мою сторону. «У неё братья — снайперы на крыше. Говорить с ней нельзя, не садись рядом» — что-то такое говорят в университете, но я отношусь к этому с иронией. По мне, национальные конфликты — самые глупые.
Все чеченцы в Москве знают друг друга через одного. Все стараются общаться, встречаться, особенно молодёжь. Чеченцев можно встретить чаще всего в торговых центрах: например, в «Европейском», «Афимолле» или «Фестивале». Старшее поколение ходит в разные рестораны.
В университете все чеченцы общаются друг с другом. Если ты увидела в потоке чеченку, то вы по-любому будете общаться. Все думают, это потому, что мы другие национальности за людей не считаем, но это не так. Куда проще общаться с человеком твоего же менталитета и мировоззрения: не придётся объяснять миллион непонятных правил.
Конечно, у нас бывают конфликты между собой, но, если случаются какие-то неприятности, чеченцы держатся очень сплочённо. Существует предубеждение, что если тебя кто-то обидит, то сразу приедут разбираться твои чеченские братья. Честно говоря, доля правды в этом есть. Если парень-чеченец знать не знает девушку-чеченку, но видит, что с ней происходит конфликтная ситуация, он за неё заступится. У меня была смешная история на первом курсе: ко мне подошёл мальчик-чеченец с другого потока и произнёс целую речь. Сказал, что, если кто-то меня обидит, надо сразу обращаться к нему.
Среди чеченцев очень популярен WhatsApp — он есть практически у всех. Приложением активно пользуются женщины и девушки, потому что WhatsApp — главный источник информации и сплетен. В остальном чеченцы, как и остальные жители нашей страны, сидят в «ВКонтакте». Те, кто уехал из России, — в Facebook.
Я знаю, что многие молодые ребята, чрезмерно увлечённые религией, относятся положительно к ИГИЛ (в 2014 году Исламское государство было признано террористической организацией, а её деятельность на территории Российской Федерации была запрещена. — Прим. ред.). Они считают, что поехать в Сирию — хорошо, нужно бороться, защищать своих братьев по вере и свою религию. Значит, это джихад. Но они почему-то не помнят о словах пророка Мухаммеда (с.а.в.), что в исламе «рай под ногами матери» (видимо, подразумевается притча о мужчине, который спросил у пророка Мухаммеда, стоит ли участвовать в военном походе. Пророк, узнав, что у спрашивающего жива мать, сказал: «Иди к ней и будь неотлучно с ней, воистину рай — под её ногами». — Прим. ред.). Без разрешения родителей делать такие вещи — огромный грех.
Я отношусь ко всему этому негативно. Лично видела, сколько слёз льют матери тех ребят, которые уехали в Сирию, — оттуда часто возвращают их трупы. Поступок студентки МГУ мне совершенно непонятен.
Русская женщина, которая переехала жить в Чечню
В Грозном я также работала в одной из крупнейших торговых компаний республики, но не совсем вписалась в коллектив. Во-первых, из-за того, что я русская, а во-вторых, потому что всегда говорю правду и в лоб, — а чеченцам это не нравится, им нужна корректность и похвала.
В Грозном много компаний, которые урвали денег во время строительства города после Первой и Второй чеченских войн. В свое время они легко заработали деньги, а сейчас их финансовая подушка кончается. Мое мнение таково: если в соседнем регионе откроются филиалы крупных торговых сетей, таких как «Леруа Мерлен», «Икея» и прочие, все местные компании разлетятся в пух и прах. В день мы совещались по четыре часа, и на одном из совещаний у меня не выдержали нервы: «Ребят, вас семь братьев, а я одна». Чтобы вы понимали: на утверждение обсуждение одного вопроса мы тратили по три-четыре дня.
Бизнес в республике, чаще семейный, что мне не очень нравится. Это примерно так же, как руководитель — трехголовый Змей Горыныч, и каждая голова желает своего. Идти в государственную структуру тоже нет желания. Я не хочу быть связана по рукам и ногам. Да, на госслужбе можно добиться квартиры, но тогда ты становишься рабыней Рамзана Ахматовича. Не лично, конечно, но через посредников. Все равно пришлось бы по каждому его чиху подскакивать. У нас тут жила девочка (речь идёт о журналистке, которая проводила свадьбу 17-летней Луизы Гойлабиевой и начальника РОВД Ножай-Юртовского района Чечни Нажуда Гучигова. — Прим. ред.), которая работала на радиостанции. Недавно она уехала в Ижевск, хотя ей дали в Грозном квартиру. Не думаю, что она бы уехала, если бы здесь ей все нравилось.
Конечно, можно найти работу в Грозном, но я предпочла работать удаленно из дома. Обычный мой день связан с компьютером. Могу выбраться вечером по городу погулять, но это бывает крайне редко. Ну и занимаюсь ребенком: приготовить покушать, сделать уроки, вечером — семейная традиция, чай у соседки. Летом я практически не бываю в Чечне и путешествую.
С режимом Кадырова я не сталкивалась, на меня он не распространяется, и я чувствую себя абсолютно свободно. Национальной травли нет, если бы такое было, я бы дошла до Рамзана. Никаких историй про похищения я не знаю. Конечно, родственникам Кадырова позволено больше, чем другим. Многие мои знакомые приближены к нему. Порой они выражают мне свое недовольство. Но, понятное дело, со мной они могут так открыто говорить, а ни с кем другим не могут. Они понимают, что дальше меня это никуда не уйдет. А что они говорят, я не расскажу.
Возможно, я уеду из Грозного, но все-таки хочу остаться на Северном Кавказе. Мне очень нравится Нальчик, даже есть мысль о переезде, но в силу происходящего в настоящее время межнационального конфликта между кабардинцами и балкарцами я отложила эту мысль.
фотографий красивых мужчин, которых привлекали молодые девушки присоединиться к сирийским боевикам, SE Asia News & Top Stories
PETALING JAYA (THE STAR / ASIA NEWS NETWORK) — Фотографии симпатичных мужчин, по всей видимости, используются, чтобы заманить молодых и впечатлительных девушек присоединиться к боевикам в Сирии.
Похоже, вербовщики наживаются на откровенной сексуальной привлекательности, чтобы ухаживать за доверчивыми девушками.
Один из операторов Facebook, известный по-русски как Абу Чечня, разместил фотографии чеченских боевиков в Сирии и откровенно спросил: «Интересует кто-нибудь на фотографии? Мужчины здесь красивые.«
Клинический психолог, адъюнкт-профессор д-р Элвин Нг сказал, что подростки обычно тянутся ко всему, что их привлекает, «особенно к тем, кто из неблагополучных семей».
Их «может тянуть к приключениям, когда они пытаются убежать в то, что, по их мнению, было бы лучшим местом», — сказал он.
Рекрутеры также могли играть на их психике, говоря им, что они избранные, и заставляя их чувствовать себя особенными.
«Молодые люди, которые чувствуют себя изгоями в своем собственном доме или общине, могут почувствовать, что они принадлежат другому месту, и, скорее всего, уйдут», — сказал он.
Д-р Нг сказал, что несправедливо винить систему образования, когда молодые люди из Малайзии чувствуют необходимость взяться за оружие в других странах.
«Это может случиться даже с молодыми людьми и взрослыми в развитых странах, поскольку появление информационных и коммуникационных технологий позволило темным персонажам вербовать боевиков со всех уголков мира».
Д-р Нг отметил, что на родителях и опекунах лежит ответственность помочь детям понять последствия своих действий.
«Они должны дать своим детям почувствовать, что их ценят и ценят, чтобы их было нелегко уговорить покинуть дом.
«Так же, как и на рабочем месте, если сотрудника заставляют чувствовать, что его ценят, он или она может нелегко покинуть корабль», — сказал он, добавив, что тем, кто собирается начать такие опасные предприятия, следует подумать, прежде чем действовать.
«Если вы слышите истории и видите тревожные картинки в социальных сетях, сделайте шаг назад, не реагируйте и подумайте, кому выгодно, когда проблема вспыхивает.
«Размышляя об этом, можно понять более широкую картину», — отметил он.
Доктор Нг сказал, что конфликты легко разгораются, когда люди гневно реагируют на ситуации.
«Тревожные картинки и истории предназначены для того, чтобы задеть чувства и вызвать негативную реакцию», — сказал он, добавив, что пропагандисты обычно играют с эмоциями людей с помощью лжи и обмана.
Он сказал, что средства массовой информации могут играть активную роль в предотвращении конфликта, но, к сожалению, некоторые из них используются в качестве инструментов пропаганды.
Германия: Как четыре брата-чеченца совмещают моделирование и боевые искусства | Германия | Новости и подробные репортажи из Берлина и за его пределами | DW
Братья Сулумбек, 24, Тамерлан, 19, Ислам, 21, и Джибрил Дулатов, 25 (на фото слева направо) — все они красивы, что позволяет им работать моделями, украшать обложки журналов и прогуливаться по подиумам.
Семья Дулатовых бежала из Чечни и перебралась в город Дюссельдорф на западе Германии 12 лет назад.Дома говорят по-чеченски, а иногда и по-русски. Они также научились прекрасно говорить по-немецки. Но некоторые чеченцы говорят, что мужчинам-мусульманам должно быть стыдно работать моделями.
Братья Дулатовы оказались в нужном месте в нужное время. Дюссельдорф известен как одна из горячих точек Германии. Вдоль его знаменитого проспекта Кенигсаллее расположены магазины самых известных в мире модных лейблов. Немецкие топ-модели Клаудиа Шиффер и Хайди Клум когда-то работали здесь моделями.
Джибрилу Дулатову, 25-летнему старшему из четырех братьев, было всего 14 лет, когда он приехал в Дюссельдорф. «Я мало что знал о Германии; все, что я знал, это то, что дома, в Чечне, люди хвалили качество немецких продуктов».
Братья Дулатовы — Ислам и Джибрил здесь — практикуют смешанные единоборства
К счастью, четыре брата быстро выучили немецкий язык и вскоре подружились. Хотя, как признает Джибриль, «иногда приходилось и кулаками.«Он говорит, что довольно быстро распространились слухи о том, что братья держались вместе, несмотря ни на что, что, по его словам, заслужило их уважение.
Его брат Сулумбек, который всего на год младше, говорит, что« Джибрил оказал на нас большое влияние ». Говорит, вернувшись в родную Чечню, они ходили в спортзал. Приехав в Германию, Джибрил заинтересовал их боксом, борьбой и кикбоксингом. Говорит, что потом они участвовали в соревнованиях по мультиспорту.
Подробнее : Как российские СМИ сообщают об убийстве чеченца в Берлине
Джибрил, старший из четырех, пользуется большим уважением со стороны своих младших братьев.В некотором смысле он как их тренер, менеджер и публицист в одном лице.
Замечено модным агентом
Когда Джибрилу было 16 лет, он работал в супермаркете. Однажды он пошел в дорогой магазин, чтобы купить пояс. Женщина, стоявшая в очереди у кассы, обернулась к нему и спросила, не хочет ли он приехать на кастинг ее агентства.
Сначала Джибриль подумала, что она шутит. «Дама дополнила меня моей внешностью, и я подумал, что это странно», — вспоминает он.
«Я не могу позировать перед камерой — я чеченец», — сказал он ей. Но она протянула ему свою визитку, посоветовав обсудить это с родителями, добавив, что «у вас может быть впереди большая карьера в моде». Сначала отец Джибрила был против того, чтобы его сын пошел на кастинг, но потом мать заставила его передумать.
Ислам и Сулумбек работают в глобальном модельном агентстве IMG Models, как и два их брата.
Джибрил пошел на съемки со всей семьей.Он говорит, что «в этом не было ничего особенного, фотограф сделал несколько снимков, и все». Два месяца спустя у него был свой первый контракт с французским модным лейблом Lanvin. Со временем он также начал работать моделью для Gucci, Alexander McQueen, Diesel и других лейблов. Его работа привела его в Париж, Лондон и Милан.
Однажды Армани предложил заплатить ему 140 000 долларов за модель нижнего белья — Джибрил отказался. Он говорит: «Ислам запрещает фотографировать меня в одежде, не доходящей до колен». Он говорит, что он и его брат серьезно относятся к своей вере.
Brothers последовали их примеру
Довольно скоро Джибрил заключил контракт с IMG Models, одним из самых уважаемых международных модельных агентств, базирующимся в Нью-Йорке. По совпадению, однажды сотрудник агентства заметил в социальных сетях фотографию Джибрила вместе со своими братьями. Впоследствии она пригласила их всех на кастинг, и сегодня они заключили контракт с IMG Models.
Подробнее : итальянскому гуру моды Джорджо Армани исполняется 85 лет
Ислам, которому 21 год, дважды выигрывал чемпионат Европы по смешанным единоборствам (ММА), любит моделирование, потому что он может путешествовать и видеть мир.Спорт для него тоже важен. «Работа моделью позволяет мне заниматься моим любимым видом спорта и жить той жизнью, которой я хочу».
24-летний Сулумбек тоже очень любит спорт. Но он также семьянин и набожный мусульманин. «Как и большинство чеченцев в Дюссельдорфе, мы регулярно ходим в мечеть и постимся». Он говорит, что его вера и любовь к спорту помогают ему поддерживать определенную дисциплину, что, по его словам, «важно, когда вы молоды и амбициозны».
Честолюбивые братья
В долгосрочной перспективе братья Дулатовы заявляют, что они хотят сосредоточиться на спорте.Джибриль, вице-чемпион Германии по смешанным единоборствам, говорит, что «спорт помог нам интегрироваться в немецкое общество и помог нам встретить других людей, которые так же увлечены спортом, как и мы».
С моделированием и тренировками два раза в день у всех довольно плотный график. Это оставляет мало времени, чтобы пообщаться с друзьями. Сулумбек говорит, что они ведут здоровый образ жизни, а табу на алкоголь и табу. Он говорит, что после модных показов всегда направляется прямо в отель, чтобы поспать.
Все четыре брата говорят, что моделирование помогает им реализовать свои амбиции — например, стать чемпионами ММА
Джибрил, старший из четырех, говорит: «Мы — команда, мы все разделяем».«Кроме того, у нас даже есть совместный банковский счет, на который идут все наши деньги». Он говорит, что братья планируют однажды открыть свой собственный, доступный по цене спортзал ММА, что сделает спорт доступным для всех. Таким образом, он говорит: дети из семей мигрантов могут присоединиться к ним и провести свое время, делая что-то стоящее.
Братья Дулатовы знают, что их модельная карьера неизбежно подойдет к концу. «Мы востребованы, пока мы молоды», — говорит Джибрил. его брат Ислам Джибрил недавно присоединился к миру профессиональных боев ММА.Их цель — выиграть чемпионат мира.
Джибриль говорит, что ММА иногда ошибочно воспринимают как единоборство без ограничений, хотя на самом деле «существует множество строгих правил». Но он признает, что ММА позволяет гораздо больше, чем традиционные единоборства.
Тренирует братьев Макс Швиндт, родом из Казахстана. Бывший трехкратный чемпион мира по ММА среди юниоров уверен, что сможет помочь им выиграть титул. Они уже готовятся к предстоящему турниру по ММА в Дюссельдорфе в апреле 2020 года.А когда у них бывает свободное время, они устраивают модные концерты в Париже, Милане, Лондоне или Берлине.
Как только братья получат немецкое гражданство, они планируют выйти на рынок США. Их очень любит Свен Мельцер, их немецкий агент: «У них есть обаяние, и у них есть искорки в глазах». Он говорит, что тот факт, что они братья, делает их еще более интересными для модных лейблов. «Лейблы соревнуются друг с другом, чтобы заставить четырех братьев смоделировать свои проекты на подиуме».
Каждый вечер в 18:30 по всемирному координированному времени редакторы DW рассылают подборку важных новостей дня и качественной журналистики.Вы можете подписаться на его получение прямо здесь.
чеченцев: легендарные крутые парни | Salon.com
На данный момент мы все еще не знаем, сколько времени Тамерлан и Джохар Царнаевы, два брата, подозреваемые в совершении взрыва на Бостонском марафоне, провели в Чечне. Джохар, который эмигрировал с семьей в США в 2002 году, когда ему было 9 лет, возможно, не помнит этого места. Но мы знаем, что оба брата идентифицировали себя как чеченцы: Тамерлан сказал фотографу, что его семья была изгнана с их родины «войной» и что он хотел бороться за чеченскую олимпийскую сборную, если страна когда-либо выиграет независимость от России.Он включил чеченский словарь и труды по истории Чечни в свой список желаний на Amazon. Оба брата также назвали себя мусульманами, и, поскольку чеченские повстанцы в подавляющем большинстве являются исламистскими, вполне возможно, что они рассматривали бомбардировку как удар, нанесенный от имени чеченского джихада.
Но так ли это? Чтобы узнать больше об истории Чечни и о том, как ее проблемы могли или не могли переместиться к нашим берегам, я поговорил с Робертом У. Шефером, спецназом армии США с многолетним опытом планирования и проведения противоповстанческих и контртеррористических операций в Кавказский регион.Он является автором высоко оцененной книги 2011 года «Мятеж в Чечне и на Северном Кавказе: от Газавата до джихада».
Я не могу утверждать, что хорошо знаю Чечню, но все же был удивлен, когда было объявлено, что подозреваемые во взрыве — чеченцы. Как я понял, повстанческое движение там исламистское, но в первую очередь это националистическое движение, стремящееся к независимости от России. Россия, а не США — их враг.
Вы правы, это не в интересах Имарата Кавказ [самопровозглашенного альтернативного государства в регионе, рассматриваемого как террористическая организация как в России, так и в США.С.] и чеченские боевики предприняли какое-либо нападение на США. С их точки зрения, это не имеет смысла. Фактически, Докка Умаров [лидер Имарата Кавказ] недавно очень публично заявил, что чеченцев, воюющих в Сирии, не должно быть там, но они должны сражаться дома за Чечню.
Но он бы не стал так говорить, если бы повстанцы не толкали повстанцев, преследуя международную исламистскую повестку дня.
Да, это правильно.Это делали чеченцы или люди, которые называли себя чеченцами.
Почему они сказали, что они чеченцы, если это не так?
Слушайте, я в спецназе. Я зеленый берет. Я постоянно удивляюсь тому, сколько людей, которые не знают обо мне этого, скажут мне, что они занимаются специальными операциями на своей работе. Когда я задаю им несколько острых вопросов о том, что они делают, я обнаруживаю, что они, ну, в общем, совершают мошенничество.
Так что, как здесь «круто» быть спецназовцем или морским котиком, так и в этой части мира быть чеченцем круто.
Почему?
Чеченцы всегда были очень воинственным обществом, и великие бойцы, свирепые. Какое-то время ходили слухи, что у Усамы бен Ладена есть личная охрана из примерно 20 чеченцев. Услышать, что у вас есть чеченцы, вселит страх в сердца некоторых людей.
Когда первая чеченская война началась с русскими, ходили видеоролики об обезглавливании и тому подобном. Позже, в Афганистане, были арестованы члены ИДУ [Исламское движение Узбекистана, радикальное исламское движение, которое несет ответственность за гражданскую войну в Таджикистане и теперь уже много лет борется за талибов в Афганистане], и они рассказывали людям, что они чеченцы.Если вы говорите, что вы чеченец, к вам вдруг начинают относиться с большим уважением.
Вы также получаете то, что они называют историями о «чеченских привидениях». Кто-то появится, что-то делает в каком-то районе, и если он говорит по-русски, они скажут, что он чеченец. Тогда СМИ воспользуются слухами, и очень скоро все будут думать, что чеченцы находятся в этом районе, даже если их нет. Это происходит в Афганистане и Ираке.
Итак, они легендарные крутые парни.
Совершенно верно, и они делают все, что в их силах, чтобы увековечить эту легенду.У них всегда была идея, что любой из их бойцов стоит 10 других.
А это давным-давно?
Да, по крайней мере, до 1700-х годов. Они выросли верхом на лошади и умели стрелять из ружья верхом. В культурном отношении у них была идея кровной мести. Это всегда было частью их культуры. Их национальный символ — волк. Они выбрали его, потому что это единственное животное, которое, даже когда оно ранено, не будет скулить или кричать, а повернется к вам лицом и будет смотреть вам прямо в глаза.Вот как они себя считают.
Насколько важен исламизм для этой идентичности?
Прежде всего, действительно важно в любом повстанческом движении то, что оно никогда не бывает однородной, сплоченной группой, где все на 100 процентов согласны с тем, за что они борются и каковы они видят конечный результат. Это действительно важно, и по нему очень часто упускают.
Похоже, что то, что начиналось как преимущественно националистическое движение, стремящееся создать независимую Чеченскую республику с какой-либо демократической формой правления, перешло в сторону более исламистской повестки дня.
Именно это и произошло. Вот почему я озаглавил свою книгу «От Газавата до джихада».
Во время первой войны с Россией, с 1994 по 1996 год, у вас была очень небольшая группа ярых исламистов, но большинство тех, кто боролся за независимость, боролись за демократическое правительство западного образца. Вот почему во время той первой войны вы видели большую международную поддержку чеченцев, и множество людей, доставивших русским неприятности.
Примерно в 1998 году намного больше радикалов пришли и захватили движение.Это ускорило вторжение в Дагестан в 1999 году и вторую чеченскую войну. Также приход к власти президента Путина. Он поддержал эту волну, позаботившись об этой проблеме. То, как он справился с этим конфликтом, во многом повлияло на его последующий успех.
Значит, личная репутация Путина во многом обязана чеченской ситуации?
Совершенно верно. Он пришел как сильный российский лидер, когда люди открыто критиковали Бориса Ельцина, и он был очень решителен в своих действиях.
Почему исламистам удалось захватить движение?
Жители Северного Кавказа веками были мусульманами, но при Советской власти это было вынуждено уйти в подполье. Теперь тот вид ислама, который исповедуют жители этого региона, называется народным исламом. Я не эксперт, но важно помнить, что существует много разных видов ислама.
Практика суфийского ислама на Северном Кавказе не соответствует традиционным или фундаменталистским версиям ислама.Суфии почитают святых и посещают их могилы. Они чтят могилы своих предков. Для радикального ислама это строго запрещено.
Во время первой войны эта небольшая группа ярых радикалов прибыла из некоторых стран Ближнего Востока, чтобы бороться за шариат. Все они сражались против общего врага, русских, и чеченцы не сказали «нет» этой группе исламистов, потому что они были хорошими бойцами. У них были деньги, и их поддерживали люди и организации с Ближнего Востока.И они тоже были жестокими бойцами. Они назвали Ибн аль-Хаттаба «львом Чечни», и для чеченцев это большой комплимент.
Итак, эти радикалы укрепились, и чеченцы добились фактической независимости от русских в 1996 году. Но избранный ими президент столкнулся с полевыми командирами, которых финансировали внешние исламистские группировки. Они не хотели сдаваться и сдаваться этому парню, который хочет демократического правительства. Они хотели шариата. Они настаивали на этом, и постепенно Чечня превратилась в болото, уродливое место беззакония, в котором тоже были криминальные элементы.
Одним из влиятельных лидеров стал Шамиль Басаев, один из самых печально известных террористов, ответственный за нападение в Беслане в 2004 году [на школу, в которой было убито более 380 человек, в том числе 186 детей].
Таким образом, радикалы оказывали все большее влияние на правительство, борясь с президентом и заставляя его все ближе и ближе подходить к радикальному исламу.
Тем не менее, похоже, что радикальная версия ислама не пользуется большой популярностью.
Вот что заявил нынешний президент, которого поддерживает Путин: «Нам не нужны эти посторонние, чтобы навязывать иностранную форму ислама. Проблема в том, что многие молодые люди региона боятся местных властей больше, чем боевиков и террористов. Они никогда не знают, когда кого-то поймают и исчезнут. Об этом подробно расскажет любой год доклада Государственного департамента США о правах человека в регионе.
Это помогает объяснить, почему члены семьи Царнаевых так уверены, что два брата были созданы правительством или каким-то другим призрачным кукловодом.Это звучит параноидально или бредово, но, видимо, это происходит постоянно, откуда они приходят.
У меня было очень мало шансов узнать, что происходит с Царнаевыми. Но это правда, что люди, пришедшие оттуда, не так быстро осуждают теории заговора из-за того, к чему они привыкли от собственного правительства. То, что они говорят об этих темных силах за кулисами, найдет отклик у многих тамошних людей.
Существует ли политизированная чеченская диаспора, что-то вроде того, к чему ИРА могла обратиться за поддержкой среди американцев ирландского происхождения?
Ничего подобного в У.С. У нас было много сообщений о чеченских или северокавказских диаспорах, крупных, на Ближнем Востоке, в Турции, Сирии, Иордании и так далее. И есть много отчетов, показывающих, что эти люди отправляют деньги. Есть также много нечеченцев, которые пошлют деньги на это дело.
Тем не менее, очень трудно понять, какой будет смысл такой атаки, как взрывы на Бостонском марафоне, для чеченских повстанцев.
Согласен с вами. Я думаю, что эти мальчики, вероятно, кем-то использовались.Им, вероятно, сказали, что они поддерживают одно дело, и кто знает, имели ли люди, которые их использовали, какое-либо отношение к этому делу?
Другая мысль, что они на самом деле ни от кого не руководствовались. Вы можете видеть, как старший брат Тамерлан, возможно, чувствовал себя неудачником, разочаровав своего отца, бросив колледж, с боксерской карьерой, которая так и не состоялась. Люди, которые их знали, говорят, что младший брат находился под его властью. Вероятно, кого-то вроде этого, который чувствовал себя таким бессильным, очень понравился бы образ чеченцев могущественного супервоина.Это, наряду с пламенной уверенностью исламистской риторики, могло быть довольно соблазнительным для молодого человека, который чувствовал себя слабым и потерянным.
Это не кажется невероятным, но у меня не было возможности прочитать об этих парнях. Однако, если вы посмотрите на все, что произошло на Северном Кавказе, эта атака не имеет смысла как что-то связанное с этим конфликтом. Если вы действительно знаете, что происходит, это не имеет смысла.
чеченских женщин, похищенных полицией в Дагестане, могут подвергнуться «убийству чести», предупреждают правозащитные группы
МАХАЧКАЛА, Россия. Дочь близкого соратника чеченского лидера Рамзана Кадырова, которого принудительно выселила милиция из приюта для жертв домашнего насилия, и правозащитники предупредили, что ее могут убить в «убийстве чести», если она возвращается к себе домой.
Предупреждение о судьбе Халимы Тарамовой 11 июня было сделано на следующий день после того, как чеченская и дагестанская полиция провела обыск в квартире в Дагестане, откуда сбежала Тарамова, и увезла ее.
Квартира, в которой она жила, использовалась защитниками домашнего насилия для защиты женщин, покидающих свои дома.
Местонахождение Тарамовой сразу установить не удалось.
В видео, опубликованном в Интернете ранее на этой неделе, Тарамова сказала, что она сбежала из дома в Чечне из-за «регулярных избиений и угроз».
Она умоляла власти не включать ее в национальный список пропавших без вести. Видео было снято правозащитниками, чтобы помешать полиции разыскивать ее.
Активисты ЛГБТ-сети России заявили, что Тарамова сбежала, потому что ее запугивали из-за ее сексуальной ориентации.
На видео Тарамова, которую также опознали как Халимат, не назвала никого виновником предполагаемых ее избиений. Она замужем, хотя личность ее супруга не была сразу установлена. Чисто.Она также сказала RFE / RL, что ее брак был устроен против ее воли.
Ее возраст тоже не сразу выяснилось.
Она — дочь Аюба Тарамова, влиятельного застройщика в Грозном и союзника Кадырова, который является сильным лидером Чечни и открыто враждебно настроен по отношению к геям и лесбиянкам.
Лидер Чечни Рамзан Кадыров (фото из архива)Светлана Анохина, защитник прав женщин из Махачкалы, сообщила RFE / RL поздно вечером 10 июня, что Тарамова была увезена из квартиры в Махачкале объединенным подразделением чеченской и дагестанской милиции, возглавляемым высокопоставленным участником милиции.
По словам Анохиной, сотрудники милиции якобы избили четырех женщин, которые также находились в квартире, и пытались защитить Тарамову и ее девушку.
Сотрудники полиции Дагестана не ответили на звонки Радио Свобода с просьбой прокомментировать ситуацию.
Позже Анохина была задержана полицией 11 июня и обвинена в воспрепятствовании действиям полиции, сообщила RFE / RL адвокат Патимат Нурадинова. Позже, 11 июня, ей было приказано явиться к местному судье по обвинению в правонарушении.
Тем временем Тим Бесцвет, представитель Российской ЛГБТ-сети — одной из крупнейших в стране групп по защите прав лесбиянок, геев, бисексуалов и транссексуалов — сообщил телеканалу «Дождь», что девушку Тарамовой, Анну Манылову, увезли в Чечню против ее воли.
Анохина позже сообщила Радио Свобода, однако, что Манылова на самом деле не была доставлена в Чечню, а должна была вылететь в Санкт-Петербург позже 11 июня.
Бесцвет сказал, что, если Тарамова вернется в Чечню, она сможет столкнуться со смертью в результате «убийства чести» — практики, когда человека убивают за его или ее аморальное поведение, действительное или предполагаемое. Это незаконно в России, но до сих пор незаметно практикуются в некоторых регионах России, например, на Северном Кавказе.
Российские власти давно закрывают глаза на проблемы с правами человека на Северном Кавказе, регионе с глубокими исламскими культурными корнями и консервативными традициями.
Кадырова, правившего Чечней более десяти лет, часто обвиняли российские и международные группы в надзоре за широкомасштабными нарушениями прав человека, включая похищения, пытки и внесудебные казни.
В этом регионе в 2017 году прошла так называемая «чистка геев», в ходе которой десятки геев заявили, что они были похищены и подвергнуты пыткам чеченскими властями.
Незаменим г-н Кадыров? Вопросы о здоровье чеченского лидера вызывают новые вопросы о будущем региона
Слухи о смерти Рамзана Кадырова из-за коронавируса могли быть преувеличены.
Однако вопросы о политическом будущем чеченского лидера и о двух десятилетнем подходе Кремля к региону Северного Кавказа остаются.
Сообщается, что на прошлой неделе 43-летний Кадыров был госпитализирован в московскую клинику для лечения от COVID-19, болезни, вызванной коронавирусом.
Пять дней анонимных отчетов, опровержения со стороны его союзников и молчание самого Кадырова добавили тайны.
26 мая он появился на фотографиях и видеороликах, опубликованных региональным государственным телеканалом и показанных на митинге в столице Чечни Грозном, впервые после сообщений о его госпитализации.
26 мая Кадыров председательствовал на митинге в Грозном, впервые после госпитализации.На фотографиях, опубликованных в его официальном Telegram-канале, Кадыров сидит за круглым столом, встречается с правительственными чиновниками, многие в масках, все сидят на некотором расстоянии от него. Кадыров был без маски.
Позже, 27 мая, видео было размещено на аккаунте Ахмеда Дудаева, союзника Кадырова и главы телекомпании Чечни. В видео Кадыров обсуждает свое здоровье, говоря: «Даже если я заболею, миллионы людей тоже заразятся вирусом.Тысячи погибли. Что я? Не человек? Разве я не имею права заболеть? Разве я не имею права принимать таблетки и укреплять свою иммунную систему? Я абсолютно здоровый человек ».
Для тех, кто внимательно следил за политикой Северного Кавказа и политикой Кремля, главный вопрос заключался не в том, действительно ли Кадыров серьезно болен; Речь шла о том, что происходит с Чечней, когда Кадыров в конечном итоге уходит из власти.
«Понятно, что люди обеспокоены», — сказала Светлана Ганнушкина, ветеран правозащитников, известная своей работой с беженцами, спасающимися от войн в Чечне.«Люди могут лично иметь разный опыт в отношении [Кадырова], но всех беспокоит его отсутствие и то, что будет дальше».
Более того, это второй раз за пять месяцев, когда Кадыров внезапно исчез из поля зрения, и для врагов Кадырова в Кремле или где-либо еще это еще одна причина планировать дальнейшие действия.
«Рамзан является источником сильного раздражения» для одного сегмента российской политической элиты, — сказал Алексей Малашенко, давний московский эксперт по Северному Кавказу и Центральной Азии.«В федеральном центре им надоели, но никто не знает, какой будет альтернатива».
Чеченизация
Вторая чеченская война, сопровождавшая первоначальный срок президентства Владимира Путина в 2000 году, ознаменовалась иной стратегией Кремля в борьбе с повстанцами и радикальными исламскими боевиками. Новая стратегия получила название «чеченизация» — по сути, позволяя местным чеченским силам играть ведущую роль в ведении войны.
Ахмад Кадыров, муфтий, сражавшийся с российскими правительственными войсками во время первой войны 1990-х годов, был назначен политическим лидером для «чеченизации».«Он был избран президентом региона в октябре 2003 года, но прослужил ему всего семь месяцев, прежде чем был убит в результате взрыва бомбы в мае 2004 года.
Ахмад Кадыров (слева) с сыном Рамзаном в марте 2004 г.В феврале 2007 года младшему сыну Кадырова Рамзану исполнилось 30 лет, и он сменил временного лидера, назначенного после убийства Кадырова.
Политика «чеченизации» также включала в себя осыпание обедневшего региона федеральным финансированием как способ поднять экономику, снизить устойчиво высокий уровень безработицы и подкупить лояльность чеченских элит.
После своего избрания Кадыров руководил масштабной реконструкцией Грозного, разрушенного бомбардировкой, в основном российскими войсками. Безработица резко упала, хотя большинство рабочих мест приходилось на государственный сектор, зависящий от трансфертов из федерального бюджета.
Кадыров также создал военизированное формирование под названием «кадыровцы», которое фактически стало его собственной армией. Силы были обвинены в грубых нарушениях прав, , включая похищения, убийства и даже коллективные наказания, в результате чего целые деревни или семьи становятся жертвами предполагаемых преступлений одного человека.
В 2017 году правозащитные группы и репортеры задокументировали кампанию чеченских властей, направленную против геев и бисексуалов. Кампания , известная как «чистка геев» , вызвала возмущение международной общественности и поставила Кремль в неловкое положение, хотя он и стремился преуменьшить усилия.
На вопрос интервьюера о предполагаемой чистке Кадыров ответил: «У нас здесь нет таких людей. У нас нет геев. Если есть, возьмите их в Канаду », — сказал он.
«Отведите их подальше от нас, чтобы у нас не было их дома.Чтобы очистить нашу кровь, если они здесь есть, возьмите их ».
Кадыров также не терпел критики ни в адрес самого себя, ни в адрес Путина. В 2019 году он угрожал убить, заключить в тюрьму или преследовать людей, которые анонимно оскорбляют других в Интернете.
COVID-19
Ранее в этом году, когда пандемия коронавируса охватила всю Россию, Кадыров преуменьшил потенциальные опасности. 11 марта он сказал чеченцам, что им не следует бояться вируса, предположив, что сам страх смертельно опасен.Тринадцать дней спустя регион объявил о первом подтвержденном случае.
20 апреля Кадыров посетил грозненскую больницу, был одет в защитный костюм и маску для некоторых посещений, а затем, сняв защитное снаряжение, сделал селфи с некоторыми медицинскими работниками.
Кадыров был в защитном костюме во время посещения грозненской больницы 20 апреля … … но потом удалил его и сделал селфи с медицинскими работниками.Еще позже, когда сообщалось, что некоторые чеченские медицинские работники жаловались на отсутствие надлежащих средств защиты, Кадыров раскритиковал самих работников и отстаивал реакцию правительства области на болезнь.
Затем, 21 мая российские информационные агентства процитировали анонимных официальных лиц, которые заявили, что Кадыров проходит неуказанное лечение. Днем позже Telegram-канал Baza и информационное агентство Интерфакс сообщили, что Кадырова доставили в Москву для лечения COVID-19.
Эти сообщения были встречены неоднократными опровержениями со стороны главных помощников и союзников Кадырова в Грозном.
Глава регионального законодательного собрания назвал сообщения «сплетнями». Министр информации области опубликовал в своем аккаунте в Instagram цитату, якобы от Кадырова, которая высмеивает слухи.Но в сообщении не подтверждено и не опровергнуто, что он был госпитализирован.
Примечательно, что Адам Делимханов, двоюродный брат Кадырова и депутат федерального парламента, заявил в своем посте в своем аккаунте в Instagram, что чеченцы обеспокоены Кадыровым и молятся за него.
На видео и фотографиях, опубликованных 26 мая, российские эксперты изучили поведение и внешний вид Кадырова на предмет его состояния здоровья. Мелькновение чего-то, похожего на внутривенный катетер на его правой руке, вызвало новые спекуляции в каналах Telegram и чатах ВКонтакте.На нем не было маски.
Некоторые комментаторы заявили, что Кадыров, похоже, страдает физическим недугом: «человек, страдающий тяжелым недомоганием ног: бледный, худой, с опухшим лицом, у него одышка и очевидная физическая слабость», — написала Елена Милашина. , корреспондент «Новой газеты», чьи репортажи в прошлом приводили Кадырова в ярость.
Малашенко согласился, что Кадыров нездоров и считает, что страдает от чего-то более серьезного.
По словам экспертов, политическое будущее Кадырова, которое постоянно является предметом спекуляций в гостиной, не обсуждалось до этого года.
В начале апреля, когда российские власти начали ограничивать распространение коронавируса, Кадыров приказал закрыть границы Чечни с остальной частью России. Это вызвало необычный публичный выговор от премьер-министра Михаила Мишустина.
Это, в сочетании с кратковременным отсутствием Кадырова в январе, сказал Малашенко, означает, что дискуссии о будущем Кадырова сейчас более актуальны в Кремле.
Политика личности
В сентябре прошлого года, сидя за деревянным столом от Путина, Кадыров ухмыльнулся, описывая восстановление некогда разрушенного войной региона.
«Мы помним, как это было несколько лет назад», — сказал Путин Кадырову. «Ситуация кардинально изменилась благодаря усилиям и талантам чеченского народа, а также вашим настойчивым усилиям».
На вопрос, действительно ли гигантская недавно открытая мечеть была самой большой в Европе, Кадыров улыбнулся и сказал: «Да, это так, и это самая красивая мечеть в Европе». Петербург, родной город Путина, был красивее.
«Ну, я не могу с вами спорить по этому поводу», — смеясь, ответил Кадыров.
Среди объяснений сохраняющейся власти Кадырова — очевидные личные отношения, которые Кадыров поддерживал с Путиным, что позволило ему автономно управлять Чечней как своей личной вотчиной.
В Москве «приходящие к власти люди устали от этих неформальных отношений», — сказал Малашенко. «Рано или поздно он уйдет, но никто не знает, что его заменит».
«Будет нестабильность, не будет сепаратизма, маловероятно, что будет гражданская война, но будет серьезная нестабильность», — сказал Малашенко.
Ганнушкина, правозащитница, сказала, что проблема в том, что Кремль дал Кадырову полную свободу действий, без серьезных проблем или планирования лидерства, построенного вокруг другой личности.
Диктатуры часто уступают место вакууму власти, неопределенности и хаосу; она сказала: «Чеченцы могут устали или бояться Кадырова и его выходок, но они также не хотят возвращения к войне и хаосу», — сказала она.
«Кадыров обладает абсолютной властью даже при принятии медицинских решений», — сказала она.«Все решения принадлежат исключительно ему. Его уход может стать началом хаоса, и нет возможности узнать наверняка. Это типичная ситуация для диктаторов ».
Остался позади? Русская жизнь в Чечне
Лена переехала в Чечню несколько лет назад. До этого она жила на украинском Донбассе: когда там разгорелся конфликт, она сразу попыталась обосноваться в России и принять российское гражданство. Она переехала в Саратов, но столкнулась с той же проблемой, что и многие другие беженцы — там ей было нечего.И все попытки получить российский паспорт провалились.
«Я случайно встретила чеченца в поезде, и он сказал мне ехать в Грозный, где будет легче найти работу и получить российское гражданство», — говорит она. «Он сказал, что ведется много строительства, и мне даже могут что-то предложить. И в городе было много развития, поэтому я мог найти работу. В то время мне было нечего терять, поэтому я пошел ».
Лена приехала в новую, глубоко коррумпированную Чечню: «Я сначала нигде не могла найти работу.Я проскребал, брался за работу, убирался, даже подбирал. Но люди всегда были полезны, а чеченцы — больше, чем русские ».
Пыталась устроиться уборщицей в больницу, но за эту честь ей пришлось бы заплатить 8000 рублей, а денег у нее не было. И платить должны все, независимо от национальности.
К счастью, Лена оказалась напористой и нашла себе комнату в общежитии за 1000 рублей в месяц. Не было ни кухни, ни туалета в помещении, но он принадлежал ей.И скоро она должна получить российский паспорт.
«Мне приходилось иметь дело со всеми видами отношения ко мне — в конце концов, я одна русская женщина», — посмеиваясь, говорит Лена. Были мужчины, которые хотели, чтобы она была любовником, но она не могла заставить себя сделать это. «А с другой стороны, они говорили:« Надень хиджаб, стань мусульманином, и мы найдем тебе мужа ». Но это тоже было не для меня: я всегда была православной, это часть нашей русской культуры », — уверенно говорит она, хотя в сегодняшней Чечне принятие ислама значительно упростило бы ее жизнь.
Новый мирЗа последние два десятилетия Чечня пережила процесс исламизации. В прошлом, конечно, чеченцы соблюдали свою религию, но именно в последние несколько лет ислам во многих отношениях стал объединяющим фактором.
Русским, принявшим ислам, часто легче интегрироваться — они могут, например, вступить в чеченскую семью, что дает им возможность использовать семейные отношения для повышения своего социального статуса.Семейные узы — это, по сути, единственный эффективный механизм как для восхождения по карьерной лестнице, так и для простого выживания в сегодняшней Чечне.
Чеченцы, которых я знал — Carnegie Europe
Чечня — отравленное слово. Среднестатистическому читателю зарубежных новостных страниц он ассоциируется с заминированными автомобилями, пьяными выступлениями российских солдат и даже с отрубленными головами и пальцами. В тот момент, когда 24 января 2011 года в московском аэропорту Домодедово в результате взрыва погибло несколько десятков человек, сразу же стали использоваться слова «чеченцы», а сразу после них слово «террористы».Чечня поставлена в одну категорию с Сомали — черной дырой, вызывающей уныние заголовки.
Но, если вы какое-то время не обращали внимания, это уже не та Чечня, которую вы смотрели в прошлый раз. Нынешняя Чечня по-прежнему тревожна, но все по-другому, что противоречит многим ранее сделанным предположениям. Во-первых, насилие на Северном Кавказе больше не связано с независимостью Чечни. Многие чеченцы разочаровались в идее полного отделения после горького опыта двух приступов фактического самоуправления с 1991 по 1994 год и с 1997 по 1999 год.Москва успешно использовала эту осторожность, проводя политику «чеченизации» внутри России, передав власть местным лейтенантам, в последнее время вспыльчивому Рамзану Кадырову. Тем, кто говорит, что Кадыров-младший — всего лишь лакей Кремля, следует учитывать, что теперь он обладает большей властью в Чечне, чем три предшествовавших ему президента, выступавших за независимость. Он сын Ахмада Кадырова, человека, который сначала сражался на стороне сепаратистов, а затем перешел на другую сторону в последние годы конфликта, объединив свои силы с русскими.Кадыров-старший стал президентом Чеченской Республики, но через год был убит, вероятно, исламистами. Кадыров-младший теперь контролирует почти всех вооруженных людей; потоки доходов нефтяной отрасли; и полеты в аэропорт Грозного и из него.
Эта политика также говорит нам, что в повестке дня Москвы больше не колониальное господство или подавление ислама; речь идет о сохранении контроля над регионом любой ценой. Это ускользнуло от внимания даже проницательных комментаторов, таких как Фарид Закария, который недавно написал: «Любые признаки религиозного поведения [в Чечне] рассматриваются враждебно.Это не так: Кадыров использовал средства российского правительства для введения квази-шариата в Чечне и строительства одной из крупнейших мечетей в Европе.
В настоящее время вооруженное сопротивление является общерегиональным явлением: радикальный ислам является главной идеологической движущей силой, противопоставляющей себя не только господствующему исламу, но и российскому правлению. В своей новой, тщательно проработанной книге «Повстанческое движение в Чечне и на Северном Кавказе» подполковник Роберт Шефер, офицер спецназа армии США, сообщает, что западные и восточные соседи Чечни, Ингушетия и Дагестан, теперь постоянно более агрессивны, чем сама Чечня.В 2009 году, пишет Шефер, не менее 332 пророссийских комбатантов были убиты и не менее 636 ранены на Северном Кавказе — цифры, которые он считает заниженными, но в их нынешнем виде превышают потери США в Афганистане или Ираке. тот же период.
Этот список, конечно, не включает случайных гражданских жертв ужасных террористических актов, таких как взрыв террориста-смертника в Домодедово, которые сейчас удручающе часты. Подобные атаки составляют основу основного русского нарратива о том, что страна подвергается нападению со стороны кавказских радикалов.Но это только последняя часть долгой истории. Спросите любого чеченца, и он вам скажет, что рядовые россияне сейчас терпят то, что они, десятки тысяч, пострадали от случайных российских бомб и артиллерии с 1994 по 2002 год.
Чеченцы страдают от того, что я бы назвал проклятием «Антропологический детерминизм». Их называют «бандитами» и «террористами» с естественной склонностью к жестокости, которые каким-то образом упустили современную эпоху. Эта демонизация привела к практике, согласно которой почти все русскоязычные исламские боевики в Афганистане или Ираке после 2001 года были названы «чеченцами», хотя, насколько мне известно, ни один подтвержденный чеченский боец никогда не был захвачен в Афганистане или Ираке, и определенно не было чеченских пленных в Гуантанамо. Залив.Но эти воины были русскоязычными мусульманами, а значит, по логике, они должны были быть чеченцами.
Альтернативное клише, вряд ли менее полезное для чеченцев, состоит в том, что они являются воплощением «борцов за свободу», сосредоточенных на борьбе «свободы или смерти». Это романтическое представление также придает им досовременную форму, изображая войну с Россией как битву до победного конца, противопоставляя чеченскую свободу геноциду русских. Книга, изданная во Франции в 2003 году, называлась «Чечня: война до последнего?». К счастью, реальность более прозаична: современная Россия не занимается геноцидом, а чеченцы не занимаются самоуничтожением.
Новые исключительно честные мемуары бывшего министра иностранных дел Ильяса Ахмадова, выступавшего за независимость (пишут вместе с Мириам Ланской), оказывают долгожданное содействие нашим усилиям по пониманию этой сложной картины.
Замечательно, что чеченцы наконец-то публикуются на английском языке. Ахмадов идет по стопам хирурга Хасана Баева, чья «Клятва», в которой рассказывается о его замечательном опыте врача за годы конфликта, на мой взгляд, является самой выдающейся книгой о Чечне, и к ней примыкает книга Германа Садулаева. Я чеченец! № , который предлагает освежающий литературный взгляд на чеченскую идентичность.Несмотря на то, что они очень разные персонажи, все они помогают чеченцам избавиться от преследующих их клише.
Нет ничего дикого в том, чтобы быть чеченцем. Чеченская диаспора в Иордании имеет репутацию производителя хороших государственных служащих и профессиональных военных. Если мы ищем ключ к интенсивному насилию, которое характеризовало чечено-российские отношения на протяжении последних двадцати лет, мы не должны искать каких-либо врожденных качеств какой-либо национальности как таковой, а искать ответы в ужасно неудачных отношениях между двумя народами или Точнее, в конкретном столкновении российских военных с чеченцами.
У чеченцев, конечно, есть гордые воинские традиции, но не все их разделяют или делают это только по принуждению. Ильяс Ахмадов любезно сообщает нам, что, вероятно, не более двенадцати тысяч чеченских мужчин воевали за весь конфликт с Россией — это небольшая часть мужского населения.
В книгах Ахмадова и Садулаева (и их предшественника Баева) я нахожу чеченцев, которых я знал раньше: конечно, не русских, но обрусевших и говорящих по-русски, одновременно гордящихся своим чеченским происхождением; остроумные, легко приспосабливаемые люди из маргинальных слоев СССР, все еще находящиеся под влиянием плюсов и минусов советского опыта.Имея очень небольшой собственный культурный канон, образованные чеченцы отфильтровали большую часть своего чувства идентичности и истории через русскоязычные источники. Как заметил мой друг, ученый Аслан Дукаев, большинство чеченцев в 1990-х годах узнали о войнах XIX века не из непрерывной устной традиции, а из популярного русскоязычного романа Абузара Айдамирова , Долгих ночей . Он мог бы добавить классическую русскую литературу XIX века о кавказских войнах.В том же духе Герман Садулаев сказал интервьюеру в прошлом году: «У нас есть два великих чеченских писателя — [Михаил] Лермонтов и [Лев] Толстой. Других нет. Они писали по-русски, но по духу они чеченские писатели. Особенно Лермонтова ».
В эпоху гласности современная чеченская идентичность начала формироваться среди авторов и интеллектуалов, которые неизбежно опирались на российские источники и образование. Его местонахождением был Грозный, крупнейший город Северного Кавказа. Здесь проживало больше этнических русских, чем чеченцев, и, как напоминает нам Садулаев, чеченцы, жившие в деревнях, называли Грозный просто «городом».«Это был настоящий городской центр с кафе, книжными магазинами, нефтяной академией и университетом. Вы можете назвать массовое разрушение города и его жителей во время первой чеченской войны в 1994–1995 годах — несомненно, величайшей трагедией для Чечни среди ее многочисленных недавних бедствий — совместным предприятием двух советских военных, которые не любили место: бывший министр обороны президента России Бориса Ельцина Павел Грачев и лидер чеченских националистов Джохар Дудаев.
Итак, кровопролитная битва Чечни за независимость в конце XX века с самого начала имела свои внутренние противоречия между городом и деревней, горой и низменностью, культурной адаптацией к России и провозглашением чего-то совершенно нового.Дудаев, человек, который, вопреки спорам, стал национальным лидером, сам был аутсайдером, обошедшим новую чеченскую интеллигенцию. У него была очень советская личность, русская жена и страсть к поэзии Лермонтова, но он не был грозненцем. Дитя депортации, он рос в отчаянной бедности в Казахстане и прошел обучение в жестокой советской армии, в конечном итоге став первым советским чеченским генералом. Дудаев никогда не жил в Чечне на постоянной основе, пока не вернулся, чтобы возглавить национальное движение в 1991 году.Большая часть первой волны интеллигенции, сформировавшей этот первый Чеченский национальный конгресс, как называлось движение за независимость, быстро покинула его. Вместо этого Дудаев получил массовую поддержку от малообразованных людей, живущих в деревнях, детей сталинских депортаций, которые мгновенно почувствовали гордость за сильного человека с военной манерой поведения, бросающей вызов запугиванию Москвы. Эта часть населения подтолкнула его к тому, чтобы стать в 1991 году первым президентом сепаратистского государства, претендующего на независимость Чечни.
Ильяс Ахмадов был одним из образованных чеченцев, стоявших за Дудаева и за независимость Чечни. Он изучал политологию и служил в советской армии. Дудаев — лишь мелькание в книге Ахмадова. В его основе — двойной портрет двух других главных фигур в борьбе за независимость Чечни, Аслана Масхадова и Шамиля Басаева — людей, которые сначала вывели людей из войны, а затем и к терроризму.
По словам Ахмадова, дихотомия между Масхадовым-умеренным и Басаевым-радикалом была установлена еще до того, как в декабре 1994 года разразилась война с Москвой.Накануне летом лидер чеченской оппозиции Беслан Гантемиров занял позиции на кладбище и обстрелял проправительственные силы, зная, что для обычного чеченца открыть огонь на кладбище было кощунством. Масхадов храбро призывал своих людей продолжать идти и идти сквозь огонь, в то время как Басаев повел своих людей прямо на кладбище для атаки. «Шамиль был первым, кто пересек границы, которые были священными для большинства, — пишет Ахмадов, — Шамиль не возражал против того, чтобы быть плохим парнем — на самом деле, ему это нравилось.
После убийства Дудаева российской ракетой весной 1996 года Масхадов стал следующим лидером Чечни. Он завоевал широкую общественную поддержку, потому что он не только защищал население от разрушительного воздействия российской армии, но и наладил взаимопонимание с различными российскими коллегами — и, что наиболее важно, с Александром Лебедем, начальником службы безопасности Москвы в то время и бывшим генералом. Таким образом, он смог заключить сделку, положившую конец первой чеченской войне. В конце 1996 года российские войска были выведены из Чечни.
Масхадов был избран президентом Чечни в январе 1997 года в результате голосования, которое контролировала Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе. Его должным образом поздравил Борис Ельцин. Но статус Чечни остался неопределенным. Трагедия Масхадова заключалась в том, что он не смог выполнить данный ему мандат. Оказавшись в тисках между Москвой и чеченскими радикалами, он в конечном итоге никому не дал многого из того, что они хотели. Чечня погрузилась в хаос. Начало 1997 года было кратким моментом, хотя могло бы быть иначе.Большинство чеченского населения, те 60 процентов, которые проголосовали за Масхадова, почти наверняка больше заботились о рабочих местах и восстановлении, чем о достижении абсолютной независимости — что бы это ни значило в месте, которое подверглось бомбардировке и разрушено. Но, как пишет Ахмадов, Масхадов не смог ни получить российские средства на восстановление Чечни, ни получить разрешение на их поиски. «Были и остаются некоторые очень проницательные защитники нашей независимости, которые не уступят ни дюйма, даже в риторике, в обмен на действительно важные достижения, такие как возрождение нашего промышленного сектора.
Ахмадова нельзя критиковать за то, что он сделал меньше, чем мог. В июле 1999 года, накануне следующей войны с Россией, когда Чечню охватило внутреннее насилие между тщеславными командирами, выигравшими первую кампанию, он принял предложение Масхадова стать министром иностранных дел непризнанной Чеченской Республики Ичкерия. К нему не прикреплены перки:
У меня не было ни телефона, ни компьютера, ни машины, и единственным человеком, который мог мне помочь, был президент. Двое из нас были министрами без охраны и без джипов: я и новоназначенный Апти Бисултанов заместитель премьер-министра по социальным программам.Было смешно наблюдать за роспуском правительственных заседаний; Каждый министр садился в свой джип, полный бойцов, с торчащим во всех направлениях оружием, как иглы у дикобраза. Им потребуется много времени, чтобы выбраться из пробки в узком проходе перед зданием правительства. Мы с Апти вместе шли до автобусной остановки.
Самым неприятным для него было то, что западные страны признали Масхадова избранным лидером Чечни, когда он был избран к власти, но затем не предложили никакой практической помощи в течение следующих двух лет, а только воодушевились, когда прибыли исламские джихадисты и иностранцы были взяты в заложники.Действительно, в межвоенные годы всем пришлось нелегко. Боевики повстанцев остались без войны и превратили свое насилие в спекуляцию путем похищения людей. Больше всего пострадали рядовые чеченцы. После того, как в 1999 году снова разразилась война, Ахмадов бродил по столицам Запада и вспоминает, что, когда он пытался привлечь внимание к конфликту, его собеседники просили все, но ничего не предлагали. Например, один чиновник Госдепартамента посоветовал ему «выслать всех и всяких иностранных экстремистов, воюющих в Чечне, и разорвать любые связи с иностранным финансированием.Это было единственное измерение конфликта, которое он хотел обсудить ».
Хороший совет, но без особого отношения к реалиям на местах. Связь с иностранными боевиками шла не через Ахмадова или Масхадова, а через их заклятого врага, непримиримого воина Шамиля Басаева. Внутри самой Чечни усилилась борьба между теми, кто рассматривает эту землю как однозначно независимое исламское государство, и теми, кто желает работать с Москвой и выходить на Запад. Ахмадов изначально был ближе к Басаеву, будучи руководителем его избирательной кампании, когда он баллотировался на пост президента Чечни в 1997 году.В портрете есть нюансы и убедительность. Мы видим человека, который начал с пылкой целеустремленностью и принципиальностью, преследуя дело чеченского национализма, но который становился все более радикальным и залитым кровью. Роковой союз с саудовским воином-моджахедом Ибн аль-Хаттабом превратил бывшего Че Гевару в исламистского террориста.
В 1998 году Ахмадов посетил Басаева в лагере аль-Хаттаба и почувствовал себя так, как будто его больше нет в Чечне, обнаружив у ворот выходцев из Средней Азии и арабов:
Я никогда не видел в Чечне выходцев из Средней Азии в военной форме.В политическом смысле у чеченцев карьера Шамиля закончилась, но здесь он был с людьми, которые были для нас ничтожествами — иностранными бомжами и изгоями, которых многие хотели изгнать из Чечни. В социальном смысле люди, которые сейчас окружают Шамиля, не только не могли претендовать на политическое лидерство в Чечне, но даже не могли жениться на уважаемой чеченской семье.
С этого момента двое мужчин направились в разные стороны. Басаев спланировал вторжение исламистов в Дагестан, которое ускорило вторую военную интервенцию Кремля в 1999 году.Затем он организовал террористические акты в Москве в 2002 году, когда повстанцы взяли заложников во время театрального представления — противостояние, которое закончилось только после того, как российские власти закачали химический агент в систему вентиляции, убив более 150 человек, — и в Беслане в 2004 году, когда в школе было были захвачены и погибли 330 мирных жителей, более половины из них — дети.
Терроризм был невыразимо ужасным, но если мы обратим внимание только на него, мы многое упускаем. Роберт Шефер отмечает, что даже сейчас 95 процентов атак боевиков на Северном Кавказе направлены против правительственных или военных целей; Ошибочно отправлять происходящее там в «корзину терроризма»: «Это не терроризм; это повстанческое движение — повстанческое движение, которое также использует терроризм как одну из своих тактик.Шефер, который является экспертом как по противоповстанческой деятельности, так и по российским вооруженным силам, говорит, что он намеренно будет придерживаться «аморального» подхода, анализируя конфликт на Северном Кавказе как повстанческое движение и оценивая успех контрповстанческих методов российского правительства.
Шефер считает, что нижней точкой повстанческого движения стал 2004–05 годы, когда мир отреагировал на теракт в Беслане с отвращением. По мнению Шефера, Шамиль Басаев просчитался, полагая, что русские не будут подвергать опасности жизнь детей и будут стремиться к переговорам, как они это сделали после его рейда на город Буденновск в 1995 году.Затем он провел операцию по взятию в заложники более тысячи пятисот мирных жителей в больнице. После гибели более сотни мирных жителей премьер-министр России Виктор Черномырдин договорился о начале мирных переговоров в обмен на освобождение заложников, что стало крупным переворотом для чеченских сепаратистов. Но в 2004 году тогдашний президент России Владимир Путин отказался от переговоров, приказал штурм школы, и Басаев был покончен. В конечном итоге Басаев был убит в 2006 году, через год после убийства Масхадова.
В апреле 2009 года руководство России официально объявило о завершении «контртеррористической операции». Но это было не так. Они ошибочно приняли краткосрочное решение проблемы за долгосрочный успех. Некоторые критики российской политики на Северном Кавказе обвиняют русских в непримиримых военных намерениях. Проблема на самом деле в другом: в российской стратегии нет последовательности и координации. Так было с самого начала. Приведу два примера: в 1996 году, исследуя свою собственную книгу о Чечне с Карлоттой Галл, теперь в New York Times, я был поражен, обнаружив, что разные части российского правительства одновременно пытались начать переговоры с Дудаевым и убить его — команда убийц была более успешной.В 1997 году Борис Ельцин встретился с Масхадовым в Кремле, публично назвал его «президентом Ичкерии» и подписал договор, запрещающий применение силы Россией против Чечни. Два года спустя Путин отказался даже от встречи с Масхадовым и вскоре назвал его террористом. Затем этот ярлык был применен к посланникам Масхадова Ахмадову и Ахмеду Закаеву, несмотря на то, что они открыто осуждали террористические атаки со стороны своих бывших соратников.
Политика Москвы продолжает оставаться шизофренической.У нее есть стратегия в масштабах всего Северного Кавказа, разработанная нынешним президентом России Дмитрием Медведевым и возглавляемая сибирским бизнесменом Александром Хлопониным, человеком, занимающим пост заместителя федерального премьер-министра и регионального полномочного представителя на Северном Кавказе. Его задача? Чтобы восстановить свою экономику. Но у Москвы также есть стратегия в отношении Чечни, единственной опорой которой является полная поддержка одного человека, Рамзана Кадырова. И неудивительно, что чеченец берет верх над сибиряком.
Младший Кадыров многого добился прямо за воротами благодаря подавляющей усталости от войны в Чечне и долгожданному притоку федеральных денег, которые были использованы для восстановления Грозного.Уровень насилия в Чечне уменьшился, а новый лидер получил безоговорочную власть. Спустя четыре года такая договоренность становится менее привлекательной, а сам Кадыров в возрасте всего тридцати четырех лет кажется одновременно незаменимым и крайне смертным. Такие люди, как он, которые любят оружие и быстрые машины и имеют много врагов, обычно не доживают до глубокой старости. Он построил свой миф о стабильной, возрождающейся Чечне на двух очень нестабильных веществах: российских деньгах и лояльности людей, многие из которых воевали против Москвы в двух войнах.
Все более странное поведение Кадырова — бессвязные тирады по телевидению, частный зоопарк, приглашение Майка Тайсона в столицу — многих отталкивает. Его новая Чечня тоже далека от традиционной чеченской. Он построил огромную мечеть для людей, которые традиционно являются суфиями и почти никогда не ходят на религиозные службы. Он пытается навязать чеченским женщинам, которые исторически никогда их не носили, носить платки. Построенное им место не является ни чеченским, ни русским, а своего рода странной пародией на государство Персидского залива.
Это дало повстанцам пространство для перегруппировки. В 2007 году чеченский полевой командир Доку Умаров, в то время возглавлявший остатки вооруженного повстанческого движения, провозгласил государство-преемник Республики Ичкерия — «Кавказский эмират», простирающийся по всему Северному Кавказу. В то время заявление выглядело как пустой акт отчаяния горстки людей, скрывающихся в отдаленных горах и лесах. Но за последние три года мятеж снова усилился. По оценкам Шефера, в регионе насчитывается пятьсот боевиков, работающих на постоянной основе в сельских районах, и от шестисот до восьмисот городских боевиков, работающих неполный рабочий день, при этом он отмечает: «Это удивительно, учитывая, что в начале 2008 года Рамзан Кадыров утверждал, что что по всей Чечне осталось не более 70 боевиков.Шефер заключает: «Другими словами, то, что русские и многие журналисты (и американские спецслужбы) назвали победой России над чеченским повстанцем, на самом деле было классическим случаем реорганизации повстанцев». В результате нынешнее восстание на Северном Кавказе представляет собой многоглавую, многоэтническую гидру, маленькую, возглавляемую фактически неизвестным и без харизматичного лидера, такого как Басаев, но именно по этой причине гораздо труднее убить.
Если здесь есть хоть капля утешения для русских, так это то, что это повстанческое движение не является массовым движением, а «Кавказский эмират» является такой же пародией, как и новый блестящий Грозный Кадырова.Если вы посмотрите на их главный сайт, «Кавказ-центр», вы обнаружите псевдотеологическую дискуссию о том, должен ли османский или арабский язык быть «государственным языком» эмирата. Здесь нет упоминания о русском, основном языке самого сайта, и о людях, проживающих на Северном Кавказе. Мы должны скептически относиться к поддержке кавказских эмиров в обществе — у них нет массового политического движения и они не строят школ или мечетей, как это делают ХАМАС и Хезболла. Более того, связь с «Аль-Каидой» и глобальным джихадом довольно слабая, хотя и лидеры «эмирата», и российские власти кровно заинтересованы в том, чтобы говорить об этом.В конце 1990-х иностранные исламские воины, такие как аль-Хаттаб, действительно путешествовали на Кавказ и оказали роковое влияние на движение за независимость Чечни. Но к 2002 году Москва довольно эффективно закрыла границы с Азербайджаном и Грузией и ликвидировала большую часть джихадистов. Остается небольшое движение, идеологически находящееся под влиянием глобального джихада, но все еще получающее большую часть своих новобранцев, оружия и денег на местном уровне. Тем не менее, это смертельно опасно, во многом потому, что российская бюрократия и правоохранительные органы настолько коррумпированы, что несколько бомбардировщиков могут подкупом проникнуть в стратегические районы и сеять разрушения.
Это заставляет меня немного скептически относиться к аргументу Шефера о том, что нынешнее повстанческое движение является наследником исламистских кампаний сопротивления царской эпохи, возглавляемых имамом Шамилем Басаевым и его союзниками в девятнадцатом веке. Радикальный ислам современных повстанцев на самом деле является очень грубым признаком идентичности, который находится в противоречии с большей частью основного направления ислама, исповедуемого обычными людьми в регионе.
Когда дело доходит до чеченцев, их предполагаемая крайняя религиозность следует воспринимать с большой долей скепсиса.Имам Шамиль, этнический авар (самая многочисленная этническая группа в Дагестане), жаловался, что они были хорошими воинами, но никогда не были достаточно набожными. Как известно, он заметил: «Помимо арабского, я знаю еще три языка: аварский, кумыкский и чеченский. Я хожу на битву с аварцем, говорю с женщинами на кумыкском, по-чеченски шучу ». Во время моих многочисленных визитов в Чечню в 1990-е годы я редко слышал, чтобы кто-то говорил о своей мусульманской вере — а не о национализме — как о мотиве борьбы с русскими. И я помню предполагаемого главного исламского идеолога Чечни Мовлади Удугова как пьющего пиво и курящего Мальборо циника.
Как это ни парадоксально, но чеченский национализм — это явление, которое Москва фактически должна поощрять, поскольку естественный нонконформизм чеченцев направляет их против воинствующего ислама с такой же уверенностью, как и против русского национализма. Я, например, продолжаю считать, что Чечня не совсем потеряна. Во всяком случае, пока есть чеченцы вроде Германа Садулаева, надежда еще есть.
Садулаев вырос в маленьком чеченском городке Шали, но получил образование в Санкт-Петербурге, и он свободно пересекает эти два разных мира.Недавно он вызвал гнев Рамзана Кадырова, заявив, что главная проблема для Чечни — это масса разочарованных молодых людей, которых заставляют жить по новым строгим канонам исламизированной республики Кадырова, оставаясь при этом связанными с распущенным российским медиа-пространством. Или, по его словам, «главный вопрос в Чечне — это вопрос секса».
Книга Садулаева представляет собой сборник лирических рассказов. Война и смерть всегда рядом. Но это не мрачная книга, наполненная воспоминаниями детства, любовными интригами, юмористическими описаниями эксцентричных соседей.Его сила вся в названии, гордо заявляющем: «Я чеченец» в красиво написанной русской прозе. Это вызов для русского читателя: «Ты принимаешь меня как часть своей цивилизации или нет?»
По описанию Садулаева, конфликт в Чечне был столкновением воинов двух военных культур, чеченцев и российских военных, ни у одной из которых не хватило мудрости отступить:
Эта эпоха станет мифом. Война всегда становится мифом. Об этом напишут тысячи книг, по книгам снимут фильмы.Это все для детей. Новые поколения маленьких мальчиков будут читать о войне, смотреть фильмы о ней, бодрствовать по ночам, представляя, что бы они сделали, если бы они там были; днем они будут играть в войну, как мы в детстве играли в бои с нацистами. И еще раз пожалеют, что не родились раньше, что «ни одна пуля им не попалась». И они получат свою войну, свою войну. Каждое поколение получает войну, потому что писатели пишут о ней книги, потому что война прославляется в стихах и песнях.
Таким образом, война в Чечне — это не чеченская проблема или проблема России, а общая проблема двух народов, которые все еще связаны друг с другом, нравится им это или нет. Задача России состоит в том, чтобы сформировать более широкую российскую гражданскую идентичность, в которой, по мнению кавказцев, они заинтересованы. К сожалению, события только еще больше отдаляют россиян от чеченцев.
Ильяс Ахмадов и Мириам Ланской, Чеченская борьба: завоеванная и утраченная независимость (Нью-Йорк: Palgrave Macmillan, 2010), 288 с.