Шапки чеченские: Дом дружбы народов Красноярского края

Дом дружбы народов Красноярского края

На Кавказе самой важной частью мужского костюма всегда была и остаётся шапка во всех её формах – будь это папаха или чалма. И чеченцы в этом не оригинальны. Существует множество чеченских и ингушских шуток, народных игр, свадебных и даже похоронных обычаев, связанных с шапкой. О достоинстве горца судили по его головному убору, который являлся, своего рода, символом мужественности.

«Шапку носят не для тепла, а для чести», – говорят старики.

Поэтому шапка должна была быть у вайнаха самой лучшей, на неё не жалели денег. Уважающий себя мужчина в былые времена повсюду появлялся на людях в папахе. Её не принято было снимать даже в гостях или в помещении: холодно там или жарко, а также передавать для ношения другому лицу.

Под чалму и папаху надевают тюбетейку – пиэс – шапочку полусферической формы, которая плотно облегает макушку головы. Шьют её из одноцветных тканей.

Чеченцы произносят название этого головного убора как «пиэс», а ингуши – «феск». Произошло это название от персидского «феска».

Пиэс пришёл на Кавказ вместе с исламом 200-300 лет назад и очень популярен по сей день. Намаз (мусульманскую молитву) верующему полагается совершать, именно надев пиэс. Для пожилых мужчин он является нижним головным убором, а для молодёжи – легким, летним. Он также входит в комплект подарков невесты родственникам жениха.

В Чечне и Ингушетии пиэс шьют опытные мастерицы, непременно верующие мусульманки. Причём, в каждом районе он имеет свою особенность, так что по пиэсу можно определить из какой части республики его носитель.

Сегодня многие чеченцы надевают пиэс и просто гуляя по улицам, лишь для демонстрации крепости веры и принадлежности к вайнахской нации.

 

---

 В публикации использованы материалы из открытых интернет-источников:

http://www.checheninfo.ru/220842-pijes-simvol-kreposti-very-i-prinadlezhnosti-k-chechenskoj-nacii.html

https://pandia.ru/text/77/455/13647-3.php

%d1%88%d0%b0%d0%bf%d0%ba%d0%b0 — со всех языков на все языки

Все языкиРусскийАнглийскийИспанский────────Айнский языкАканАлбанскийАлтайскийАрабскийАрагонскийАрмянскийАрумынскийАстурийскийАфрикаансБагобоБаскскийБашкирскийБелорусскийБолгарскийБурятскийВаллийскийВарайскийВенгерскийВепсскийВерхнелужицкийВьетнамскийГаитянскийГреческийГрузинскийГуараниГэльскийДатскийДолганскийДревнерусский языкИвритИдишИнгушскийИндонезийскийИнупиакИрландскийИсландскийИтальянскийЙорубаКазахскийКарачаевскийКаталанскийКвеньяКечуаКиргизскийКитайскийКлингонскийКомиКомиКорейскийКриКрымскотатарскийКумыкскийКурдскийКхмерскийЛатинскийЛатышскийЛингалаЛитовскийЛюксембургскийМайяМакедонскийМалайскийМаньчжурскийМаориМарийскийМикенскийМокшанскийМонгольскийНауатльНемецкийНидерландскийНогайскийНорвежскийОрокскийОсетинскийОсманскийПалиПапьяментоПенджабскийПерсидскийПольскийПортугальскийРумынский, МолдавскийСанскритСеверносаамскийСербскийСефардскийСилезскийСловацкийСловенскийСуахилиТагальскийТаджикскийТайскийТатарскийТвиТибетскийТофаларскийТувинскийТурецкийТуркменскийУдмурдскийУзбекскийУйгурскийУкраинскийУрдуУрумскийФарерскийФинскийФранцузскийХиндиХорватскийЦерковнославянский (Старославянский)ЧеркесскийЧерокиЧеченскийЧешскийЧувашскийШайенскогоШведскийШорскийШумерскийЭвенкийскийЭльзасскийЭрзянскийЭсперантоЭстонскийЮпийскийЯкутскийЯпонский

 

Все языкиРусскийАнглийскийИспанский────────АймараАйнский языкАлбанскийАлтайскийАрабскийАрмянскийАфрикаансБаскскийБашкирскийБелорусскийБолгарскийВенгерскийВепсскийВодскийВьетнамскийГаитянскийГалисийскийГреческийГрузинскийДатскийДревнерусский языкИвритИдишИжорскийИнгушскийИндонезийскийИрландскийИсландскийИтальянскийЙорубаКазахскийКарачаевскийКаталанскийКвеньяКечуаКитайскийКлингонскийКорейскийКрымскотатарскийКумыкскийКурдскийКхмерскийЛатинскийЛатышскийЛингалаЛитовскийЛожбанМайяМакедонскийМалайскийМальтийскийМаориМарийскийМокшанскийМонгольскийНемецкийНидерландскийНорвежскийОсетинскийПалиПапьяментоПенджабскийПерсидскийПольскийПортугальскийПуштуРумынский, МолдавскийСербскийСловацкийСловенскийСуахилиТагальскийТаджикскийТайскийТамильскийТатарскийТурецкийТуркменскийУдмурдскийУзбекскийУйгурскийУкраинскийУрдуУрумскийФарерскийФинскийФранцузскийХиндиХорватскийЦерковнославянский (Старославянский)ЧаморроЧерокиЧеченскийЧешскийЧувашскийШведскийШорскийЭвенкийскийЭльзасскийЭрзянскийЭсперантоЭстонскийЯкутскийЯпонский

Хит модного сезона в Чечне

ЧГТР Грозный показал сюжет о том, как муфтий республики Салахь-Хаджи Межиев отчитывал совсем еще юных девочек, за их одежду. Глава духовного управления мусульман сидел за столом рядом с начальником управления МВД по городу Грозный полковником Аслан Ирасхановым и отчитывал несколько девочек за то, что они облачились в нетрадиционные для Чечни одежды. Наблюдать за этим процессом были приглашены и их родственники.

Во время воспитательной беседы, со множеством ссылок на священные писания и уважаемых богословов, муфтий Межиев частенько указывал на свою головной убор, каждый раз когда упоминал одежду разных народов.

Девочки были одеты в никабы – мусульманский женский головной убор, закрывающий лицо, с узкой прорезью для глаз. Муфтий Межиев говорил собравшимся о правилах ношения хиджаба. По его словам, «никаб – традиционное одеяние арабских женщин, и не является обязательством для, к примеру жительниц Чечни. Духойный лидер призвал подрастающее поколение не путать предписания ислама с традициями народов Ближнего Востока. После наставлений муфтия девушки открыли свои лица перед камерой ЧГТРК.

Но сейчас речь о другом. Во время воспитательной беседы, со множеством ссылок на священные писания и уважаемых богословов, муфтий Межиев частенько указывал на свою головной убор, каждый раз когда упоминал одежду разных народов. На нем была недорогая теплая шапка, вероятно, из искусственного меха черного цвета.

Муфтий Чечни Салах Межиев и глава Чечни Рамзан Кадыров

В эти дни, когда на улице похолодало, шапка, скажем так, «как у муфтия», стала в Чечне настоящим брендом, а все, кто их носят наверняка считают себя модниками. Рассказывают, что первым новое веяние моды почувствовал житель Аргуна, который поставил изготовление шапок «а-ля муфтий» на поток и не прогадал.

Шапка, для чеченцев, как указывают знатоки, была и до сих пор является важной частью комплекта мужской одежды. Но самой престижной шапкой для них является, конечно, каракулевая папаха. Она должна была быть самой лучшей, и на нее чеченцы никогда не жалеют денег.

Чеченский старик

Причем носить папаху с древних времен еще надо было заслужить. Кто не дорос до «настоящей папахи с высоким верхом», но желал иметь ее, носил каракулевую шапку-ушанку. Многие понимали, что просто так взять и надеть папаху, на самом деле, означает рассмешить людей. Никто, конечно, нового «папаханосца» открыто не осуждал, но многие относились к нему с легкой иронией.

Муфтий же носит, если ее назвать папахой, то весьма скромную, хотя и дорогая – в его гардеробе, конечно, имеется.

Муфтий Чечни Салах Межиев

Возможно, эта простота и доступность плюс практичность и сделали шапку «как у муфтия» популярным головным убором среди многих чеченцев с различным уровнем достатка.

От бывшего президента Чечни Масхадова осталась мода на шапки-ушанки из каракули.

Впрочем, муфтий Чечни, во время проповедей выглядящий как настоящий киногерой, носит и у другие головные уборы, такие как меховая шапка (кхакхан, месал куй), пастушечья шапка (жаIуьнан куй) и, конечно же, головной убор, обожаемый в восточных государствах, феску (пес), особенно удобную для пользования во время намаза.

Муфтий Чечни Салах Межиев

Подражать различным героям и персонажам в Чечне стали еще на заре становления независимой Ичкерии. На улицах Грозного и других населенных пунктов появились молодые люди в длинных черных кожаных плащах, после того как в республику приехал Джохар Дудаев, носивший, особенно в первое время своего президентства, генеральскую форму летчика, самым заметным и привлекательным элементом которого и был кожаный плащ.

Президент Чечни Джохар Дудаев

Еще один элемент дудаевского гардероба — короткополая шляпа. На фотографиях того времени, сделанных на различных массовых мероприятиях, можно разглядеть различного возраста людей в шляпах, а то и с усиками, как у Джохара Дудаева.

Но самым большим модником Чечни последних десятилетий можно назвать нынешнего руководителя республики Рамзана Кадырова.

Следующим героем для подражания, особенно во время войны и в период между двумя войнами, особенно для молодых людей был известный полевой командир, а в одно время и премьер-министр Ичкерии, Шамиль Басаев, ходивший во время первой войны в черной вязанной шапочке, очень популярной среди его соратников, а затем, помимо «афганки» и бейсболки от натовской формы, носил берет и погоны с арабской вязью.

Шамиль Басаев

От бывшего президента Чечни Масхадова осталась мода на шапки-ушанки из каракули, и несмотря на то, что она, возможно осталось у него еще со времен службы в Советской Армии, их носило, главным образом, его окружение.

Президент Чечни Аслан Масхадов

Но самым большим модником Чечни последних десятилетий можно назвать нынешнего руководителя республики Рамзана Кадырова, который, впрочем, себя модником не считает, но признается, что у него есть свой стиль.

Глава Чечни Рамзан Кадыров

Кадыров носил сперва специальный костюм, сталинского типа, но с «восточным колоритом». Головные уборы различного стиля, особого стиля рубашки с гербами (полумесяц и звезда) и без, кожаные костюмы с газырями и так далее, и тому подобное.

Правда, одежда от Кадырова по карману разве что, его ближайшему окружению. Поэтому самой популярной единицей из разнообразного гардероба его стиля доступной для большинства чеченцев является феска, которую руководитель республики обожает из-за того, что этот предмет одежды любил носить его духовный авторитет и учитель шейх Кунта-Хаджи Кишиев, и с которой сам лидер Чечни, кажется, никогда не расстается.

Премьер-министр России Дмитрий Медведев и глава Чечни Рамзан Кадыров

И в этом смысле практичная, недорогая, но модная шапка муфтия Салаха-Хаджи Межиева, безусловно можно назвать, попаданием в точку, хотя некоторые «злые языки» утверждают, что она из стриженной норки. Но если это даже так, то, в конце концов, всегда можно купить реплику или бюджетный вариант.

• %d1%88%d0%b0%d0%bf%d0%ba%d0%b0%20%d1%82%d0%b5%d1%80%d1%8f%d1%8e%d1%89%d0%b8%d0%b5%20%d0%bf%d1%82%d0%b8%d1%86%d1%8b

«Идите и подготавливайте учеников во всех народах… уча их соблюдать все, что я повелел вам» (Матфея 28:19, 20).

«ГІой, кечбе дешархой массо халкъаш юкъахь… Іамабеш уьш дерриге дан, ас пурба делларг шун» (Матфея 28:19, 20).

jw2019

Но если ум заполнен нечистотой, результатом будут плохие поступки (Матфея 15:18—20).

Амма вай хъекал цІена доцу хІуманах дузан делахь, тІаккха хир ду вон гІуллакхаш (Матфея 15:18—20).

jw2019

Бог говорит, что ты не должен пользоваться в поклонении идолами или изображениями (Исход 20:4, 5; Исаия 44:9—17; 1 Иоанна 5:21).

Дала боху, ахь дІа ца деза пайда эца тІулгашна я суьртехь корта бетташ (Исход 20:4, 5; Исаия 44:9—17; 1 Иоанна 5:21).

jw2019

«Дела плоти [включают в себя]… вспышки гнева» (Галатам 5:19, 20).

«ДегІан гІуллакхаш [юкъадоьду]… огІазло тІеяр» (Галатам 5:19, 20).

jw2019

Кроме того, человек, неумеренно пьющий спиртное, может легко поддаться другим искушениям (Притчи 23:20, 21, 29—35).

Кхин тІе мала ца хууш вахош йолу хІума мелча адаман атта, кхин долу хІума дан дагадогІу (Притчи 23:20, 21, 29—35).

jw2019

69 Родители должны постоянно учить своих детей слушаться Бога и любить его (Второзаконие 6:6, 7; Притчи 6:20—22; Ефесянам 6:4).

69 Дас — нанас хаддаза Іамо деза шайн бераш Деле ладогІа а иза веза (Второзаконие 6:6, 7; Притчи 6:20—22; Ефесянам 6:4).

jw2019

20 Когда наступит Рай?

20 Маца тІе кхочур ю Ялсаман?

jw2019

20 Они взяли в ковчег много животных (Бытие 6:19—21).

20 Цара схьаэцна хІурда кеман чу дукха а акхарой (Бытие 6:19—21).

jw2019

54 Мы не должны брать то, что принадлежит другим людям (Исход 20:15; Ефесянам 4:28).

54 Вай эца ца еза кхечу адамийн хІуманаш (Исход 20:15; Ефесянам 4:28).

jw2019

65 Иисус сказал, что тебе следует рассказывать другим о том хорошем, что ты узнаёшь, и что тем, которые хотят служить Богу, необходимо креститься (Матфея 28:19, 20; Иоанна 4:7—15).

65 Іийсас аьлла, ахь оьшу деза къамел дан кхечарга оцу диканах лаьцна хІу хиир хьуна а, цхьаболчарна лаьа Делан гІуллакх дан, оьшуш хилларг хих чекхбахийта (Матфея 28:19, 20; Иоанна 4:7—15).

jw2019

Иегова хочет, чтобы люди говорили с ним, а не со статуей или картиной, в которых нет жизни (Исход 20:4, 5).

Иегован лаьа, адамаш шеца къамел дойла, чохь са доцуш долу суьртаца я тІулгаца, кхийолу хІуман дечул (Исход 20:4, 5).

jw2019

Сегодня многие люди думают, что поклоняются Богу, но на самом деле служат Сатане и его демонам (1 Коринфянам 10:20).

Тахана дукха адамашна моьтту шаьш Делан корта бетта, амма уьш бу ШайтІана а цуьнан йилбазаший а гІуллакх деш (1 Коринфянам 10:20).

jw2019

Почему это понадобилось? (Матфея 20:28).

ХІунда оьшура иза? (Матфея 20:28).

jw2019

Христиане не воруют. Они не покупают сознательно того, что украдено, и не берут чужих вещей без спроса (Исход 20:15; Эфесянам 4:28).

Цара ца оьцу шайна хаа хууш лачкъийна йолу хІума а, хатта ца хоттуш нехан хІуманаша (Исход 20:15; Эфесянам 4:28).

jw2019

Если ты признаёшься перед ним в грехах и изо всех сил стараешься не повторять их, то Бог будет «готов прощать» (Псалом 86:5, «Священное Писание — Перевод нового мира» [85:5]; Притчи 28:13).

Нагахь санна ахь дІадуьйцуш делахь цунна хаьлхах хьай къиношах лаьцна а мел болу ницкъаца гІортахь кхин ца дан уьш, тІакха Дела къинтІервала кийча хир ву (Псалом 85:5 «Дезан Йозанаш — Гочдар КІерла Дуьненан», Притчи 28:13).

jw2019

«Общающийся с мудрыми будет мудр» (Притчи 13:20).

«Хъекала долчаьрца тІекереверг хъекала долуш хир ву» (Притчи 13:20).

jw2019

Они обращаются друг с другом как с братьями и сестрами (1 Иоанна 4:20, 21).

Уьш хуьла вовшашца йижарий вежарий санна(1 Иоанна 4:20, 21).

jw2019

Общайся с людьми, которые ведут себя угодным Богу образом (Притчи 13:20).

ТІекера хила Дела реза волчу адамашца (Притчи 13:20).

jw2019

55 Мужчина не должен жить и спать с женщиной, если она не является его женой (Исход 20:14, 17; 1 Фессалоникийцам 4:3).

55 Стаг ваха а, вижа ца веза зудчуьнца, нагахь санна иза цуьнан зуда яцахь (Исход 20:15; Ефесянам 4:3).

jw2019

Затем над землей 1 000 лет будет править Царь Иисус Христос (Откровение 20:6).

Цул тІаьхьа стиглара латта тІехІула 1000 шарахь куьйгалла деш хир ву Паччахь Іийса пайхамар (Откровение 20:6).

jw2019

Бог говорит, что ты не должен воровать (Исход 20:15; Ефесянам 4:28).

Дала боху, ахь курхалла ма де (Исход 20:15; Ефесянам 4:28).

jw2019

53 Помни, Иегова говорит, что мы не должны убивать людей (Исход 20:13; 1 Иоанна 3:11, 12).

53 Дагахь латтаделахь Иеговас боху, вай адамаш дайа ца деза (Исход 20:15; Ефесянам 4:28).

jw2019

Он также учил людей Царству Иеговы (Луки 17:20, 21).

Цо иштта Іамийна адамаш Иегован Паччахьаллкхе (Луки 17:20, 21).

jw2019

Он отдал в жертву за нас самого себя (Матфея 20:28; Евреям 10:12).

Цо вай меттан гІурбанна ша дІавелла (Матфея 20:2; Евреям 10:12).

jw2019

Как плоды хорошего апельсинового дерева — хорошие апельсины, так и плоды истинной религии — хорошие люди (Матфея 7:15—20).

Дикачу апельсинан дитт стоьмаш—дика апельсинаш, иштта бакъ долу дини стоьмаш—дика адамаш ду (Матфея 7:15—20).

jw2019

К проблеме развития материальной культуры чеченцев в XVIII в Текст научной статьи по специальности «История и археология»

Published in the Russian Federation

Bulletin of the Kalmyk Institute for Humanities

of the Russian Academy of Sciences

Has been issued since 2008

ISSN: 2075-7794; E-ISSN: 2410-7670

Vol. 25, Is. 3, pp. 40-47, 2016

DOI 10.22162/2075-7794-2016-25-3-40-47

Journal homepage: http://kigiran.com/pubs/vestnik

UDC 94(470.67)

Revisiting the Development of Chechen Material Culture in the 18th Century (Clothing, Food, Jewelry and Crafts)

Sharpudin B. Ahmadov1, Daniyal S. Kidirniyazov2

1 Ph. D. in History (Doct. of Historical Sc.), Professor, Department of Legal Disciplines, Chechen

State Pedagogical University (Grozny, Russian Federation). E-mail: [email protected].

2 Ph. D. in History (Doct. of Historical Sc.), Professor, Leading Research Associate, Dagestan

Scientific Center of the RAS (Makhachkala, Russian Federation). E-mail: [email protected].

Abstract

The paper analyzes such important components of Chechen material culture of the 18th century as clothes, shoes, food, jewelry and crafts. During the period under consideration, the Chechen clothes had a lot of common Caucasian traits and at the same time had purely local, specific properties (signs) reflecting the moral, household and aesthetic tastes of the Chechens (chokhas, beshmets, robes, canvas, sheeting or silk shirts, canvas pants with leather stirrups, leather belts with metal buckles, etc.). The most common shoulder-worn upper garment of the Chechens was the burka, they also wore hats in accordance with the season. Their shoes were very similar to those of other North Caucasian peoples.

Despite some local peculiarities, clothes of Chechen women also had a lot in common with clothes of women of the North Caucasus, etc. The sophisticated pieces of high jewelry and handicrafts, developed weaving and tanning industries, strong trade and economic relations with Oriental and European countries testify of the achieved level of Chechen material culture in the 18th century. For a long time, despite some certain changes in household activities, food of the Chechens and their main dishes have remained same and experienced no significant changes.

Keywords: Material culture, jewelry, handicrafts, woodwork, weaving and tanning industries, food, beverages.

Материальная культура северокавказских народов содержит в себе много общих черт и в то же время имеет сугубо локальные специфические особенности, отвечающие нравственным, бытовым и эстетическим вкусам этноса, в частности, чеченцев. Прежде всего, это проявляется в одежде.

Традиционные черкески (кафтаны) шились из черного, бурого и серого домотканого сукна. Выходные черкески в XVIII в. чеченцы так же, как и адыги, изготавливали из привозного (покупного) сукна разных цветов и украшали галунами и вышивкой. Ингуши предпочитали черкески со стоячим воротником. Горцы носили укороченные (до колен) черкески с узкими рукавами и висящей на ремне газырницей. Газырницы также изготавливали из кожи и нашивали на черкеску по обе стороны груди [Студенецкая 1989: 28-30].

В рассматриваемый период чеченцы, наряду с черкеской, носили бешмет. Он выглядел несколько длиннее, чем черкеска, и не имел стоячего воротника. Рукава как у бешмета, так и у черкески, были узкими. Верхняя часть бешмета была по фигуре, а в нижней части бешмет сидел свободно, иногда со сборками.

Из путевых записок иностранного автора Ж. Ш. Бессе следовало, что под черкеской у горцев была еще одна одежда из шелка или другой ткани, которая украшалась золотой или серебряной вышивкой и галунами, и называли ее по-разному: жилет, камзол, туника, куртка. Ж. Ш. Бесс дает этой одежде совершенно новое название — «каптал», соответствовавший больше бешмету северокавказских народов.

В отдельных случаях бешмет носили без черкески, даже в праздничные дни, ибо черкеска была не у всех. Бешмет шили из холста, полотна, бязи, и он являлся верхней и единственной нательной одеждой. Однако бешмет надевали и на рубаху [Студенецкая 1989: 30; Адыги и др. 1974: 295-300].

Л. П. Семенов в качестве мужской верхней одежды у чеченцев называет также халат, сшитый из цветной шелковой или шерстяной ткани. Халат имел длину ниже колен, и под него надевалась короткая стеганая одежда. Халат кроился в форме черкески, но с более свободной спинкой.

В XVIII в. чеченцы предпочитали серые холщовые, бязевые или шелковые рубашки. Носили чеченцы и черные рубашки. И черкески, и бешметы горцы надевали прямо на рубашки [Семенов 1963: 51-52, 108].

Мужчины-горцы носили штаны из домотканого сукна или других тканей, преимущественно темного цвета со вздержкой (иногда с кожаными штрипками). Штаны были свободными вверху и, начиная от колен, постепенно суживались книзу. Иногда штаны заправлялись в обувь [Студенецкая 1989: 31-32].

Чеченцы в XVIII в. носили узкие кожаные пояса с небольшими железными или бронзовыми пряжками. «Подобные пояса, — отмечал профессор Е. И. Круп-нов, — украшали серебряными и бронзовыми наконечниками и бляшками. Наряду с кожаными поясами, часто использовали и матерчатые пояса, изготовленные из широкой полосы ткани — холста или шелка» [Крупнов 1971: 94-95].

Наиболее распространенной верхней плечевой одеждой у чеченцев являлась бурка. В XVIII в. она отличалась от более поздних образцов тем, что была короткой, иногда значительно выше колен. Такая бурка надевалась поверх черкески или кафтана таким образом, чтобы разрез располагался с правой стороны, а правая рука свободно двигалась. Бурка служила защитой от непогоды.

В XVIII в. чеченцы носили овчинные или меховые шубы, вывернутые шерстью наружу. Короткую шубу из овчины горцы надевали прямо на рубаху и подпоясывали ремнем [Студенецкая 1989: 16].

В рассматриваемое время чеченцы носили различные головные уборы, которые разделялись по сезону. Мужчины носили меховые шапки, головные уборы, изготавливаемые из холста или шерстяной ткани. Позднее их вытеснили меховые и войлочные шапки.

С конца XVIII — начала ХК в. чеченские мужчины стали носить каракулевые папахи с широким околышем и довольно выпуклым круглым верхом. Горцы из знатных фамилий к праздничной одежде шили напоминающие митру тканевые шапки, состоявшие из отдельных вертикальных долек, зачастую разделенных между собой галунами, сходившимися на макушке.

Шапка, сшитая из сукна или какой-либо другой ткани, украшалась широкой полоской галуна. Такие шапки были высокими, и их носили, оставляя лоб открытым.

В XVIII в. также встречались войлочные шляпы с полями, напоминающие колпак. Кроме того, чеченцы носили башлык

Биььетм ор тне К1Н ор тне ЯЛ8, 2016, Уо1. 25, 18. 3

(чеч. башлакх) — капюшон от дождя. По-видимому, башлык был заимствован у соседних тюркских народов — балкарцев и карачаевцев [Студенецкая 1989: 36].

Обувь чеченцев имела много общих черт с обувью народов Северного Кавказа. Чувяки изготавливали из сукна, козлиной или бараньей кожи, на мягкой плетеной из ремней подошве. Богатые чеченцы носили чувяки и сапоги из цветного сафьяна [Осетины 1967: 158].

Наряду с повседневными чувяками, чеченские мужчины пользовались также рабочей обувью, такой как поршни (мачаш), изготавливаемые из сыромятной грубой кожи с плетеной подошвой. Третьим видом мужской обуви были сапоги на кожаной или деревянной подошве с подковами. Такая обувь шилась из грубой кожи, и ее обычно носили в горах [Семенов 1963: 51].

В XVIII в. чеченцы в качестве атрибута к обуви носили ноговицы. Простые ноговицы шились из сукна и войлока, а парадные — из сафьяна. Ноговицы плотно обхватывали ноги от щиколоток до колена и надевались поверх штанов [Студенецкая 1989: 31-32].

Праздничная (парадная) одежда чеченцев дополнялась соответствующим вооружением. Для горца считалось почетным иметь кольчугу, а иногда — и пластинчатые латы, шлемы с мисюркой и поручи. Подобное вооружение стоило целое состояние.

У ингушей в XVIII в. имелись круглые деревянные щиты, обтянутые кожей. Как и у многих народов Северного Кавказа, в рассматриваемое время у чеченцев имелись фитильные ружья и пистолеты. Некоторые горцы использовали луки.

Немецкий путешественник и исследователь Якоб Рейнеггс, который побывал в Чечне в конце XVIII в., писал, что «сверх исправного ружья, вооружены они были еще кинжалом, саблею и копией длиною в 4 фута. К ним можно еще причесть небольшой овальный щит, сделанный из крепкой и толстой кожи, снаружи в него вделаны три железных широких кольца, прикрепленных железными гвоздями с большими шляпками, а с внутренней стороны к нему пришиты два ремня, чтобы его способнее держать и под ушко» [Гаджиев 1986: 30].

Невооруженными чеченцы никогда не выходили «ниже за ворота дома своего», в крайнем случае, держали в руках толстую палку длиною в 2 аршина, к верхнему концу которой был приделан железный шар с же-

лезными спицами. Сие смертоносное оружие чеченцы называли «топтус» [История народов… 1988: 471].

Академик П. С. Паллас в конце XVIII в. писал, что чеченцы являлись единственным народом Кавказа, которые сохранили щит в качестве оружия. Щиты изготавливались из дерева, покрытого кожей и охваченного железными овальными обручами.

Короткую сучковатую пику, являвшуюся частью вооружения, использовали не только для обороны, но и в качестве подпорки для ружья, которое располагали между рогатками этой пики, укрепив ее конец в земле, что давало возможность точнее стрелять в цель [Паллас 1809: 32].

Кроме того, распространенным оружием у чеченцев была сабля с перекрестием, встречавшаяся также в вооружении народов Ближнего Востока и Восточной Европы. Горцы носили кинжалы с прямыми и изогнутыми лезвиями. Также горцы всегда имели при себе нож в кожаном чехле, трут, кремень, бритву складную или нескладную, оселок, костяную или деревянную пороховницу. В ингушском погребении археологи обнаружили боевой топорик в деревянном чехле [История народов 1988: 471].

Женская одежда чеченцев, несмотря на некоторые локальные различия, имела много общего с одеждой других народов Кавказа. Женщины горных районов Чечни в зимнее время носили теплую, стеганую на тонком слое ваты или шерсти, верхнюю одежду. Царский офицер С. Беляев, который в самом начале Кавказской войны находился в плену у чеченцев, называл в качестве верхней женской одежды стеганый кафтан. Его изготавливали из сукна, шелка или хлопчатобумажной ткани. Он плотно прилегал к талии, рукава были длинными и узкими или короткими до локтя. Украшали стеганый кафтан серебряными украшениями на груди. Богатые женщины украшали его серебряными застежками-подвесками в виде желудей.

Другой русский офицер — Д. А. Милютин — в начале XIX в. изобразил чеченку в короткой верхней одежде, доходившей до колен. Эта одежда очень напоминает вышеописанный женский кафтан. Подол, борта, ворот и рукава его были обшиты галуном, и на каждой стороне груди изображена крупная круглая бляха [Студенецкая 1989: 51-54].

Кроме того, чеченки носили белые овчинные шубы, которые надевали на платье. Длинные шубы шились распашными, с длинными узкими рукавами, иногда их обшивали тканью.

В XVIII в. чеченки носили рубахи-платья, чаще всего из холста или бумажных тканей, а также из шелка синего, коричневого, темно-красного и черного цветов. Известный исследователь-этнограф Б. Далгат отмечал, что черные платья женщины надевали в траур. Все платья застегивались у ворота серебряными пуговицами.

С платьями чеченки носили штаны, что составляло основной комплект женской одежды. Женские штаны шились из холста, грубой шерстяной домотканой материи, а более нарядные — из красной ткани. Как правило, молодые женщины носили красные штаны, замужние, пожилые — голубые, а девочки — белые. Штаны надевали на тело, под платье-рубаху [Далгат 1930: 329; Студенецкая 1989: 53-55].

Якоб Рейнеггс так описывал женскую одежду: «Их платье составляет длинная рубашка, которая с плеч по груди почти на пять пальцев шириною разными шелками или шерстью вышита, и долгий холстинный балахон, поясом перепоясанный. Замужние жены и взрослые девицы носили красные мужские исподницы, которые внизу у ног весьма искусно вышиты и оторочены черною лентою. У вдов, старух и малых девушек исподницы сии бывают синия или белыя; зимою ходят они в сапогах, а летом босиком. Когда же снег бывал столь глубоким, невозможно выйти из дома, то женщины ткут ковры и покрывала, ткут тонкую шерстяную материю, которая годится на платье» [Гаджиев 1986: 30-31].

По дошедшим сведениям, чеченки также носили пояса-ремни, которые изготавливали из бумажной или шелковой ткани и украшали бахромой и узорами, а иногда — металлическими или серебряными пряжками. Женщины из богатых семей носили, в основном, серебряные пояса. В повседневной жизни во время работы девушки поверх своего платья носили пояса из ленты, полоски кожи или шнурка [Семенов 1963: 51-52; Крупнов 1971: 94].

«У кубачинцев известен и орнамент, — указывает дагестанский исследователь Ч. М. Гашимов, — который они сами называли „иноземными» или терминами „черкесский», „чеченский» и т. д. К тому же,

немало дагестанских ремесленников, в том числе и кубачинцев, жило и работало в этих областях. Вследствие творческих связей с дагестанскими мастерами в орнамент горцев Северного Кавказа, бывший в своей основе геометрическим, животным, проникли дагестанские растительные мотивы» [цит. по: Кидирниязов 2016: 31].

Женские головные уборы XVIII — начала XIX в. отличались большим разнообразием. Известный кавказовед Н. П. Гриценко писал, что женщины-чеченки носили белые платки, иногда большие темные покрывала, которые изготавливались самими женщинами и назывались «кортали».

Иностранный путешественник Ю. Кла-прот, который побывал в Чечне в начале XIX в., отмечал, что у чеченок в качестве женского головного убора встречались шапки, похожие на шапки черкешенок, но носили их только чеченские девушки [Гриценко 1968: 299; Осетины 1967: 162].

Известно, что в XVIII в. чеченские женщины, как замужние, так и девушки, носили определенные прически. Якоб Рейнеггс писал о женских прическах: «Чеченские девушки волосы на голове спереди до половины лба подрезали, расчесывали их по оному с великим рачением и мазали их яичным белком, чтобы они лежали вместе и светились; задние же волосы заплетали во множество кос и распускали их по плечам и по спине. Замужние женщины заплетали только две косы и обвивали каждую шелковыми, шерстяными или нитяными завязками до тех пор, пока оные будут у головы в два дюйма толщины; они висели до самого подола верхнего платья, и лентами вместе связывались» [Гаджиев 1986: 30].

О материальной культуре чеченцев XVIII в. также свидетельствуют найденные в склепах ювелирные предметы, выполненные с высоким мастерством. Древние мастера изготавливали разнообразные женские украшения: бусы, серьги и височные подвески. Преобладали стеклянные бусы сине-зеленого и коричневого цветов, имевшие круглую, овальную, чечевицеобразную форму. Бусы изготавливались из цветной глины в разной композиции и покрывались узорами. Сердоликовых бус (мелких овальных) встречалось мало, редкими были и янтарные бусы в виде плоских кружков.

Серьги также отличались разнообразной формой и техникой исполнения. Простейшим типом женских серег были брон-

зовые и серебряные проволочные серьги с верхним незамкнутым кольцом и стержнем, который заканчивался цветной бусинкой или полым металлическим шариком.

Редким типом женских серег были золотые и серебряные серьги в форме незамкнутого кольца. Нижняя часть такой серьги представляла собой стержень, перевитый тонкой проволокой, или столбик, который состоял из припаянных друг к другу мелких шариков. На конце такой серьги обычно было припаяно 3-5 и более крупных шариков [Крупнов 1971: 83-84; История Чечено-Ингушетии 1992: 20].

Чеченские женщины носили «серебряные ошейники, на которых висели большие монеты, особенно рубли, которые производили сильный звон при каждом их движении» [Журнал путешествий 1824: 261-262]. Русский офицер Л. Ельн, находившийся в начале XIX в. в плену в Чечне, наблюдал быт горцев. Он отмечал, что девушки-чеченки носили браслеты на обеих руках, а также серьги, кольца с висящими шариками, целый ряд цепочек, лежащих на груди [Журнал путешествий 1824: 262].

Типы орнаментов народов региона, их элементы, мотивы, встречающиеся в вышивке, входят в общие традиции декоративно-прикладного искусства северокавказских этносов. Так, искусствовед В. И. Ивановская отмечала, что «чеченский орнамент представляет собой симбиоз различных художественных традиций кабардинцев, алан, ногайцев, возможно, скифов и сарматов» [Орнаменты народов Северного Кавказа 2010: 7].

Чеченцы и ингуши, как и все народы Северного Кавказа, использовали круглые плоские зеркала, сделанные из бронзы или металлического сплава и покрытые с внутренней стороны геометрическим (крестообразным, радиальным) орнаментом [Круп-нов 1971: 86].

В XVIII в. у чеченцев хорошо было развито изготовление столярно-токарных изделий. Подтверждением тому являются многочисленные обнаруженные деревянные сосуды: чаши, миски, кружки, кубки, которые носили явные следы вращения при изготовлении их на столярном станке.

Изготавливали и музыкальные инструменты — трехструнные балалайки (дечик-пондар). Для струн использовались тонкие жилы животных или конский волос.

Большой интерес для исследователей представляют костяные изделия (газыри), различные фрагменты одежды из белого холста, плотной грубой шерстяной ткани, шелковых тканей ярких цветов, цветные сафьяновые сапоги и чувяки, найденные в склепах. Эти находки позволяют сделать вывод о том, что в рассматриваемое время чеченцы имели ткацкое и кожевенное производство и у них была налажена торговля с восточными и европейскими странами [История Чечено-Ингушетии 1992: 21; Крупнов 1971: 96].

Важнейшими зерновыми культурами, которые возделывали чеченцы в XVIII в., были ячмень, пшеница, кукуруза и просо.

Пища чеченцев, их основные блюда на протяжении длительного времени не претерпели больших изменений. Обычная пища чеченцев среднего достатка состояла из молока, сыра и простого кукурузного или ячменного хлеба. Горцы питались пресным хлебом из кукурузной или ячменной муки. Дрожжи горцы не употребляли, но существовали различные способы приготовления мучных блюд. Хлеб пекли в сковородке, смешивая кукурузную, ячменную, пшеничную или просяную муку в воде или в сыворотке, добавив немного соли. Помимо хлеба, горцы пекли лепешки (мижаргаш). Хлеб, выпеченный из кукурузной муки, у чеченцев назывался сискал; из пшеничной муки — бепиг или хьокам (типа лаваша).

Жидкая пища состояла из кислого молока (етташура), разбавленного водой и подогретого на огне, и хлеба или галушек, замешанных на кукурузной муке (ахьара-галнаш). Чеченцы любили тонкие блины (локъамаш) из пшеничной муки и ели их с маслом, медом или со сметаной [Калоев 1981: 171-172].

Среди пищевых предпочтений горцев в XVIII в. было толокно, которое изготавливалось из муки прожаренного зерна ячменя, проса и кукурузы (цу). Из такой муки готовилась походная пища: муку смешивали с топленым маслом, добавляя по вкусу соль.

Как и другие северокавказские народы, чеченцы использовали в пищу мясо домашних животных — прежде всего, баранину, затем шла говядина. Мясо других животных — конина, буйволина или мясо диких животных — употреблялось редко.

Мясные блюда чеченцев отличались разнообразием. В полевых условиях горцы варили мясо большими кусками и употребля-

целях. Дореволюционный исследователь Я. Штелин отмечал, что мед и воск чеченцы добывали в огромном количестве. Мед, по его оценке, был «превосходного качества» [Штелин 1771: 168-169]. Царский генерал Дельпоццо писал, что чеченцы занимаются рачительно пчеловодством, и оттого «получаемый в большом количестве мед отменно вкусен» [Штелин 1771: 169].

Все иностранные путешественники отмечали, что народы Северного Кавказа в большинстве своем сдержанны в употреблении хмельных напитков. Однако до принятия ислама чеченцы изготавливали у себя различные безалкогольные и алкогольные напитки из зерна. Так, например, чеченцы варили брагу (ниха) — безалкогольный напиток из проса, пиво (йий) из ячменя и т. д. Но самым популярным и распространенным напитком у них оставалось заквашенное кислое молоко (етташура) [Ахмадов 2002: 431-432].

Таким образом, проанализированные нами материалы об одежде, обуви, пище, ювелирных и ремесленных изделиях чеченцев в XVIII в. дают четкое представление о связях и взаимовлиянии предметов материальной культуры народов Северного Кавказа, причем, на наш взгляд, более четко и чаще проявляются общие черты в предметах и изделиях материальной культуры народов Северно-Восточного Кавказа — чеченцев и дагестанских народов. В то же время, отмечая общие черты в материальной культуре народов Северного Кавказа, нельзя не сказать и об отличительных особенностях предметов культуры чеченцев, присущих только им.

Литература

Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов XШ-XIX вв., Нальчик: Эльбрус, 1974. 635 с. Аталиков В. М. Страницы истории. Нальчик:

Эльбрус, 1987. 204 с. Ахмадов Ш. Б. Чечня и Ингушетия в XVIII-начале XIX века (Очерки социально-экономического развития и общественно-политического устройства Чечни и Ингушетии в XVIII — начале XIX века) Элиста: АПП «Джангар», 2002. 528 с. Гаджиев В. Г. Якоб Рейнеггс о Чечено-Ингушетии // Вопросы политического и экономического развития Чечено-Ингушетии (XVIII — нач. XIX вв.). Грозный: Чеченский гос. университет, 1986. С. 26-35.

ли его с галушками из кукурузной или иной муки с чесночным рассолом и бульоном.

Надо заметить, что мясо не было повседневной пищей чеченцев, даже социально-имущего населения. Однако исключением для горца являлся знатный и редкий гость, которого, как отмечал исследователь XIX в. Н. С. Иваненков, всегда угощали с особой заботливостью. Гостю специально резали барана, варили мясо и подавали ему лучшие куски: голову, грудинку и курдюк. «Мясо подавали на круглых блюдцах до 12 вершков в поперечнике, в середине его ставили маленькую чашку с водою, смешанной с толченым чесноком и солью. <.. .> А чеченцы действительно народ радушный и гостеприимный», — заключает автор [Иваненков 1910: 166].

Внутренности животных шли на изготовление колбас и других кушаний. Для жарения горцы использовали курдючный и внутренний жир животных.

Мясо домашней птицы — кур, индюков, гусей и уток — высоко ценилось среди чеченцев, и из него готовили разнообразные блюда.

Наряду с мясными блюдами, широкое распространение имела молочная пища. Это заквашенное молоко (кислое молоко), сыр из коровьего или овечьего молока, сметана, масло и т. д.

Сыры у чеченцев были разные: свежие (пресные) и соленые. И те, и другие использовались для приготовления различных блюд. Так, из свежего творога, смешанного с яйцом и солью, готовили начинку для лепешек чепалгаш. Из соленого творога, смешанного со сливочным или топленым маслом и мелко рубленным отварным яйцом, готовили блюдо калд-дятта. Из соленого или малосоленого творога, перемешанного со сметаной, готовили также весьма вкусное блюдо т1оберам [Ахмадов 2002: 430-431].

Среди чеченцев были распространены овечий и коровий сыры, изготовленные в виде шариков или кругов, выдержанных в рассоле из сыворотки или овечьего молока.

Коровий сыр горцы заготавливали впрок и держали его в специальных больших деревянных бочках (черманаш) в соленом рассоле из сыворотки. Овечий сыр (нехча) также заготавливали впрок и хранили как и сыр из коровьего молока.

В XVIII в. качестве пищевого продукта чеченцы употребляли мед. Он использовался вместо сахара, а также в целебных

Гриценко Н. П. Современники середины XIX в. о Чечне и чеченцах // Археолого-этнографи-ческий сборник. Т. 2. Грозный: Чечено-Ин-гуш. кн. изд-во, 1968. С. 268-302. Далгат Б. Материалы по обычному праву ингушей // ИИНИИК. Вып. 2. Орджоникидзе: тт. П-Ш, 1930. С. 52-73. Журнал путешествий по земле донских казаков // Журнал «Северный Архив», № 12. СПб: Воен. Тип. Гл. Штаба Его Имп. Величества, 1824. С. 258-267. Иваненков Н. С. Горные чеченцы // Терский сборник. Вып. 7. Владикавказ: Электро-печатн. Тип. Терск. Обл. Правления, 1910. С. 148-169.

История народов Северного Кавказа с древнейших времен до конца XVIII в. М.: Наука, 1988. 554 с.

История Чечено-Ингушетии. Учебное пособие. Уч. пособие для учащихся 9 класса / Я. З. Ахмадов, Ш. Б. Ахмадов, В А. Асталов, Э. А. Исаев. Грозный: Книга, 1992. 168 с. Калоев Б. А. Земледелие народов Северного

Кавказа. М.: Наука, 1981. 249 с. Кидирниязов Д. С. Взаимоотношения народов Дагестана и Северного Кавказа в XVIII — середине XIX в.: политические, торгово-экономические и этнокультурные аспекты. Махачкала: ИИАЭ ДНЦ РАН, АЛЕФ, 2016. 490 с.

Крупнов Е. И. Средневековая Ингушетия. М.:

Наука, 1971. 208 с. Осетины глазами русских и иностранных путешественников. Орджоникидзе: Сев.-Осетинск кн. изд-во, 1967. 391 с. Паллас П. С. Путешествие по разным провинциям Российской империи. СПб., 1809. Ч. 1. 127 с.

Семенов Л. П. Археологические и этнографические разыскания в Ингушетии в 1925-1932 гг. Грозный: Чечено-ингушск. кн. изд-во, 1963. 108 с.

Студенецкая Е. Н. Одежда народов Северного Кавказа (XVIII-XIX вв.). М.: Наука, 1989. 287 с.

Штелин Я. О. черкесской и кабардинской земле// Географический месяцеслов на 1772 год при Императорской Академии наук. СПб.: при Имп. Акад. наук, 1771. С. 163-175.

References

Adygi, balkarcy i karachaevcy v izvestijah evropejskih avtorov XIII-XIX vv. [The Circassians, Balkars and Karachays in the reports of European authors]. Nalchik, Elbrus Publ., 1974, 635 p. (In Russ.).

Atalikov V. M. Stranicy istorii [Pages of history]. Nalchik, Elbrus Publ., 1987, 204 p. (In Russ.).

Ahmadov Sh. B. Chechnja i Ingushetija v XVIII -nach. XIX v. [Chechnya and Ingushetia in the 18th-early 19th cc.]. Elista: Dzhangar Publ., 2002, 528 p. (In Russ.).

Gadzhiev V. G. Jakob Rejneggs o Checheno-Ingushetii [Jacob Reineggs about Chechen-Ingushetia]. Voprosy politicheskogo i ekonomicheskogo razvitija Checheno-Ingushetii (XVIII — nach. XIX vv.) [Questions of political and economic development of Chechen-Ingushetia (the 18th-early 19th cc.)]. Grozny, Chechen State Univ., 1986, pp. 26-35 (In Russ.).

Gricenko N. P. Sovremenniki serediny XIX v. o Chechne i chechencah [Contemporaries of the mid — 19th century about Chechnya and Chechens]. Arheologo-jetnograficheskij sbornik [Archaeological and ethnographic collection]. Grozny, Chechen-Ingush Book Publ., 1968, vol. 2, pp. 268-302 (In Russ.).

Dalgat B. Materialy po obychnomu pravu ingushej [Materials on the customary law of the Ingush people]. Izvestija Ingushskogo nauchno-issledovatel ‘skogo instituta kraevedenija [Bulletin of the Ingush Scientific and Research Institute of Regional Studies]. Ordzhonokidze, No. 2, 1930, pp. 52-73 (In Russ.).

Zhurnal puteshestvij po zemle donskih kazakov [Travel journal in the lands of the Don Cossacks]. Zhurnal «Severnyj Arhiv» [The Northern Archive Journal]. Saint Petersburg, Emperor’s Headquarter’s Military Publ., 1824, No. 12, pp. 258-267 (In Russ.).

Ivanenkov N. S. Gornye chechency [Chechen highlanders]. Terskij sbornik [The Tersky collection]. Vladikavkaz, 1910, no. 7, pp. 148169 (In Russ.).

Istorija narodov Severnogo Kavkaza o drevnejshih vremen do konca XVIII v. [History of the North Caucasian peoples from the earliest times to the late 18th c.]. Moscow, Nauka Publ., 1988, 547 pp. (In Russ.).

Istorija Checheno-Ingushetii [History of Chechen-Ingushetia]. Grozny, Kniga Publ., 1992, 172 p. (In Russ.).

Kaloev B. A. Zemledelie narodov Severnogo Kavkaza [Agriculture of the North Caucasian peoples]. Moscow, Nauka Publ., 1981, 249 p. (In Russ.).

Kidirnijazov D. S. Vzaimootnoshenija narodov Dagestana i Severnogo Kavkaza v XVIII — seredine XIX v.: politicheskie, torgovo-ekonomicheskie i etnokul ‘turnye aspekty [Relations between the peoples of Dagestan and

the North Caucasus in the 18th — mid-19th cc.: political, trade, economic and ethnocultural aspects]. Makhachkala, Publ. of Institute of Hist., Archaeology and Ethnography of Dagestan Scientific Center, Russian Academy of Sciences, 2016, 490 p. (In Russ.).

Krupnov E. I. Srednevekovaja Ingushetija [Medieval Ingushetia]. Moscow, Nauka Publ., 1971, 208 p. (In Russ.).

Osetiny glazami russkih i inostrannyh puteshestvennikov [Ossetians in the eyes of Russian and foreign travelers]. Ordzhonikidze, North Ossetian Book Publ., 1967, 391 p. (In Russ.).

Semenov L. P. Arheologicheskie i etnograficheskie razyskanija v Ingushetii v 1925-1932 gg. [Archaeological and ethnographic surveys in

Ingushetia in 1925-1932]. Grozny, Chechen-Ingush Book Publ., 1963, 108 p. (In Russ.).

Studeneckaja E. N. Odezhda narodov Severnogo Kavkaza (XVIII-XIX vv.) [Clothes of the North Caucasian peoples (the 18th — 19th cc.)]. Moscow, Nauka Publ., 1989, 287 p. (In Russ.).

Pallas P. S. Puteshestvie po raznym provincijam Rossijskoj imperii [Travels through the various provinces of the Russian Empire]. Saint Petersburg, 1774, part 2, 127 p. (In German).

Staehlin J. O cherkesskoj i kabardinskoj zemle [On the Circassian and Kabardian land]. Geograficheskij mesjaceslov na 1772 pri Imperatorskoj Akademii nauk [The 1772 Geographic Almanac of the Imperial Academy of Sciences]. Saint Petersburg, Imp. Acad. of Sciences Press, 1771, pp. 163-175 (In Russ.).

УДК 94(470.67)

К ПРОБЛЕМЕ РАЗВИТИЯ МАТЕРИАЛЬНОЙ КУЛЬТУРЫ ЧЕЧЕНЦЕВ В XVIII в.

Шарпудин Бачуевич Ахмадов1, Даниял Сайдахмедович Кидирниязов2

1 доктор исторических наук, профессор, кафедра правовых дисциплин, Чеченский государственный

педагогический университет (Грозный, Российская Федерация). E-mail: [email protected].

2 доктор исторических наук, профессор, ведущий научный сотрудник, Дагестанский научный центр

РАН (Махачкала, Российская Федерация). E-mail: [email protected].

Аннотация. В данной работе анализируются такие важные составляющие материальной культуры чеченцев в XVIII в., как одежда, обувь, пища, ювелирное искусство и кустарные промыслы. В рассматриваемое время одежда чеченцев имела много общекавказских черт и в то же время обладала сугубо локальными специфическими свойствами (признаками), отвечавшими нравственным, бытовым и эстетическим вкусам чеченцев (черкески, бешметы, халаты, рубашки из холста, бязи или шелковой ткани, штаны с кожаными штрипками из холста, кожаные пояса с бляшкой и т. д.). Наиболее распространенной верхней плечевой одеждой у чеченцев являлась бурка, а также головные уборы, которые они носили по сезону. Обувь имела много общего с обувью народов Северного Кавказа. Одежда чеченских женщин, несмотря на некоторые локальные особенности, также имела много общих элементов с одеждой женщин Северного Кавказа и т. д.

О материальной культуре чеченцев XVIII в. также свидетельствуют предметы высокого ювелирного искусства и ремесленного производства, существование у них ткацкого и кожевенного производства, отлаженные торгово-экономические связи с восточными и европейскими странами. Пища чеченцев, их основные блюда на протяжении длительного времени, несмотря на определенные изменения в их быте, оставались стабильными и не претерпели больших изменений.

Ключевые слова: чеченцы, материальная культура, ювелирное искусство, ремесленное производство, женские украшения, столярно-токарные изделия, ткацкое и кожевенное производство, пища, напитки.

Мифы моздокского фронта. Как на Лубянке сочиняли фейки чеченской войны

Любая война порождает массу легенд, мифов и баек, не стала исключением и война в Чечне 1994–1996 годов. Одни из них уже забыты, другие оказались не просто живучи, но зачастую даже воспринимаются многими не как собственно миф или страшная сказка, но как безусловный факт: «Об этом же написано в «Википедии»!» Творили те мифы во вполне конкретных кабинетах. Разносили же их, как правило, журналисты из числа обретавшихся не там, где шли настоящие бои, а при различных штабах Объединенной группировки войск – на «Моздокском фронте». Затем, ссылаясь на таких «очевидцев», эти страшные байки охотно повторяли уже высокие начальники, которым надо было оправдать свои провалы и сотни зазря погубленных бойцов.

Распятые мальчики Михаила Леонтьева

Именно так обстояло дело с одним из самых громких и ужасающих мифов про то, как в разгар штурма Грозного чеченские боевики распинали пленных солдат на окнах здания Совета министров. Одним из первых эту версию описал «моздокский фронтовик» Михаил Леонтьев из газеты «Сегодня». Расписал все столь сочно, словно сам лицезрел. Процитирую его тогдашнее интервью для «Эха Москвы»:

«…ВОПРОС: Вы говорите, что <…> 9 января чеченцы вывесили на окнах здания СОВМИНА распятых российских пленных, неизвестно, живых или мертвых. Скажите пожалуйста, вы лично видели <…> или нет?

ЛЕОНТЬЕВ: Вывешенных пленных видели из КП (командного пункта. – В.В.) дивизии офицеры <…>» [Эхо Москвы. Интервью, 23 января 1995 г., 20:30, 22:10]

То есть сам – не видел. Какие офицеры это видели, какой именно дивизии, да и вообще с какого КП можно было видеть руины здания бывшего Совмина, да ещё и 9 января – обо всем этом Михаил Леонтьев умолчал. Что неудивительно: в тот день видеть окна Совмина можно было, пожалуй, лишь с одного КП – Дудаева и Масхадова, из здания Рескома (Президентского дворца). При этом нет никаких документальных доказательств и фотографий, нет ни свидетелей (неких офицеров некоей неназванной дивизии), ни имен-фамилий-званий собственно жертв. Не было заведено уголовное дело, никто не проводил расследование. Не было в природе (то есть военной прокуратуре) никакого уголовного дела о «распятых».

Фотография Владимира Воронова, сделанная как раз из того самого окна, где, по фейку, должны были висеть «распятые»

Но не один Леонтьев тогда сеял этот миф. Был, например, и репортаж в «Комсомольской правде» Ольги Герасимовой и Василия Устюжанина, которые привели слова некоего 18-летнего Андрея (опять без фамилии) «из (98-й) воздушно-десантной Ивановской дивизии»: «Ребята, побывавшие в боях, подтверждают, что наших раненых подвешивали за ноги в окнах Совмина и из-за их тел вели прицельный огонь» [Герасимова О., Устюжанин В. На 41-й день войны в Грозном сыграна первая свадьба // Комсомольская правда, 1995, 24 января.] Не только сами авторы репортажа ничего своими глазами не видели, но и пересказывают слова некоего бесфамильного «солдата Андрея», который тоже ничего не видел, но лишь что-то и где-то от кого-то слышал, что «ребята рассказывали…».

Мифы хороши лишь тогда, когда их нельзя пощупать, потому и желательно избегать всего того, что можно проверить: точных дат, имен, конкретных наименований и привязки к местности. Именно тогда, когда, согласно утверждению Михаила Леонтьева, пленных солдат распинали на здании Совмина, автор этих строк находился в том самом здании. И пленных видел именно там – живых, 19 человек из разгромленной 131-й мотострелковой Майкопский бригады. Вглядываюсь в чумазые лица – совсем еще дети! Их блокировали 1 января у железнодорожного вокзала, и когда кончились боеприпасы, а поддержка так и не пришла, они вынуждены были сдаться. В тот подвал мы спустились вместе с коллегой, Александром Колпаковым из «Московского комсомольца», потому просто приведу то, что он позже напечатал в газете: «<…> в здание Совмина вниз по ступеням, туда, где, как я выясняю уже по ходу нашего движения, помещены русские пленные. Их оказывается 19 человек <…> Тьма-тьмущая, зажигаю спичку, чтобы побеседовать с ними, но пламя сразу высвечивает лицо человека в каракулевой шапке, который вдруг категорически отказывается разрешить нам побеседовать с солдатами. Тридцать восемь глаз смотрят на нас с тоской и надеждой. «Среди вас есть раненые, избитые?» – спрашиваю. «Нет» – отвечают они. «И что с ними будет?» – перевожу я вопрос уже к каракулевой шапке. «Во всяком случае, жизнь мы им гарантируем, а вот российские власти вряд ли», – резко отвечает он. Я подношу спичку ближе к пленным. Мальчишки лет 18–19, в глазах животный страх <…>» [Колпаков А. Война и чир // Московский комсомолец, 1995, 19 января]. Добавлю лишь, что толком поговорить с пленными «каракулевая шапка» нам не дал, потребовав личной письменной санкции… Дудаева. В подвале же Совмина отсиживались все потому, что федеральная артиллерия столь нещадно гвоздила тогда по Совмину, что и носа было не высунуть. Как поговаривал еще один коллега Александр Мнацаканян, бывший в те дни там от «Общей газеты», «хотел бы я видеть того храбреца, который под огнем всех систем и калибров осмелился бы вскарабкаться – вместе с пленными! – по рухнувшим пролетам на второй или третий этаж. И на сплошь простреливаемом пространстве занялся бы сей экзекуцией. Разумеется, чокнутых, решивших повторить «подвиг» солдат Понтия Пилата, просто быть не могло!» Он затем так и написал в своей статье: «А всем верящим в распятие на окнах рекомендую самим попробовать проделать бесполезную и рискованную операцию. Взять пятидюймовые гвозди, молоток, пленного, подняться хотя бы на третий этаж простреливаемого и горящего здания, подойти к окну и быстренько приколотить сопротивляющегося (а как же иначе?) человека к разбитой оконной раме» [Мнацаканян А. Сложнее смерти // Общая газета, 1995, 26 января].

Более того, когда от снарядов и бомб стали рушится перекрытия подвала, вся эта группа из 19 пленных солдат Майкопской бригады была выведена из руин Совмина, никто из них (а других в том здании и не было) не был там «распят» и «вывешен в окнах». Их перевели в подвал парикмахерской на Минутке, где беседу с ними записал на видеокамеру журналист НТВ Вячеслав Грунский, и его репортаж прошел в программе «Сегодня» 16 января 1995 года. Также известно, что все солдаты из этой группы впоследствии были освобождены.

Но кого интересуют факты, если нужны именно мифы? И их продвигали не только журналисты типа «моздокского фронтовика» Леонтьева, но и, например, генерал Лев Рохлин. В одном из интервью он тогда заявил, что «когда мы брали это здание (Совмин. – В.В.), там в каждом окне висел мертвый или раненый наш боец. Почему об этом не говорят правозащитники?» [Аргументы и факты, 1995, № 5, с.2.] «А в здании Совмина в каждом окне дудаевцы вывесили трупы наших солдат» – это уже из интервью генерала военному журналисту Асташкину [Асташкин Н.С. По волчьему следу. Хроники чеченских войн. М., 2005, с. 132]. Схожие слова Рохлина привел в своей книге и другой военный журналист, капитан 2-го ранга Андрей Антипов: «Дудаевцы пошли на самый коварный и подлый шаг. Накануне штурма они вывесили в окнах Совмина трупы наших солдат. На это было трудно смотреть» [Антипов А.В. Лев Рохлин. Жизнь и смерть генерала. М., 1998, с. 189]. Но вот что примечательно: далее этот же автор обильно цитирует «Рабочую тетрадь оперативной группы центра боевого управления 8-го гв. АК», «Журнал боевых действий», рапорты командиров, где поминутно расписаны как собственно штурм Совмина, так и предшествующие ему дни. Однако в тех документах нет ни слова ни о каких вывешенных в окнах телах или еще живых солдат. Но если бы нечто подобное действительно было, это просто невозможно не зафиксировать в документах! Более того, прямой обязанностью и особистов, и военных прокуроров было бы тогда провести дознание и, если факты подтвердились, возбудить уголовное дело. Но ничего этого сделано не было: нечего было проверять, поскольку не было и никаких распятых. Однако умело запущенный миф уже зажил своей жизнью, и в книгах о той войне его часто приводят как якобы неоспоримый факт…

Охота за «белыми колготками»

Незадолго до второй военной кампании в Чечне по российским экранам шумно прошел как бы художественный фильм Александра Невзорова «Чистилище», снятый по заказу и на деньги Бориса Березовского. Картина про штурм Грозного в декабре 1994-го – январе 1995 года, обильно сдобренная матерщиной, вышла громкой и красочной (в прямом смысле), но насквозь не соответствующей реальности. Одним из ключевых сюжетов той агитки стали эпизоды, где дамы из неких прибалтийских стран метко разили бойцов федеральных войск, отстреливая у них именно гениталии. Правда, собственно снайперскую пальбу Невзоров изобразил так: женщины хрупкой «конструкции» ведут огонь из тяжелых винтовок с рук, в положении стоя – в полный рост, торчат у всех на виду в оконном проеме. Попробуйте сами даже не пострелять, а просто подержать снайперскую винтовку Драгунова в вытянутых руках минут десять-пятнадцать (как в кино), выискивая в мощную оптику цель. Но вовсе не эти технические «мелочи» тут главное, а главное то, как удачно в самый разгар пропагандистской кампании подготовки новой войны был «залакирован» замшелый миф о злобных женщинах-снайперах из Балтии.

Штурм Грозного, фото Владимира Воронова

О воюющих против федеральных войск в Чечне снайпершах с прибалтийской «пропиской» разговоры пошли уже с декабря 1994 года. Внедрение мифа о том, что чуть ли не главная причина всех неудач российских войск – «белые колготки», воюющие на стороне дудаевцев снайперши из Литвы, Латвии и Эстонии, – одна из самых пикантных пропагандистских спецакций того времени. Кто ещё, как не иноземные «дамы с винтовками», смог тогда остановить неудержимый натиск танковых дивизий и «голубых беретов» Павла Грачева с «краповыми беретами» Виктора Ерина в придачу?

Раз они выступают на соревнованиях в обтягивающих бедра трико, то в них, мол, им удобно и …воевать

По всей видимости, зачали этот миф в ходе войны в Приднестровье: именно тогда слетевшиеся туда бравые «казаки» вдруг запричитали, что их наступающие цепи выкашивают женщины-снайперши из Прибалтики. Ни одной таковой никто из «очевидцев» и в глаза не видел, ни одной не было взято в плен или хотя бы найдено убитой на поле боя, но легенда зажила своей жизнью. Далее – везде: из траншей Тирасполя и Бендер всего лишь шаг до окопов Гагр и Гумисты, а там и до Чечни уже рукой подать. Само собой разумеется, что ясноглазые блондинки-снайперши из Прибалтики воевали только против российских войск или пророссийских сил. В Приднестровье – на стороне «румын», в Абхазии – на стороне грузин… Отчего снайперы – женщины, да еще с янтарных берегов Балтики? Как тогда уверяли прокремлевские СМИ, именно в Литве, Латвии и Эстонии якобы «скопилось» огромного количество бывших спортсменок – женщин-стрелков, которым позарез нужна работа «по специальности». Чаще всего при этом говорили про биатлонисток. Собственно «прибалтийские мотивы» расшифровывались легко: отношения Москвы с вновь обретшими независимость странами Балтии и тогда были достаточно натянутые, потому как бы само собой подразумевалось, что снайперши «оттуда» воюют везде, где только можно навредить Кремлю. По сути, классическая «черная пропаганда», один из элементов кампании против Литвы, Латвии и Эстонии в прокремлевской прессе. Почему эти снайперши изначально стали проходить под кодовым наименованием «белые колготки», которые возвели в символ, а не, скажем, синие чулки (впрочем, термин «белые чулки» поначалу тоже встречался, но не прижился), толком уже и не понять. Возможно, это просто результат полета фантазии конкретного автора придумки: «а назовем их вот так!..» Само присутствие такой детали женского туалета в окопе – уже свидетельство нарочитости, нелепости этой былины. Правда, были попытки объяснить такое название одеждой биатлонисток: раз они выступают на соревнованиях в обтягивающих бедра трико (или лосинах-легинсах), то в них, мол, им якобы удобно и …воевать, а что белые – так для зимней маскировки же! Хотя о какой маскировке «под снег» могла идти речь в Приднестровье летом 1992 года? Но миф есть миф, и коли уж один раз сказали, то пришлось держаться исходной версии – происхождения явно кабинетного, а не окопного. Во время абхазской войны заговорили было и про грузинских женщин-снайперш – уже в черных колготках. Однако меткие грузинки в черных колготках отчего-то не прижились, быстро сменившись теми, которые в белых колготках и с «прибалтийской пропиской». Не раз в ту пору довелось встречать в Абхазии «очевидцев», утверждавших, что именно такая их чуть не подстрелила, причем метила именно между ног. Ещё в Абхазии рассказывали, как в марте 1993 года латышские женщины-снайперы понесли огромные потери и уехали, вот потому, мол, их уже и не видно… При этом хотя ни один «очевидец» снайперш самолично не видел, зато точно знает (слышал), как их пачками брали в плен, насиловали, а потом привязывали к танкам (бронетранспортерам) – «и на кусочки, и следа не оставалось».

Разумеется, стоило начаться войне в Чечне, как соединения «белых колготок» с вильнюсской, рижской и таллинской пропиской незамедлительно обнаружились и там. Ещё 20 декабря 1994 года директор Федеральной службы контрразведки (ФСК) Сергей Степашин сообщил «Вестям», что в ходе очередного боя в руки оперативников попали два трупа снайперов и было установлено, что один труп – «лицо прибалтийской национальности». Позже директор Степашин в одном из интервью привел «уточненные» данные своего ведомства, согласно которым «порядка 40 женщин там воюют» [Актуальное интервью. Контрразведка в Чечне //Аргументы и факты, 1995, № 5, 01/02/1995].

По части распространения этого мифа среди первопроходцев тогда был и уже упомянутый Михаил Леонтьев. Вот пассаж из опубликованной им в январе 1995 года в газете «Сегодня» (в соавторстве с Марией Дементьевой) статьи «Грязная война против российской армии»: «Так в одной из частей вдруг снайпер стал «снимать» офицеров. Каким образом он пробирался в хорошо защищенный район, было совершенно непонятно. Наконец, солдату удалось снайпера выследить и подранить. След крови, из раны, завязанной в спешке, привел в подвал к беженцам, которых приютили военные. Среди них, выдавая себя за русскую, мирно жила и ходила «на работу» – на крышу – снайпер Лайма». Отметились и другие издания. «Подтверждается конкретными фактами и прибытие наемников из Прибалтики, – сообщал «Коммерсант». – В центральных районах Грозного были замечены женщины-снайперы – члены организации «Белый чулок». 12 декабря в Грозный прибыл отряд снайперов «Черный тюльпан»» [Ромашов Г. Он хату покинул, пошел воевать… // Коммерсант, 1995, 18 января]. Там, в статье «Коммерсанта», в Чечню отправились ещё и афганские моджахеды с… «Физулинского направления Карабахского фронта», которых «спецрейсом» перебросили в Грозный из Гянджи, и «Серые волки», и инструкторы «из Азербайджана, Афганистана, Турции, Пакистана», и десятки иноземных боевиков, которые «прошли подготовку по программе спецназа в Пакистане»… Уже и не «белые колготки», оказывается, а «Белый чулок» – и это целая организация! Которой приданы и отряд снайперов «Черный тюльпан», и «Серые волки», и даже спецназ Пакистана! Откуда все эти сведения? Оказывается, это «по информации ФСК Дагестана».

В самом начале войны основным поставщиком «белоколготочной» фактуры стал центральный орган Министерства обороны России – газета «Красная звезда». Сообщая про злодеяния «белых колготок», издание обычно ссылалось на источники не собственные, да даже не армейские, зато в одной из заметок проскочило, что к кому бы из военачальников, офицеров или бойцов ни обращался ее корреспондент, на вопрос о снайпершах из Балтии всегда получал ответ: «Слышать слышали, но конкретных фактов никаких». Что вовсе не помешало органу Минобороны подать статью под броским заголовком: «Прибалтийский след чеченской трагедии. В зону боевых действий слетаются разноплеменные «Дикие гуси». Ближе к Новому году новые «подробности», например, что «час действий прибалтийских «белых колготок» стоит 50 долларов» [Красная звезда, 1994, 27 декабря]. Никакого соответствующего бухгалтерского документа по «колготкам», пусть и самого завалящего, никто никогда так и не представил.

Уже названный выше военный журналист полковник Николай Асташкин в своей книге приводит шифротелеграмму, якобы направленную 31 декабря 1994 года «старшим оперативной группы Пограничных войск РФ – заместителем главнокомандующего Погранвойсками России» генерал-лейтенантом А. Щербаковым на имя заместителя председателя правительства Николая Егорова и министра обороны РФ генерала армии Павла Грачева. В пункте №2 документа на полном серьезе значится: «Статус особого подразделения имеет формирование «белые колготки», состоящее из женщин-снайперов из Прибалтики. Ежесуточно им выплачивается по 1 тыс. долларов США и 1,5 тыс. долларов за каждого убитого российского офицера дополнительно» [Асташкин Н. С. По волчьему следу, с. 120]. Но, как пишет дальше полковник Асташкин, «Грачев и слышать не хотел о каких-то там наемниках, «белых колготках» и прочей нелепице» [Там же]. Наверное, у Павла Грачева были веские основания игнорировать эту «информацию», и точно, что у него имелись возможности досконально проверить её. Но «Красная звезда» продолжала сообщать, как накрыли минометным огнем снайпера и затем обнаружили еще живую белокурую девушку, а «со временем удалось установить и ее прибалтийскую «прописку»…

По следам Милиты Транкаутене

Все подобные «конкретные факты» выдавались на-гора натужно: ни имен, ни фамилий, ни адресов и явок – вообще ничего. Имена, впрочем, порой звучали, обычно называлось одно и то же – «Лайма». Когда же вдруг называлось не только имя, но ещё и фамилия, за этим всегда следовал конфуз. Так, в марте 1995 года правительственная газета «Российские вести» выдала сенсацию: в Чечне наконец захвачена снайперша, и ей оказалась «известная литовская спортсменка Милита Транкаутене». Представить «белую колготку» суду и общественности возможности так и не появилось, так как её якобы тут же выбросили из вертолета раненые офицеры, обнаружив на прикладе ее винтовки 18 насечек, а в карманах – 15 тысяч долларов. Журналисты «Московских новостей» предприняли тогда свое расследование, прочесав всю Литву вдоль и поперек. «Известную спортсменку» искали везде: в адресных столах и Департаменте физкультуры и спорта, в Министерстве охраны края и Добровольческих силах национальной обороны. Попутно опросили всех литовских экспертов и знатоков стрельбы и биатлона. Итог изысканий: ни спортсменки, ни даже вообще какой-либо «Милиты Транкаутене» в Литве вообще не обнаружено. Журналисты из «Московских новостей» на этом не успокоились, продолжив свои поиски в Латвии и Эстонии – с тем же нулевым результатом. Обратились в Центр общественных связей (ЦОС) тогда еще ФСК, но его руководитель Александр Михайлов заявил, «что ему об этом ничего не известно», да и вообще «о Милите Транкаутене он слышит впервые» [Афанасьева Г., Какоткин А. «Утка» в белых колготках // Московские новости, 1995, № 11]. «Милита Транкаутене» оказалась мифом. Свои поиски «белых колготок» предприняла и собкор «Комсомольской правды» в Таллине Галина Сапожникова. В феврале 1995 года она тоже опросила массу людей: спортсменов, руководство Эстонского стрелкового союза, директоров охранных фирм, добралась даже до «Кайтселийта» – добровольческого Союза обороны Эстонии – и до добровольческой дружины егерей. Следов того, что эстонки едут воевать в Чечню, обнаружить не удалось. Руководители частных охранных предприятий недоуменно пожимали плечами: для них вообще, как оказалось, проблемой было отыскать в республике кого-то, кто имел профессиональные или хотя бы спортивные навыки стрелка. Все спортсменки-профессионалки были наперечет, а молодых девушек-стрелков и вовсе не оказалось, ибо «не хотят эстонки больше заниматься этим видом спорта» [Сапожникова Г. «Белые колготки» напрочь расползлись… // Комсомольская правда, 1995, 16 февраля].

Штурм Грозного, фото Владимира Воронова

Но вот однажды, уверял в своей книге полковник Асташкин, установили даже точный адрес этих фурий: «6 января 1995 года военные контрразведчики провели опрос беженцев, во время которого выяснилось, что с началом ведения боевых действий в Грозном боевики Дудаева активно используют женщин-снайперов из так называемого батальона «белые колготки», сформированного из прибалтийских биатлонисток». Но самое главное, «уроженец столицы Чечни Дмитрий Потапов сообщил, что часть из них базировалась в микрорайоне «Сахалин» по улице Малгобекской в доме № 4. По внешнему виду и разговору – это эстонки, маскирующиеся под санитарок, радисток и так далее» [Асташкин Н. С. По волчьему следу, с. 199]. «При опросе беженцев из Чечни, – продолжал полковник Асташкин, – были получены данные о том, что среди литовских женщин-снайперов (вот, а тут страшные эстонки легким движением пера превращаются уже в литовских женщин! – В.В.) в подразделении «белые колготки» находятся несколько осетинок, которых используют в качестве свидетельниц убийств русских военнослужащих. Каждой из снайперш придается по две свидетельницы, они фиксируют результаты стрельбы своих подопечных по живым мишеням: жизнь солдата оценивается в 500 долларов, а офицера, в зависимости от воинского звания, – от 1000 до 1500 «зеленых» [Там же]. Итак, «белые колготки» – это уже штатное воинское подразделение, каждая снайперша которого в обязательном порядке работает с двумя свидетельницами-осетинками, которые «фиксируют результаты стрельбы».

По указанному адресу действительно была «база», где и в самом деле жили женщины «европейской национальности», а именно – три журналистки

Далее он же цитирует оперативные сводки, которые ему предоставили особисты из Управления ФСБ по Северо-Кавказскому военному округу: «В поселке Ташкала Старопромысловского района города Грозного в общежитии нефтеперерабатывающего завода имени А. Шерипова расположена база женщин-наемниц из Прибалтики («белые колготки»)»; «<…>В парфюмерном магазине, расположенном па пересечении улиц Моздокская и Деловая, проживают 3 женщины из подразделения «белые колготки», говорящие с прибалтийским акцентом»; «…На улице Ульянова проживает Наталья Скворцова – снайпер подразделения «белые колготки», в период боевых действий участвовала в операциях по уничтожению российских военнослужащих, имеет на руках оружие. В настоящее время проживает с чеченцем, бывшим боевиком»; «…В город Серноводск ожидается переброска группы женщин-снайперов из так называемого «женского батальона» Мадины Басаевой (родственницы Шамиля Басаева), который ранее назывался «белые колготки» [Там же]. Никакой «Натальи Скворцовой с улицы Ульянова» никто тоже так никогда и не представил, что не помешало полковнику подробно описать тактику действий «белых колготок», правда, уже не по неким «оперативным сводкам», а со слов «очевидцев»: «Эти наемницы, которых язык не поворачивается назвать женщинами, убивали наших бойцов и офицеров с особой жестокостью. Сначала подранят солдата, скажем, в бедро – он лежит, дергается, а снайперша ждет, пока за ним приползут товарищи, чтобы вытащить его с поля боя, и вот тогда уж она начинает убивать одного русского солдата за другим». Расписал, как «одна из снайперш, по имени Марина» устроила охоту за одним из офицеров, но – «не достала: наш снайпер уничтожил наемницу. <…> Как же нужно ненавидеть россиян, чтобы вот так запросто взять в руки снайперскую винтовку и уничтожать их цинично и хладнокровно, за доллары?! До сих пор подобное было свойственно только одной профессии на земле – профессии палача. Но чтобы палачом стала женщина? Такого мир еще не знал» [Там же, с. 200].

«Эстонки» с Малгобекской

Но где в этом описании факты – где тела, имена, документы? А ведь удача, оказывается, была так близка. «Красная звезда» в материале «Нашим войскам противостоят алчные и жестокие наемники» извещала: «В Грозном, на улице Малгобекской, 4, была создана целая база, где размещались и откуда уходили на свободную охоту женщины-снайперы из Эстонии, других прибалтийских государств. Из них создали целое подразделение, которое трудно понять почему, но назвали «белые колготки» [Красная звезда, 1995, 24 января]. Вот она, та самая Малгобекская, 4, вот она, та самая база «белых колготок» – эстонских! Тогда же про эту «эстонскую базу» с улицы Малгобекской синхронно и дружно заговорили и правительственные телеканалы. Только мифы как раз тем и хороши, что обтекаемы, расплывчаты и неконкретны, что их нельзя пощупать руками или проверить, потому и не стоило тогда называть точный адрес. Поскольку по указанному адресу действительно была «база», где и в самом деле жили женщины «европейской национальности», каждый день уходившие на «свободную охоту», а именно – три журналистки: Галина Ковальская, Ирина Дементьева и Марина Перевозкина. Но однажды из-за сильного обстрела они так и не смогли вернуться на свою «базу», а вскоре квартал заняли федеральные войска и особисты, видимо, тут же кинулись проверять, как мы теперь знаем, показания того самого «уроженца столицы Чечни», который и сообщил про «эстонскую базу» в доме №4 по улице Малгобекской. Как рассказывала тогда сама Марина Перевозкина, на квартире остались их рюкзаки с их личными вещами… Но вот белых колготок, добавила она, у них точно не было. Можно представить, сколь неописуема была радость оперативников, наткнувшихся на эти сокровища, так ведь там должен был ещё и журналистский бронежилет валяться, который женщины тогда с собой не взяли. И вот, спустя 10 лет целый полковник с полной уверенностью продолжает ретранслировать ту байку про эстонскую базу на Малгобекской, 4…

Бои в Грозном, 26 января 1995 года

После такого провала, казалось бы, стоило тему приглушить. Но нет. «Красная звезда» помещает огромный материал про подразделение «Летучий голландец» – некую специальную группу федеральных войск по борьбе со снайперами. Один из бойцов этой группы даже рассмотрел лицо стрелка противника: «Именно этот человек учил его азам стрелкового дела, сделал из него кандидата в мастера спорта… Эх, Лидия Андреевна, Лидия Андреевна! Вот и встретились… Спасибо, научила стрелять без промаха, да, видно, на свою же голову… До этого старшина Осипов в существование «белых колготок»… верил слабо. А тут, в Чечне, столкнулся «прицел в прицел»» [Красная звезда, 1995, 15 февраля]. Раз пошли уже «Лидии Андреевны», то «Лаймы», видимо, закончились? Но и про «Лидию Андреевну» никто ничего не узнал и никаких документов или фотографий не увидел. Потом будут сообщать ещё и о взятой в плен «матери двоих детей», на прикладе винтовки которой «было 20 засечек» [Красная звезда, 1995, 20 апреля]. Тоже никаких имен, документов, фотографий, да и сама «пленная» испарилась.

Биатлонисты и флористы

Весной 1995 года автор, работавший в газете «Собеседник», решил выяснить вопрос в инстанции, которая, казалось бы, точно должна была владеть информацией на эту тему, – в ФСБ. Но на официальный письменный редакционный запрос редакция ответа так и не дождалась. Правда, заместитель начальника ЦОС ФСБ Владимир Томаровской сообщил в разговоре, что контрразведка фиксировала присутствие женщин-снайперов из стран Балтии в чеченских формированиях. Но каких-либо документальных данных г-н Томаровский предоставить редакции не смог, откровенно признав, что ими его ведомство не располагает. По словам чиновника, были, мол, обнаружены убитые женщины-снайперы явно прибалтийского происхождения. Но вопрос, как определялось «прибалтийское происхождение», остался без ответа. Спросил тогда же чиновника госбезопасности, отчего общественности так и не предъявлены хотя бы снимки или видеосъемки этих убитых женщин-снайперов, на что услышал: это не было сделано «по этическим соображениям».

Москва не особо стремилась развивать стрелковые виды спорта в этих «ненадежных» республиках, где ещё памятны были «лесные братья»

Тогда же редакция провела и своё мини-исследование: сделали запросы в представительства Литвы, Латвии и Эстонии, через коллег в Вильнюсе, Риге, Таллине попытались разузнать об известных (и не очень) стрелках и биатлонистах, спортсменах и спортсменках из этих республик. Не может же так быть, чтобы в этих небольших странах десятками исчезали молодые женщины-спортсменки, ведь родные и близкие непременно начнут волноваться, станут искать, поползут слухи, поднимется шум… Ничего: никто не пропадал, не исчезал, никого не искали. Ни единого факта присутствия в воюющей Чечне граждан этих республик, будь то спортсмены или не спортсмены. Да и вообще спортсменов-стрелков, как оказалось, там кот наплакал – и женщин, и мужчин. Поднял списки призеров и участников чемпионатов – СССР, мира и Европы, всплыло несколько имен биатлонистов или стрелков из этих трех стран, совсем немного, по пальцам можно было счесть. Но все были на виду, все к тому времени покинули спорт и ни к какой стрельбе больше никакого отношения не имели, кто-то занялся туристическим или спортивным бизнесом, кто-то – флористикой… Никто не исчез, никто не погиб – кроме биатлонистки Анне-Ли Овийр из Таллина, бронзового призера чемпионата СССР 1983 года: 28 сентября 1994 года она стала жертвой крушения парома «Эстония».

Стрелки и биатлонисты из Прибалтики ещё и потому были наперечет, что в советские времена в этих «ненадежных» республиках, где ещё памятны были «лесные братья», Москва не особо стремилась развивать стрелковые виды спорта. И хотя в эстонском городе Отепя тогда был всесоюзный тренировочный центр биатлонистов, тренировались там спортсмены из других союзных республик.

Тогда же довелось проконсультироваться и с российскими специалистами по стрелковому делу, которые внятно разъяснили: снайпер – товар штучный, который готовили не ДОСААФ и массовые спортивные общества, а ограниченный круг конкретных ведомств: КГБ, спецподразделения МВД, Минобороны. Все эти люди известны, все состояли (и состоят) на спецучете, у каждого – свой почерк, да и незаметно «прошвырнуться» на войну «подзаработать» они никак не могли. Что же касаемо спортсменов, то к настоящей боевой снайперской стрельбе они отношения не имеют. Что, кстати, позже подтвердили и биатлонисты, спортсмены и тренеры, с которыми довелось много общаться во время командировок на соревнования по биатлону. Не упустил возможности поговорить с ними и на эту тему, и был, что называется, поднят на смех. «Между стрелком-спортсменом и снайпером, как говорят в Одессе, две большие разницы, – пояснили мне, – а уж между биатлонистом и боевым стрелком – и вовсе пропасть…» Стрельба из малокалиберной винтовки на биатлоне – стоя или лежа (на специальном коврике), на смешной (применительно к боевым условиям) дистанции 50 метров, в тепличных условиях стадионного стрельбища – где пули над головой не свистят, артиллерия и авиация по тебе не бьет, минных полей нет и вместо снайперов противника тебя «выцеливают» лишь судьи, фото- и телерепортеры – всё это вообще не имеет ни малейшей связи с реальной боевой подготовкой. Опровергли специалисты и версию, что по чисто физиологическим причинам женщины якобы гораздо более меткие стрелки, нежели мужчины: никаких особых преимуществ в стрельбе перед мужчинами у женщин нет, скорее даже наоборот.

Чеченский флаг над разрушенным президентским дворцом в Грозном, 7 сентября 1995 года

…И вот так – всю первую войну: ни единого факта, ни одного документа, ни одной живой или мертвой «белой колготки», только умело пущенная в оборот легенда явно пропагандистского характера и спецслужбистского происхождения. Авторство этого «активного мероприятия» особо и не скрывалось: в качестве главных пропагандистов поначалу регулярно и открыто выступали ответственные чины госбезопасности – вплоть до тогдашнего руководителя Лубянки Сергея Степашина. Но акцию надо признать успешной: миф о «белых колготках», – которых никто и никогда самолично нигде не видел, не щупал, в плен не брал и не допрашивал, – стал восприниматься уже как реальность. Неудивительно, что во время начавшейся в 1999 году новой чеченской кампании этот рукотворный миф обрел новое дыхание. И снова новостные сводки заполонили сообщения про «хрупкую невысокую женщину, работавшую снайпером в районе аэропорта Северный в Грозном», на снайперской винтовке которой «оказалось пятнадцать насечек. По числу убитых солдат», а уж «навыки стрельбы и оружие у бывшей спортсменки-биатлонистки были великолепными», хотя это и была «невысокая миниатюрная светловолосая женщина, лет двадцати пяти». Дальше всё по известному сценарию: «Отойди, командир, не мешай, – прохрипел кто-то из солдат. И разведчики потащили снайпершу за ноги к замаскированным в овраге БМПешкам. Взревели двигатели и…»

Разве лишь теперь к вареву «белых колготок» из Прибалтики спецпропагандисты стали добавлять ещё и украинские специи: «Отчаянно действовали девушки-снайперы из Полтавы и Николаева, – на полном серьёзе утверждал генерал Геннадий Трошев, – не одного российского бойца уложили из своих винтовок» [Трошев Г.Н. Моя война. М., 2001, с. 352]. И сценарий везде один и тот же, и детали идентичные, так ведь и доказательства – такие же, то есть – никаких. Да и какие могут быть доказательства, если финал всегда один и тот же: привязали к БТРам (БМП, танкам… – нужное подчеркнуть) – и взревели моторы… Позже из всех этих старых распиаренных фальшивок столь же «естественным» (то есть чисто кабинетным) образом выросли новые – «распятые мальчики» и «мальчики-мишени» с «убитыми снегирями» в придачу.

Читать онлайн электронную книгу Сказки и легенды ингушей и чеченцев — 114. Шапка Цагена бесплатно и без регистрации!

Опубл.: ИФ, с. 69.

Записана на ингушском языке в 1963 г. от С Осмиева, с. Кантышево ЧИАССР.

«Никакой пользы от этого быка, кормлю только», — подумал Цаген и пошел на базар продавать его.

На базаре были три торговца, которые задумали обмануть Цагена. Цаген в это время торговался с покупателями о цене своего быка. Как только люди отошли, один из торговцев, договорившихся провести Цагена, подошел и спрашивает:

— Сколько просишь за козу?

Цаген улыбнулся, думал, что с ним шутят.

Когда тот спросил второй раз, Цаген не выдержал;

— О какой козе ты говоришь? Это же бык!

Торговец улыбнулся и отошел.

Подошел второй и спросил:

— Цаген, сколько просишь за козу?

Рассердился Цаген и громко крикнул:

— О какой козе ты болтаешь? У меня нет козы, если хочешь купить, вот тебе бык, — и он пальцем указал на быка.

Ни слова больше не сказав, второй торговец ушел. Цаген подумал:

— Неужто я привел козу? А если нет, то все не говорили бы, что это коза.

В это время, держа руки в карманах, подошел третий торговец и сказал:

— Козу продаешь, Цаген?

— Продаю, мрачно ответил Цаген.

— Сколько оросишь?

— Два с половиной тума.

Тут же торговец заплатил Цагену два с половиной тума цену козы, взял быка и ушел.

А Цаген с этими деньгами пришел к своей жене.

— Ва, жена, мы выходили с тобой, оказывается, не быка, а козу.

— Какую козу? У нас был бык. Почему ты так говоришь? — спросила обеспокоенная жена.

Цаген рассказал обо всем. Тогда жена сказала ему:

— Обманули они тебя.

— Я этого так на оставлю, — решил Цаген.

Он сшил себе шапку из белых, красных, черных, коричневых, желтых, синих лоскутов и хотел с ее помощью обмануть торговцев.

А сделал он это так. Пришел в харчевню. Дал служителю харчевни денег и сказал:

— Завтра за эти деньги приготовьте мне еду. Перед уходом я помашу этой шапкой, а вы мне ничего не говорите.

— Хорошо, мы ничего не скажем, — ответил хозяин харчевни.

Так же договорился Цаген и в двух других харчевнях. На следующий день повстречал Цаген торговцев, которые за цену козы купили у него быка, и пригласил их в харчевню.

— Сыты мы, только что пообедали, — отказались торговцы, но Цаген чуть ли не силой потащил их в харчевню.

Поели они, попили, а выходя, Цаген не стал платить за съеденное и выпитое, а лишь помахал своей пестрой шапкой.

— Что же ты не платишь, Цаген? — спросил один торговец.

— Разве у меня нет шапки? С такой шапкой в харчевне не платят, — серьезно ответил Цаген.

Во второй харчевне, как и в первой, Цаген лишь помахал шапкой, а платить не стал.

Тогда другой торговец спросил Цагена:

— Не продашь ли ты эту шапку?

— Не продам, — грубо ответил Цаген.

Стали торговцы упрашивать его.

Наконец Цаген сказал:

— Ладно уж, продам, если вы так сильно просите.

— Сколько просишь? — спрашивают.

— Сто тума, — ответил Цаген.

Они стали упрашивать его, чтобы он уступил шапку за восемьдесят тума, но Цаген не соглашался.

Уплатили они ему сто тума. Цаген забрал эти деньги и задаток из третьей харчевни и отправился домой. Предполагая, что обманутые торговцы придут отбирать деньги, Цаген вырыл во дворе дома глубокую яму.

В это время торговцы зашли в харчевню, поели-попили и, махая шапкой, стали выходить из харчевни.

— В чем дело? Почему денег не платите?

— У нас же шапка, — сказали, переглядываясь, растерянные торговцы.

— Вы что, с ума сошли? Большое дело шапка! Сейчас же платите!

Пришлось им за все заплатить сполна.

Возмущенные обманом Цагена, решили они забрать обратно свои деньги. Подходят к дому Цагена и кричат;

— Ц-а-г-е-н!

А Цаген не откликается, будто не слышит.

— Ва, Ц-а-г-е-н! — второй раз крикнули торговцы.

— Кто там кричит? Кому я нужен? Пусть ко мне входят! — крикнул из комнаты Цаген.

Первый вошел во двор самый старший из пришедших, упал в яму, вырытую Цагеном, и убился насмерть. Ждут двое других, а тот не выходит.

— Пойду-ка я посмотрю, что они делают. Наверное, Цаген не возвращает денег, — сказал второй своему другу и отправился во двор.

Как и первый, он упал в яму и убился насмерть.

Третий ждал-ждал их, подумал, что они хотят разделить эти деньги между собой, и быстро направился во двор Цагена.

Как и другие, он упал в яму, и его постигла та же судьба.

Цаген сидел довольный, закинув ногу на ногу, и думал про себя: «Ну, сукины дети, больше никого вы не сможете обмануть!»

В это время к их дому-подошел попрошайка:

— Дай мне милостыню!

— Милостыню я тебе дам, да вот похоронить одного покойника надо. Если ты его похоронишь, я заплачу тебе пять тума, — сказал Цаген попрошайке.

Цаген быстро подготовил одного из покойников и отдал нищему. Тот взял лопату, взвалил на спину покойника и отправился хоронить. До его возвращения Цаген подготовил второго покойника и, когда нищий вернулся, сказал:

— Нужно было могилу вырыть поглубже, видишь, покойник вернулся. Возьми его, да похорони поглубже.

До вечера нищий рыл могилу, похоронил покойника, и вернулся к Цагену.

— Я же говорил тебе, рой могилу поглубже, покойник опять вернулся, — сказал Цаген, указывая на третьего покойника.

— Клянусь богом, ты больше не вернешься, так я тебя глубоко закопаю, — сказал нищий.

День и ночь рыл он могилу и наконец на рассвете, похоронив покойника, шел обратно и встретил муллу в белой абе[171]Аба — накидка, халат из материи..

Приняв его за возвращавшегося покойника, нищий воскликнул:

— Будь ты проклят вместе со своим отцом и братьями, долго ли ты будешь возвращаться? — и ударом лопаты расколол череп мулле, похоронил его и вернулся к Цагену.

— Почему ты так долго не приходил? — спросил у нищего Цаген.

— Днем и ночью я рыл могилу и похоронил покойника, а на обратном пути вновь с ним повстречался. Ударом лопаты я расколол ему череп и опять похоронил. Вот почему я задержался, — ответил нищий.

— Напрасно ты убил чужого человека, — сказал ему Цаген, уплатил пять тума и отпустил нищего. Он засыпал во дворе яму и стал жить припеваючи.

Ой, похоже, что-то пошло не так.

82904004

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Альберт, К. Д. (2014). Связь этно-насилия: измерение этнической идентичности в Чечне. Политика Восточной Европы 30, 123–146. DOI: 10.1080 / 21599165.2013.848796

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Баумейстер, Р. Ф. (1995). Я и идентичность: введение. Adv. Soc. Психол . 93, 51–97.

Бут, W.Дж. (1999). Сообщества памяти: об идентичности, памяти и долге. Am. Pol. Sci. Ред. . 93, 249–263. DOI: 10.2307 / 2585394

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Босма, Х.А., и Куннен, Э.С. (2001). Детерминанты и механизмы развития личности эго: обзор и синтез. Dev. Ред. . 21, 39–66. DOI: 10.1006 / drev.2000.0514

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Crocetti, E., Fermani, A., Pojaghi, B., and Meeus, W.(2011). Формирование идентичности у подростков из итальянских, смешанных и мигрантских семей. Форум по уходу за детьми и молодежью 40, 7–23. DOI: 10.1007 / s10566-010-9112-8

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Crocetti, E., Rubini, M., and Meeus, W. (2008). Захват динамики формирования идентичности в различных этнических группах: разработка и проверка трехмерной модели. Дж. Адолеск . 31, 207–222. DOI: 10.1016 / j.adolescence.2007.09.002

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Де Кастро, Л.Р. (2004). Непохожесть во мне, инаковость в других: детские и юношеские конструкции себя и других. Детство 11, 469–493. DOI: 10.1177 / 08204047107

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Дивайн Д. и Келли М. (2006). «Я просто не хочу, чтобы меня кто-то приставал»: динамика включения и исключения в новой многоэтнической ирландской начальной школе. Детское общество 20, 128–139. DOI: 10.1111 / j.1099-0860.2006.00020.x

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Дракман, Д.(1994). Детерминанты компромиссного поведения на переговорах: метаанализ. J. Conflict Resolut . 38, 507–556. DOI: 10.1177 / 0022002794038003007

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Гаммер, М. (2006). Одинокий волк и медведь . Питтсбург, Пенсильвания: Univ. Питтсбургской прессы.

Google Scholar

Гуздер, Дж. (2011). Вторая кожа: программы семейной терапии, связанные с миграцией, идентичностью и культурными изменениями. Fokus på familien 39, 160–179.

Google Scholar

Хьюз Д. и Джонсон Д. (2001). Коррелирует в детском опыте с расовым социализирующим поведением родителей. J. Marr. Семья 63, 981–995. DOI: 10.1111 / j.1741-3737.2001.00981.x

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Idema, H., и Phalet, K. (2007). Передача гендерно-ролевых ценностей в турецко-немецких семьях мигрантов: роль пола, межпоколенческие и межкультурные отношения. Zeitschrift für Familienforschung 19, 71–105.

Google Scholar

Ильясов, М. (2018). Чеченская этническая идентичность: оценка перехода от сопротивления к подчинению. Ближний Восток. Шпилька . 54, 475–493. DOI: 10.1080 / 00263206.2018.1423967

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Кибрия, Н. (2002). «О крови, принадлежности и поездках на родину: транснационализм и идентичность среди китайцев и корейцев во втором поколении американцев», в «Меняющееся лицо дома: транснациональная жизнь второго поколения », ред.Левитт и М. Уотерс (Нью-Йорк, Нью-Йорк: Фонд Рассела Сейджа), 295–311.

Киннвалл, К. (2004). «Глобализация, идентичность и поиск избранных травм», в . Будущее идентичности: столетние размышления о наследии Эрика Эриксона, , редактор К. Гувер (Lanham MD: Lexington Books), 111–136.

Google Scholar

Kość-ryzko, K. (2015). «Формирование идентичности молодых чеченских беженцев в Польше перед лицом иностранных культур», в Контекстуализация изменений: миграции, смещение границ и новые идентичности в Восточной Европе , ред.Христов, А. Кассабова, Е. Троева, Д. Демски (София: Paradigma Ltd), 315–329.

Google Scholar

Кошич А., Маннетти М. и Сэм Д. Л. (2005). Роль отношения большинства к чужой группе в восприятии стратегий аккультурации иммигрантов. Внутр. J. Intercult. Relat. 29, 273–288. DOI: 10.1016 / j.ijintrel.2005.06.004

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Ларуэль, М. (2017). Кадыровизм: жесткий ислам как инструмент Кремля? Paris Cedex 15: IFRI.

Google Scholar

Ли, С. Дж. (1999). «Ты китаец или что?» Этническая идентичность среди американцев азиатского происхождения (Махва, Нью-Джерси: издательство Lawrence Erlbaum Associates).

Google Scholar

Луо, С. Х., и Вайзман, Р. Л. (2000). Сохранение этнического языка среди детей китайских иммигрантов в США. Внутр. J. Intercult. Relat . 24, 307–324. DOI: 10.1016 / S0147-1767 (00) 00003-1

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Мах, З.(1993). Символы, конфликты и идентичность: очерки политической антропологии . Олбани, Нью-Йорк: SUNY Press.

Google Scholar

Малешевич, С. (2003). Исследование социальной и этнической идентичности: скептический взгляд Синиса Малешевич ». J. Политика языка . 2, 265–287. DOI: 10.1075 / jlp.2.2.05mal

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Макбрайд Мерри В., Браун П. А., Броуди Г. Х., Катрона К. Э. и Саймонс Р. Л. (2001). Расовая дискриминация как модератор связи между стрессом, психологическим состоянием матери и семейными отношениями. J. Брак Семья 63: 915. DOI: 10.1111 / j.1741-3737.2001.00915.x

CrossRef Полный текст | Google Scholar

МакГрегор, Л.С., Мелвин, Г.А., и Ньюман, Л.К. (2015). Семейное разлучение, стили совладания и симптоматика посттравматического стрессового расстройства у переселенцев из числа беженцев. J. Nerv. Ment. Dis . 203, 431–438. DOI: 10.1097 / NMD.0000000000000312

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

МакГрегор, Л.С., Мелвин, Г.А., и Ньюман, Л.К. (2016). Изучение модели адаптации и развития после преследования и травмы (ADAPT) с переселенными подростками-беженцами в Австралии: качественное исследование. Transcult. Психиатрия 53, 347–367. DOI: 10.1177 / 1363461516649546

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Молодикова И. (2019). «Беженцы-мусульмане из россии: чеченцы привозят свой аул из Чечни в ЕС?» в Мусульманские меньшинства и кризис беженцев в Европе , ред.Горак-Сосновска, М. Пачоцка и Я. Мисюна (Варшава: издательство SGH), 119–133.

Google Scholar

Пархэм, Т.А., и Хелмс, Дж. Э. (1981). Влияние расовой идентичности чернокожих студентов на предпочтения расы консультанта. Дж. Кунс. Психол . 28: 250. DOI: 10.1037 / 0022-0167.28.3.250

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Patackas, A. (1999). «Кодель Цечения?» [Почему Чечня?]. Naujasis Židinys , no.11-12.

Фалет, К., и Шенпфлуг, У. (2001). Передача ценностей коллективизма и достижений из поколения в поколение в двух контекстах аккультурации: на примере турецких семей в Германии и турецких и марокканских семей в Нидерландах. J. Cross Cult. Психол . 32, 186–201. DOI: 10.1177 / 0022022101032002006

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Рабио, М. А. (2019). Культура, миграция и формирование идентичности у подростков-беженцев: семейная перспектива. J. Fam. Soc. Работа 22, 83–100. DOI: 10.1080 / 10522158.2019.1546950

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Руссо К., Мекки-Беррада А. и Моро С. (2001). Травма и длительное разлучение с семьей среди латиноамериканских и африканских беженцев в Монреале. Психиатрия 64, 40–59. DOI: 10.1521 / psyc.64.1.40.18238

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Райан, Л. (2010). Стать поляком в Лондоне: переговоры об этнической принадлежности через миграцию. Soc. Идентичности 16, 359–376. DOI: 10.1080 / 13504630.2010.482425

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Sigel, R., (ed.). (1989). Политическое обучение в зрелом возрасте . Чикаго: Издательство Чикагского университета.

Google Scholar

Сипос, М. (2020). «Мы все здесь братья»: жизнь чеченских беженцев в Польше. Население. Спейс Плейс 26: 2276. DOI: 10.1002 / psp.2276

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Слейпен, М., Боеже, Х. Р., Клебер, Р. Дж., И Мурен, Т. (2016). Между властью и бессилием: метаэтнография источников устойчивости молодых беженцев. Этническое здоровье 21, 158–180. DOI: 10.1080 / 13557858.2015.1044946

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Сокирянская, Е. (2005). Семьи и кланы в Ингушетии и Чечне. Отчет о полевых исследованиях. Обзор Центральной Азии . 24, 453–467. DOI: 10.1080 / 02634930500453590

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Щепаникова, А.(2012). Стать более консервативным? Противопоставление гендерных практик двух поколений чеченских женщин в Европе. Eur. J. Женские шпильки . 19, 475–489. DOI: 10.1177 / 1350506812466611

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Щепаникова, А. (2015). Чеченские женщины на войне и в изгнании: изменение гендерных ролей в контексте насилия. Natl. Пап . 43, 753–770. DOI: 10.1080 / 002.2014.999315

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Тайфель, Х.и Тернер Дж. С. (1986). «Интегративная теория группового конфликта», в Социальная психология межгрупповых отношений , ред. У. Г. Остин и С. Уорчел (Brooks / Cole Publishing Company), 7–24.

Google Scholar

Тишков В. (2004). Чечня: Жизнь в истерзанном войной обществе, Том. 6 . Беркли, Калифорния: Калифорнийский университет Press. DOI: 10.1525 / California / 9780520238879.001.0001

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Триандафиллиду, А.(2009). Мигранты и этнические меньшинства в посткоммунистической Европе: переговоры о диаспорической идентичности. Этническая принадлежность 9, 226–245. DOI: 10.1177 / 146879680⁶¹

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Verkuyten, M. и Kinket, B. (2000). Социальные дистанции в полиэтническом обществе: этническая иерархия среди голландских подростков. Soc. Psychol. Вопрос . 63, 75–85. DOI: 10.2307 / 2695882

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Уильямс, Б.Г. (2000). Празднование «депортации» в постсоветской Чечне: роль увековечения и коллективной памяти в русско-чеченских войнах 1994–1996 и 1999–2000 годов. Память истории 12, 101–134. DOI: 10.1353 / ham.2000.0006

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Уильямс, Б.Г. (2016). Ад в Чечне: русско-чеченские войны, миф об Аль-Каиде и взрывы Бостонского марафона. Ливан, NH: Университетское издательство Новой Англии.

Google Scholar

Настроение в чеченской столице воинственное: Россия: республика уже два столетия терпит поражение под властью Москвы.Сейчас люди выражают смесь смирения и гнева.

ГРОЗНЫЙ, Россия —

На открытом рынке оружия на проспекте Мира все покупали и никто не продавал в субботу. В лучшем случае можно было обменять патроны на безупречный белый бронежилет у военного торговца по имени Кутуз.

Почти все дети бежали из этой повстанческой столицы в деревню, но не Резуан Бугаев. 11-летний мальчик размером с пинту, одетый в зеленый шелковый платок солдата-самоубийцы, танцевал на центральной площади города в кругу сияющих стариков в цилиндрических шапках из овчины.

Неподалеку заместитель министра торговли Зоя Байдулаева, мать девяти детей, садилась в автобус с десятками других женщин, которые должны были пойти лицом к лицу с российскими солдатами недалеко от города Осиновка.

«Им придется пройти через наши трупы, если они хотят прикоснуться к нашим людям!» она поклялась.

Чечня, сепаратистская республика, наводненная тысячами российских войск, впадала в упорное, полубезумное настроение войны. Опять таки.

Гористая, богатая нефтью земля, известная своими безжалостными бандитами, Чечня борется с правлением Москвы с 18 века.Последняя заявка на независимость была сделана в 1991 году, когда президент Джокар М. Дудаев, бывший генерал советских ВВС, носящий фетровую шляпу и лукавые усы, объявил независимость маленькой республики.

И последняя попытка Кремля взять его под свой контроль должна была состояться сегодня, после того как последний срок, в течение которого Дудаев должен был отказаться от своего вооруженного сопротивления правлению Москвы, прошел в полночь субботы.

С прохладной смесью покорности и неутолимого гнева чеченцы приготовились к всплеску российских атак, возможно, включая осаду Грозного, города, население которого в мирное время составляло 400 000 человек, сократилось вдвое.

«Мы хотим жить мирно», — сказал Кутуз, торговец оружием, подытоживая чеченские настроения. «Но если они не оставят нас в покое, мы все уничтожим».

«Оставьте нас в покое» — повторяют почти все, от медсестер в малообеспеченном военном госпитале Грозного до жителей городского эквивалента миллионерского ряда.

«Вы можете убить нас, но не можете победить», — сказал Султан Хаджиев, бизнесмен, который отказался назвать свой бизнес. Он житель грозненского аналога Беверли-Хиллз по прозвищу Эйр-стрит.

Воздух — это воздух, из которого чеченские бизнесмены, как известно, делают свои деньги.

Грозный был местом крупнейшего в истории России мошенничества с банками, а также нескольких угонов самолетов и автобусов. Mercedes-Benz и BMW, которые курсируют по улицам города, говорят о размахе теневой экономики Чечни.

То же самое и с домом, подобным дому Хаджиева, монстру из красного кирпича размером с небольшой особняк, подобное которому можно найти на утесах Pacific Palisades.Но сторона баранины, свисающая с шеста на крыше, может ее отделить, а Хаджиев, коренастый и одетый в свитер с надписью Country Club , насквозь чеченец.

«Русские сюда не пойдут, — сказал он. «Они войдут только через наши трупы».

Хаджиев сказал, что пожертвовал до 25% своего дохода — сумма не указана — на поддержку Дудаева и обороны Чечни, включая молоко, мясо, хлеб, лекарства и оружие. Его семь братьев, все участвовавшие в неназванном семейном бизнесе, также помогли.

«Мы эвакуировали наших детей, чтобы нам не связали руки», — сказал он. «Так что мы можем сражаться и умереть».

Согласно русской версии мотива Чечни для требования независимости, уклончивые бизнесмены, такие как Хаджиев, намерены сохранить республику зоной, свободной от полиции, чтобы они могли продолжать распространять оружие, наркотики и финансовые махинации.

Чеченцы говорят иначе.

В центральном углу Грозного стоит переполненное кладбище, заставленное разбитыми надгробиями, ключ к источнику глубокой боли прошлого, питающей гнев чеченцев.

В 1944 году советский диктатор Иосиф Сталин решил, что чеченцам нельзя доверять защиту Родины от нацистов из-за давней вражды с русскими, которые их колонизировали. По подсчетам историков, 800 000 чеченцев были запихнуты в железнодорожные вагоны и депортированы в Казахстан и Сибирь, а 240 000 из них погибли в пути.

«В 44-м они вошли, как с метлой, и смели нас, и половина нации погибла — напрасно», — сказал Лех Акаев, бывший полковник Советской армии, а ныне глава единственного военного ведомства Грозного. больница.

Переполненное кладбище покрыто чеченскими надгробиями, которые использовались для мощения улиц Грозного после депортации чеченцев. Только в прошлом году камни вырвали и вернули туда, откуда они пришли.

Теперь, когда Кремль говорит чеченцам, что они должны разоружиться или что им следует эвакуировать свои семьи в Россию, чтобы избежать опасности, это вызывает только глубокое недоверие.

Несмотря на серую, холодную, сырую и снежную субботу, молодые боевики, беспечно прогуливавшиеся по площади Свободы с ракетами «Стингер» на плечах, казалось, не ощущали ничего, кроме горячего желания сражаться.

«Мы будем драться до последнего чеченца», — заявил сварщик Саид Тураев с налитыми кровью глазами, в жилете с семью гранатами и шестью обоймами для пуль. Традиционный чеченский кинжал с характерными завитками занимал почетное место в его нагрудном кармане.

«Если будет шторм, мы будем бороться», — сказал он. «Аллах с нами».

Несмотря на всю свою браваду, чеченцам потребуется нечто большее, чем вера, чтобы увидеть их сквозь огневую мощь, которая, как ожидалось, поразит их сегодня утром.

В банке крови военного госпиталя не было крови. И хотя столица может похвастаться сгоревшими российскими танками, оставшимися после попытки захвата Грозного 26 ноября, в ней мало признаков организованной обороны, если не считать пары баррикад возле президентского штаба Дудаева.

Один обнадеживающий плакат на площади Свободы провозгласил: «Мы поставим наше качество по сравнению с российским количеством». Но по оценкам, силы Дудаева составляют менее 10 000 человек, практически без авиации и с небольшим количеством бронетехники.

По мере появления сообщений о том, что Москва планировала бомбить Грозный, некоторые жители сохраняли оптимизм — например, Хасан Агаев, историк, который работает в холодных залах неотапливаемого штаба Дудаева и координирует там свои усилия с местными жителями.

«Россия не может позволить себе больших потерь среди собственных солдат», — сказал Агаев. «Им плевать на чеченцев, но здесь они понесли бы большие потери».

И Кремль должен понять, сказал он, что «если сюда войдут войска, это будет Палестина.Это будет постоянная война, затяжная война ».

Но наряду с оптимистами многие из стойких и встревоженных жителей Грозного — это просто люди, которым нет выхода, в том числе этнические русские, вовлеченные в политическую битву внутри своей страны.

«У меня нет денег и некуда идти, — сказала Татьяна Копылова, медсестра военного госпиталя. «Все хотят мира, они хотят, чтобы война закончилась, они хотят, чтобы президенты сели и поговорили, потому что страдают женщины и дети.»

« Чеченский суфизм »Кадырова вмещает елки,« Святая вода »

Вряд ли можно сомневаться в том, что глава Чеченской Республики Рамзан Кадыров видит себя — и жаждет признания — не просто светским политическим лидером, а главой национально-религиозной общины .

В этом последнем качестве Кадыров в последние годы стремился систематически навязывать, при необходимости силой, свое собственное эклектическое видение того, что составляет « традиционный чеченский ислам », наряду с кодексом поведения, этики и одежды, которые он считает одними из них. его ключевых компонентов.

Но хотя некоторые видные арабские лидеры относятся к нему с уважением, Кадыров неустанно пропагандирует причудливую синкретическую смесь чеченского суфизма и народного ислама; канонический суннитский ислам, представленный школой права Шафии; а в последнее время христианская практика оттолкнула многих священнослужителей и простых верующих в Чечне. Однако немногие осмеливаются навлечь на себя его гнев, открыто выражая несогласие.

Классическим примером идиосинкразического подхода Кадырова является то, как он пытался использовать приобретенное прошлым летом чашу , предположительно принадлежащую пророку Мухаммеду, и два коврика, временно покрывающих его могилу.

Один из двух ковриков положили на могилу в селе Хоси-Юрт отца Кадырова, бывшего муфтия Чечни Ахмед-хаджи Кадырова, ставшую местом паломничества. Цистерны со «святой водой» из чаши, обильно разбавленной водопроводной водой, были доставлены по всей Чечне в связи с ее чудесными целебными и примирительными свойствами, хотя христианское понятие «святая вода» полностью чуждо исламу.

В то время как отдельные чеченцы, как сообщается, убеждены в чудесных свойствах чаши, богословов остаются разделенными по вопросу о том, разрешает ли закон шариата поклоняться материальным объектам, считающимся священными.

Странно и нелепо, что Кадыров, сын уважаемого муфтия, учившийся в 1980-х годах сначала в медресе в Бухаре, а затем в Исламском университете в Ташкенте, должен был вырасти с таким элементарным и ошибочным пониманием того и другого. Исламская догма и ритуал. В отличие от 20-летних командиров повстанцев, цитирующих Коран на безупречном арабском языке, он никогда не цитировал дословно из Корана публично.

Некоторые утверждения Кадырова граничат с еретическими.Обращаясь к религиозным советникам в прошлом месяце, он охарактеризовал суфийских святых как «сподвижников Бога» , жизнь которых средства массовой информации должны сделать знакомыми каждому чеченцу. На той же встрече он приравнял уважения к светскому российскому государству с благочестием , утверждая, что «тот, кто стесняется подняться на ноги, когда поднимается флаг Российской Федерации, не является мусульманином».

Рабочие украшают новогоднюю елку на проспекте Владимира Путина в Грозном в декабре 2010 года.

Такие заявления играют на руку повстанческому движению на Северном Кавказе, члены которого исповедуют пуританский салафитский ислам, который становится все более привлекательным для молодых чеченцев, чем суфизм Кадырова.Салафиты отвергают такие элементы суфизма, как поклонение суфийским святым и паломничества к святым местам («зиярт»).

Идеологи повстанцев регулярно называют Кадырова и его приспешников, включая официальное духовенство республики, «муртадами» (вероотступниками) и «мушриками» (идолопоклонниками). Однако оспаривать заявления Кадырова чревато риском. Имам из Урус-Мартана, публично назвавший в прошлом году языческим ритуалом празднование христианского Нового года вместе с традиционной русской новогодней елкой, был похищен сотрудниками службы безопасности Кадырова и был избит с точностью до дюйма .

Чеченский святой Кунта-Хаджи

Центральное место в институционализации Кадыровым и эксплуатации чеченского суфизма в политических целях занимает его возведение до культового статуса чеченского суфийского проповедника XIX века Кунта-хаджи Кишиева, одного из самых почитаемых представителей суфизма. пацифистский кадарийский тарикат (его именем назван грозненский исламский университет).

Кунта-хаджи выступал за принятие неверного российского господства, чтобы предотвратить исчезновение чеченского народа в бесконечной войне против царского режима.С этой целью он даже посоветовал верующим войти в православный храм, если потребуется, поскольку «это всего лишь строение».

Такое лицемерие, независимо от того, происходит оно сознательно или нет из учения Кунта-хаджи, было широко распространено среди чеченцев в 1970-х и 1980-х годах. В своей звездной книге «Чечня. Надгробие российской державы» британский ученый Анатол Ливен цитирует чеченских друзей, которые объяснили ему, что не считается грехом отрицать принадлежность к суфийскому «вирду» (братству) или даже есть свинину. во время службы в Советской армии.

Кунта-хаджи был депортирован в январе 1864 года в центральную Россию, где через три года скончался в тюрьме. Его последователи так и не смогли смириться с коллективной травмой потери своего духовного лидера. По сей день они ждут возвращения своего шейха; По слухам, он был замечен в Мекке в 1971 году.

Значение, приписываемое Кунта-хаджи Кадыровым и чеченским официальным духовенством, служит двум взаимосвязанным политическим целям. Во-первых, он подкрепляет неявные претензии Кадырова на религиозное лидерство, демонстрируя связь семьи Кадыровых со святым: прадед Ахмед-хаджи Илес , как сообщается, был арестован вместе с Кунта-хаджи.

Во-вторых, внешнее сходство между кредо Кунта-хаджи ненасильственного сопротивления и лицемерия во имя сохранения чеченской нации и явным подчинением и финансовой эксплуатацией Москвы, поддерживаемой сначала Ахмед-хаджи, а затем Рамзаном Кадыровым, служит для рационализации, даже облагородить эту последнюю стратегию в глазах чеченского населения.

Годовщина депортации Кунта-хаджи 3 января была отмечена в этом году в гораздо более пышных масштабах, чем когда-либо прежде.И все чаще Кадыров и его советники посещают общественные мероприятия в традиционных одеждах и тюбетейках, излюбленных последователями Кунта-хаджи.

Чеченский футбольный клуб будет переименован в честь отца вождя

МОСКВА — Футбольный клуб российской лиги в бывшей раздираемой войной Чечне будет переименован в честь погибшего отца регионального лидера.

Грозный «Терек» Ахмед Айдамиров заявил во вторник, что клуб, ранее выигравший Кубок России, будет переименован в «Ахмат Грозный» в честь Ахмата Кадырова, отца нынешнего регионального лидера Рамзана Кадырова.

«Было множество запросов от фанатов», — сказал Айдамиров, сообщает государственное информационное агентство ТАСС. «Мы постараемся быть достойными этого имени».

Изменение названия будет отправлено на утверждение Рамзану Кадырову, который является почетным президентом клуба и завсегдатаем игр, и может быть осуществлено, когда сезон начнется в следующем месяце.

Ахмат Кадыров был бывшим борцом за независимость, который перешел на другую сторону, чтобы поддержать Кремль, а затем правил Чечней.В настоящее время коллектив назван в честь реки Терек, протекающей через Чечню.

Рамзан Кадыров с тех пор, как в 2004 году был убит Ахмат Кадыров, чтит его память. Стадион футбольного клуба «Ахмат Арена» носит его имя и был открыт в 2011 году Рамзаном Кадыровым, который играл с друзьями и коллегами против команды мировых звезд, включая Диего Марадону.

Добавить комментарий Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Комментарий *

Имя *

Email *

Сайт

Scroll Up

в Collection.php строка 1563

в HandleExceptions -> handleError (8, ‘Undefined offset: 0’, ‘/ home / istanbulhairline / vendor / laravel / framework / src / Illuminate / Support / Collection.php ‘, 1563, массив (‘ key ‘=> 0)) в Collection.php строка 1563

в Collection -> offsetGet (0) в b5319231b18c8aa907b8da682ed49ca01fee2670.php line 16

at include (‘/ home / istanbulhairline / storage / framework / views / b5319231b18c8aa907b8da682ed49ca01fee2670.php’) в PhpEngine.php line03 — at View -> render () в Response.php line 388383 на -> Освещение \ Конвейер \ {закрытие} ( объект ( Запрос )) в Pipeline.php строка 53 Engine на /home/istanbulhairline/storage/framework/views/b5319231b18c8aa907b8da682ed49ca01fee2670.php ‘, array (‘ __env ‘=> object ( Factory ),’ app ‘=> error object (‘ Application ) ‘=> объект ( ViewErrorBag ),’ dil ‘=> объект ( Коллекция ),’ dils ‘=> null ,’ menu ‘=> объект ( Коллекция ),’ ceviriler ‘=> объект ( Коллекция ),’ sayfa ‘=> null ,’ hizmetler ‘=> объект ( Коллекция ),’ rehber ‘=> объект ( Коллекция ), ‘hizmet’ => объект ( Коллекция ), ‘kvkk’ => объект t ( Sayfa ), ‘sacekimi’ => объект ( Sayfa ), ‘iletisim’ => объект ( IletisimAyarlari ), ‘hakkimizda’ => объект ( Sayfa ), ‘sosyal’ => объект ( Sosyal ), ‘blog’ => объект ( LengthAwarePaginator ))) в CompilerEngine.php строка 59 в CompilerEngine -> get (‘/ home / istanbulhairline / resources / views / tema / alt.blade.php’, array (‘__env’ => object ( Factory) ), ‘app’ => объект ( Приложение ), ‘errors’ => объект ( ViewErrorBag ), ‘dil’ => объект ( Коллекция ), ‘dils’ => null , ‘menu’ => object ( Collection ), ‘ceviriler’ => object ( Collection ), ‘sayfa’ => null , ‘hizmetler’ => объект ( Коллекция ), ‘rehber’ => объект ( Коллекция ), ‘hizmet’ => объект ( Коллекция ), ‘kvkk’ => объект ( Sayfa ), ‘sacekimi’ => объект ( Sayfa ), ‘iletisim’ => объект ( IletisimAyarlari ), ‘hakkimizda’ => объект ( Sayfa ), ‘ sosyal ‘=> объект ( Sosyal ),’ blog ‘=> объект ( LengthAwarePaginator ))) в представлении .php line 137 at View -> getContents () в View.php line 120 at View -> renderContents () в View.php line 85 at Response -> setContent ( object ( View )) в Response.php line 206 at Response -> __ construct ( object ( View )) в Router.php строка 615 на Router -> prepareResponse ( object ( Request ), object ( View )) в Router.php line 572 на Router -> Освещение \ Маршрутизация \ {закрытие} ( объект ( Запрос )) в Pipeline.php строка 30 на Конвейер -> Освещение \ Маршрутизация \ {закрытие} ( объект ( Запрос )) в SubstituteBindings.php строка 41 на SubstituteBindings -> дескриптор ( объект ( Запрос ), объект ( Закрытие )) в Pipeline.php строка 148 на -> Освещение \ Конвейер \ {закрытие} ( объект ( Запрос )) в Pipeline.php строка 53 на Конвейер -> Освещение \ Маршрутизация \ {закрытие} ( объект ( Запрос )) в VerifyCsrfToken.php line 65 at VerifyCsrfToken -> handle ( object ( Request ), object ( Closure )) в Pipeline.php line 148 at 8 Pipeline -> Освещение \ Конвейер \ {закрытие} ( объект ( Запрос )) в Pipeline.php строка 53 на Конвейер -> Освещение \ Маршрутизация \ {закрытие} ( объект ( Запрос )) в ShareErrorsFromSession.php line 49 at ShareErrorsFromSession -> handle ( object ( Request ), object ( Closure )) в Pipeline.php line 148 at 90 -> Освещение \ Конвейер \ {закрытие} ( объект ( Запрос )) в Pipeline.php строка 53 на Конвейер -> Освещение \ Маршрутизация \ {закрытие} ( объект ( Запрос )) в StartSession.php line 64 at StartSession -> handle ( object ( Request ), object ( Closure )) в Pipeline.php line 148 12 в Pipeline -> Освещение \ Конвейер \ {закрытие} ( объект ( Запрос )) в Pipeline.php строка 53 на Конвейер -> Освещение \ Маршрутизация \ {закрытие} ( объект ( Запрос )) в AddQueuedCookiesToResponse.php line 37 at AddQueuedCookiesToResponse -> handle ( object ( Request ), object ( Closure )) в Pipeline.php line 148 на Конвейер -> Освещение \ Маршрутизация \ {закрытие} ( объект ( Запрос )) в EncryptCookies.php строка 59 at EncryptCookies -> handle ( object ( Request ), object ( Closure )) в Pipeline.php line 148 at -> Освещение \ Конвейер \ {закрытие} ( объект ( Запрос )) в Pipeline.php строка 53 на Конвейер -> Освещение \ Маршрутизация \ {закрытие} ( объект ( Запрос )) в конвейере .php строка 102 в Pipeline -> then ( object ( Closure )) в Router.php line 574 at Router -> runRouteWithinStack (28 object Маршрут ), объект ( Запрос )) в Router.php строка 533 на Маршрутизатор -> dispatchToRoute ( объект ( Запрос )) в Router.php строка 511 на маршрутизаторе -> отправка ( объект ( запрос )) в ядре .php line 176 at Kernel -> Illuminate \ Foundation \ Http \ {closure} ( object ( Request )) в Pipeline.php line 30 at Pipeline — > Освещение \ Маршрутизация \ {закрытие} ( объект ( Запрос )) в TransformsRequest.php строка 30 в TransformsRequest -> handle ( объект ( Запрос ), объект ( Закрытие )) в трубопроводе .php line 148 at Pipeline -> Illuminate \ Pipeline \ {closure} ( object ( Request )) в Pipeline.php line 53 at Pipeline -> Illuminate \ Routing \ {closure} ( объект ( Request )) в TransformsRequest.php строка 30 в TransformsRequest -> handle ( объект ( Request ), объект ( Замыкание )) в трубопроводе .php line 148 at Pipeline -> Illuminate \ Pipeline \ {closure} ( object ( Request )) в Pipeline.php line 53 at Pipeline -> Illuminate \ Routing \ {closure} ( объект ( Запрос )) в ValidatePostSize.php строка 27 в ValidatePostSize -> дескриптор ( объект ( Запрос ), объект ( Замыкание )) в трубопроводе .php line 148 at Pipeline -> Illuminate \ Pipeline \ {closure} ( object ( Request )) в Pipeline.php line 53 at Pipeline -> Illuminate \ Routing \ {closure} ( объект ( Запрос )) в CheckForMainastedMode.php строка 46 в CheckForMain maintenanceMode -> дескриптор ( объект ( запрос ), объект ( запрос ), 0 объект Замыкание )) в трубопроводе .php line 148 at Pipeline -> Illuminate \ Pipeline \ {closure} ( object ( Request )) в Pipeline.php line 53 at Pipeline -> Illuminate \ Routing \ {closure} ( object ( Request )) в Pipeline.php строка 102 at Pipeline -> then ( object ( Closure )) в Kernel.php строка 151 в ядре -> sendRequestThroughRouter ( объект ( запрос )) в ядре .php строка 116 at Kernel -> handle ( object ( Request )) в index.php строка 53 Текущий кризис в Дагестане и Чечне: сохранится ли федерация ? Михаил Алексеев Два года назад, когда я был в столице Дагестана Махачкале, я увидел, что экономика стоит на месте, но этнические и религиозные силы находятся в движении. Несмотря на повсеместную бедность, новые мечети усеяли ландшафт, и даже новая заправочная станция на дороге из аэропорта в город выглядела как миниатюрная мечеть.Этнические народные движения, представляющие большинство из 14 основных этнических групп Дагестана, построили в Махачкале впечатляющие «дворцы культуры». Я вспоминаю, что думал, что если ситуация ухудшится, эти движения могут быстро набрать активистов и боевиков из вездесущих банд безработных молодых людей по всему городу. Популярной формой «музыки» являлись любительские записи боевиков в соседней Чечне, подрывающих российские танки вдребезги. На Северном Кавказе снова звучит военная музыка, на этот раз по-настоящему.Во-первых, около 2000 повстанцев перешли из Чечни в Дагестан в попытке создать независимое исламское государство. Повстанцы встретили жесткое сопротивление со стороны большинства дагестанцев и были изгнаны, но они также спровоцировали российских военных на то, что они забили тонны металла в горные склоны и относились к местным жителям с высокомерием и подозрением. Утверждая, что чеченские террористы взорвали три жилых дома в Москве и Волгодонске в августе и сентябре, Кремль собрал около 200 000 военнослужащих вокруг Чечни, отменил мирные переговоры и нанес удары с воздуха по столице Чечни Грозному.Спасаясь от смерти и разрушения, к ноябрю около 200 000 человек направились в соседнюю республику Ингушетия. В Москве милиция задержала и депортировала 10 000 человек с более темной кожей, типичных для этнических групп на Кавказе. Приблизительно 80 000 нерусских и людей смешанного этнического происхождения бежали из Москвы, опасаясь этнической чистки. Отмена мирного договора 1997 года, в котором президент Борис Ельцин признал нынешнее чеченское правительство всенародно избранного Аслана Масхадова, премьер-министр России Владимир Путин заявил, что Масхадов был нелегитимным и что Чечня, опять же, была не чем иным, как «бандитским анклавом». .«Ельцин только похвалил Путина за его решительные действия. Ставки высоки. Россия переживает самый серьезный кризис безопасности со времен унизительного поражения в Чечне три года назад, и Кремль опасается, что ее не будут рассматривать как великую державу, если она потеряет Чечню и Дагестан Времена изменились с советских времен Это заблуждение, если не считать популярной теории заговора о том, что нынешний кризис спровоцировал Ельцин, чтобы отменить выборы в следующем году.В основе этого заблуждения лежит «теория домино», уходящая корнями в травматический крах Советского Союза: Кремль опасается, что если одна республика уйдет, то другие тоже отколятся. Тогда Россия будет состоять из горстки этнически русских регионов вокруг Москвы. Но снисходительность Кремля к этой теории домино, наряду с его высокомерным стремлением прослыть «великой державой», представляет для России гораздо более серьезную — хотя и иную — угрозу, чем региональный сепаратизм. Во-первых, теория домино неверна. До нынешней военной кампании в Чечне — и это важный критерий — Россия не могла рухнуть так же, как Советский Союз восемь лет назад, даже если и Чечня, и Дагестан отделились, по нескольким причинам: 1 89 регионов, составляющих Россию, никогда не имели атрибутов суверенитета, которыми обладали 15 республик бывшего Советского Союза. Тридцать один из этих 89 регионов Российской Федерации был разделен на административные единицы по национальному признаку.Когда распался СССР, эти единицы, называемые автономными республиками и округами, не имели политбюро, флагов, гимнов или мест в Организации Объединенных Наций — атрибутов, которые помогли бывшим советским республикам относительно легко стать независимыми государствами. Республикам России предстоит пройти долгий путь к установлению любого вида реального суверенитета, который мог бы угрожать России в целом. Перспективы международного признания близки к нулю. Напротив, катализаторы распада Советского Союза, республики Балтии, не были признаны Соединенными Штатами в качестве составных частей СССР, что значительно облегчило международное признание после того, как Литва, Эстония и Латвия провозгласили независимость. 2. Важно отметить, что в России нет государственной идеологии, подобной коммунизму, который цементировал Советский Союз. Любое отколовшееся движение должно было бы опираться исключительно на этнические антироссийские настроения. Таким образом, несмотря на то, что я русский по национальности, я голосовал за независимость Украины на референдуме 1991 года. Мой голос был антисоветским, а не антироссийским. Миллионы россиян в советских республиках также поддержали независимость по той же причине. В постсоветской России, напротив, любое сепаратистское движение может быть только антироссийским.Но этнические русские составляют более 80% населения России, и широкая общественная поддержка антироссийских сепаратистов маловероятна даже среди нерусских. В Дагестане аварцы — самая многочисленная этническая группа, считающая себя этническими братьями чеченцев — выступили против партизан. Военные действия в Чечне повышают вероятность антироссийской этнической мобилизации в долгосрочной перспективе и одновременно служат сдерживающим фактором в краткосрочной перспективе. 3.В российских регионах сегодня нет народных движений, подобных существовавшим в бывшем Советском Союзе: «Саюди» в Литве, «Круглый стол» в Грузии или «Рух» на Украине, которые в конце 1980-х спровоцировали распад Советского Союза. Чечня — единственное исключение в России. В других регионах России также нет харизматичного сепаратистского лидера, такого как Джокар Дудаев из Чечни. Лидеры Дагестана, по сути, советские аппаратчики, ищущие спокойной жизни. Они поддерживают Кремль в нынешней битве, даже создав свой собственный веб-сайт, чтобы противостоять веб-сайту, управляемому сторонниками партизан. Руководители Татарстана, Башкортостана, Саха, Тывы и Приморья в то или иное время поднимали призрак сепаратизма, но они быстро отступили, когда им предложили более низкие налоги и более высокие федеральные субсидии. 4. Ни один региональный лидер в постсоветской России не мог, даже отдаленно, сыграть ту роль, которую Ельцин сыграл как лидер России в распаде Советского Союза в 1990-91 годах. В те дни Ельцин призывал сепаратистские советские республики взять на себя столько суверенитета, сколько они могут проглотить. В 1994 году другие республики не присоединились к Чечне в поисках независимости. Лидер нефтедобывающего Татарстана, несмотря на все его декларации о суверенитете, не угрожал Ельцину энергетическим эмбарго. Могущественный и популярный мэр Москвы Юрий Лужков не отключал электричество в Кремле. Вместо этого Лужков приказал московской полиции патрулировать улицы и допрашивать всех, кто похож на чеченца. (Мои карие глаза, усы, черные брови и зеленая шляпа L.L. Bean — отдаленно напоминающая шляпу Дудаева — сделали меня неизбежной целью этих выборочных проверок еще в 1997 и 1998 годах.) 5. Сецессионистские лидеры в советских республиках знали, что их движения будут пользоваться сильной поддержкой большого антисоветского электората на Западе, включая значительные этнические диаспоры. Такой симпатии к сепаратистам нет ни в Чечне и Татарстане, ни на Урале, ни на Дальнем Востоке. Когда российские танки атаковали Грозный в конце 1994 года, президент Клинтон утверждал, что Чечня является внутренним делом России, и был на стороне Ельцина. 6. Президент Ельцин лучше справился с переговорами с региональными лидерами, чем Горбачев с советскими республиками.За потрясающим исключением Чечни, Ельцин заключил взаимоприемлемые соглашения о разделе власти. Он благоразумно игнорировал декларации о суверенитете и внешнеполитические программы до тех пор, пока они не подрывали российские федеральные агентства. В 1996 году Ельцин даже отказался от назначения губернаторов регионов, позволив регионам избирать своих губернаторов. А некоторые российские регионы действовали как лаборатории свободного рынка, приватизировали землю и приглашали иностранный бизнес. Появились надежды на сильную, динамичную федерацию в России. Высокая цена имперских устремлений Кремля Но имперское высокомерие Кремля по отношению к Кавказу подорвало эти надежды. Новый премьер-министр Владимир Путин пообещал защитить территориальную целостность России и «разрешить дагестанский кризис» всего за полторы недели — обещание, которое было нарушено. Затем российское военное командование пообещало уничтожить всех «террористов» в Чечне еще через две недели или около того. Находясь в Москве в конце сентября, я видел, как Путин в вечерних новостях прибегал к бандитскому сленгу, когда репортеры спрашивали его о его планах борьбы с чеченскими повстанцами.«Мы взорвем их где угодно. Если мы найдем их в доме, мы просунем их голову в чашу. Есть еще вопросы?» Путин взглянул на аудиторию с намеком на торжествующее презрение. Эти заявления зловеще перекликаются с обещанием Павла Грачева, министра обороны России в 1994 году, подавить сепаратистское правительство Чечни одним десантным полком за «несколько часов». Два года спустя и 80 000 насильственных смертей, российские войска были выведены. Хотя желание Москвы быстро подавить мятежников понятно, иллюзии Кремля о великодержавности продолжают иметь обратный эффект.В июне, несмотря на то, что Россия не выплатила миллиарды долларов международного долга, она вложила ограниченные ресурсы в свои крупнейшие военные учения после распада Советского Союза. Стратегические бомбардировщики летели в Исландию. В Косово отправились элитные десантники. Эти символические действия позволили Москве почувствовать себя «великой державой», но отвлекли ее внимание и ресурсы от превентивных действий в Дагестане и мирных переговоров с чеченскими лидерами. Теперь эти иллюзии с опозданием подталкивают Москву к беспроигрышным военным решениям.Массовое нападение, которое теперь казалось неизбежным, спровоцировало бы новую затяжную чеченскую войну. (Уже сейчас чеченские полевые командиры пообещали отказаться от вражды и объединить силы против российских вооруженных сил.) Кампания низкой интенсивности спровоцирует вьетконговцев на Каспии. Перекрыть все горные тропы, чтобы изолировать Чечню и защитить Дагестан, нереально. Между тем обещание Кремля победить повстанцев любой ценой означает, что у Москвы будет меньше ресурсов, если таковые вообще будут, для восстановления умирающей экономики Чечни и Дагестана.По иронии судьбы, это может только способствовать достижению долгосрочных целей исламских радикалов, создавая дальнейшую нестабильность в Дагестане. Со временем выйти из этого порочного круга будет все труднее — даже самая популярная из либеральных партий России, «Яблоко», призывала к жестким военным мерам, чтобы остановить повстанцев. В этот год выборов в российский парламент они и другие партии стремятся нажиться на растущей общественной ксенофобии. Согласно недавнему опросу 1030 москвичей, более половины заявили, что хотят, чтобы Кремль вел войну на Кавказе. Но нестабильность в Чечне и Дагестане лишит Москву ее самой большой экономической выгоды в регионе — доступа к западным маршрутам для каспийской нефти. Трубопровод, по которому азербайджанская нефть поступает на западные рынки, может пройти в обход Чечни, но не в обход Дагестана. Подожжены нефтяные месторождения и нефтеперерабатывающие заводы вокруг трубопровода. Иллюзии великодержавности угрожают России далеко за пределами Кавказа. Москва пренебрегает масштабной работой, которую необходимо проделать, чтобы дать рядовым россиянам передышку после долгих лет экономического спада. Эта работа требует консенсуса почти 90 субъектов Российской Федерации по правилам их отношений с Москвой. Это требует терпения, взаимодействия, компромиссов и новых политических институтов. Спустя десять лет после краха коммунизма у России нет ничего лучше великого компромисса между штатами и федеральным правительством, благодаря которому Соединенные Штаты стали возможными более двух веков назад. Но военная кампания Москвы на Кавказе ставит под сомнение ее способность идти на компромисс или даже разумно использовать ресурсы.И это побуждает региональных лидеров постоять за себя и опасаться Кремля. Некоторые уже поиграли с торговыми эмбарго, квазивалютой и региональными силами безопасности. В республике Татарстан только что принят закон, запрещающий Москве отправлять местных жителей на Северный Кавказ. Другие республики с большим нерусским населением, вероятно, последуют их примеру, создав основу для более широкого конфликта между центром и периферией. Другими словами, если Кремль решит остаться на тропе войны с Кавказом, он также выберет путь к более слабой экономике, региональным вотчинам и социальным беспорядкам. Несмотря на нынешний всплеск коленной ксенофобии, это вряд ли тот путь, по которому большинство россиян хотело бы пойти по этому пути. Чеченский национальный костюм: описание, история, культура чеченского народа Чеченская национальная культура своеобразна и своеобразна, а также универсальна, поскольку находится в тесном взаимодействии с культурами других кавказских народов, развиваясь в симбиозе с ними. Одним из его характерных и неотъемлемых элементов является национальный костюм чеченцев, отражающий характер и обычаи, образ жизни, принципы и идеологию этого гордого и непокорного народа.Как и все горцы, чеченцы обладают свободолюбивым характером, а их традиционная одежда такая же яркая, немного торжественная, как и сами люди. Одной из отличительных особенностей является то, что все элементы одежды изготавливаются из натурального местного сырья: овчины, ткани, кожи, фетра и др. Чеченский народный костюм: история На формирование традиционной одежды того или иного народа, безусловно, влияют условия жизни, климат, географические особенности, принадлежность к той или иной религии, а также его социально-экономическое положение.Костюм чеченского народа не исключение. Сделаем небольшой экскурс в прошлое этого горного народа. Чеченцы — настоящие горцы, гордые и свободолюбивые, как орлы, кружащие над своими селами, расположенными высоко под самым небом. Многие века они занимались овцеводством, а значит, переработкой и прядением шерсти. Этот материал был взят за основу при создании своей традиционной одежды. Помимо шерсти и овчины использовалось также такое натуральное сырье, как кожа и мех.Чеченцы давно научились делать войлок и войлок, а затем умелые местные мастера сшили из них определенные элементы, в том числе и чеченскую национальную одежду. Как известно, на Кавказе христианская и мусульманская религии сосуществуют бок о бок. Помимо мечетей и православных церквей, здесь также можно найти синагогу, что свидетельствует о толерантности проживающих здесь народов. Культурологи, этнографы и антропологи давно заметили, что национальный костюм зависит не только от климата и географических условий, но и от менталитета и веры конкретной нации.В одежде, как в зеркале, отображаются все эти особенности. Итак, если национальный орнамент говорит нам об уровне художественного развития народа, то цветовая гамма и крой дают представление о нравственных ценностях представителей этого этноса. Например, чеченский женский костюм — образец сдержанности и целомудрия. Даже сегодня чеченцы не призывают себя носить открытые декольте, мини-платья или платья в обтяжку. Также не принято открывать пупок. Характеристики Если внимательно присмотреться к одежде горцев, то можно заметить, что ее отличительной чертой являются многочисленные функциональные и декоративные детали и аксессуары, и именно в них отражены особенности быта чеченцев.Так, например, в гардеробе представителей этого народа особое место занимают шарфы. Замужняя чеченка никогда не позволит себе войти в общество с открытой головой. Для мужчин головной убор — обязательный чеченский головной убор. Вообще головные уборы — это не просто элементы одежды, аксессуары, а символы, означающие мужество для сильного пола и целомудрие для женщин, то есть сохранение священной чистоты. Если кто-то дотронется рукой до шляпы, надетой на голову мужчины, он нанесет смертельное оскорбление ее хозяину.Даже в бою мужчина не снимал шляпу перед противником, а потерявший ее солдат терял честь и достоинство. Зная это, противник непременно хотел сбить символ своей чести с головы чеченца. Но сила платка подействовала иначе. Чеченка могла вмешаться в кровопролитный бой и бросить свой шарф между бойцами, что означало прекращение боя. И горе тому мужчине, который не уважает волю такой женщины. Национальный костюм чеченцев имел несколько вариантов: мужской, женский, праздничный, военный и свадебный.Что касается детских нарядов, то их повторили взрослые с небольшими изменениями. Так, например, мальчики до 14 лет не носили кинжал. А его появление на поясе говорило о переходе в другую возрастную категорию. Кинжал — город и обязательный атрибут юноши. Чеченский костюм мужской Национальная одежда представителей сильного пола состояла из двух частей: полуккафтана, называемого бешметом, и штанов, сужающихся книзу, чтобы их удобно размещать в сапогах.И первый, и второй были сделаны из мягких материалов, чтобы пользователю было удобно, а костюм не стеснял движений. Бешмет считался одновременно домашним и выходным костюмом. Он застегивался на пуговицы, которые были сделаны из шнурков, завязанных узлами. Этот предмет одежды был на 10 сантиметров выше колена. Рукава бешмета сужались до запястья, а манжеты застегивались на те же пуговицы, что и на груди. На талии кафтан сужается и расширяется до колен. Для мужчин постарше бешмет делался из более теплых материалов и имел длину ниже колен.Цветовая гамма мужской одежды скорее темная, чем светлая, используются оттенки серого, коричневого, коричневого и др. Однако бешмет, особенно для юношей, часто шили из цветной ткани, выделяясь ярким пятном на общем темном фоне. Кстати, чеченский боевой костюм тоже состоит из бешмета — полокафтана. Белую одежду, особенно черкесскую, могли себе позволить только богатые чеченцы. Одежда для торжеств Праздничный чеченский костюм был сшит из яркой блестящей ткани.В особых случаях поверх бешмета надевали черкес, покрой которого совпадал с покроем кафтана. Черкес, как правило, шили из сукна высочайшего качества. Она не имела воротника и застегивалась исключительно на талии, подчеркивая стройность лагеря. Рукава были довольно длинные, ниже кисти, поэтому их загибали. На Черкесске по обе стороны груди нашиты газовые ящики. Это небольшие карманы, предназначенные для хранения деревянных трубок с зарядами для оружия.Со временем они потеряли свою судьбу. Однако они остались на костюме как дань традициям чеченского народа. Черкесию никогда не носили расстегнутой. Ее пристегивали узким поясом, на котором висело оружие — кинжал, сабля или пистолет. Верхняя одежда Характерной частью национального костюма чеченцев был плащ — особенная накидка из шерсти и каракуля без рукавов, но с подчеркнутыми плечами. Всадникам было удобно носить его на плечах во время езды на лошади.Она защищала хозяина и от дождя, и от снега, и от холода, и даже от жары, как это ни парадоксально звучит. В том случае, когда приходилось ночевать вне дома, накидка могла служить одеялом. Головной убор и обувь Национальный костюм чеченцев не может быть без головного убора. Он имеет коническую форму и изготовлен из овчины. Как отмечалось выше, никто, кроме хозяина, не осмеливался трогать ее, иначе это можно было расценить как оскорбление. Для богатых чеченцев головные уборы шили из шкур бухарских ягнят.Летом вместо шляпы можно было надеть фетровую шляпу. В качестве обуви чеченские мужчины носили легкие кожаные сапоги с голенищем до колен. Заправляли штаны из домотканого полотна. Для состоятельных мужчин делали чуваны — мягкие туфли на плоской подошве. Вместе с ними на икры и колени натягивались кожаные ноги, не имевшие ступней и подошв. Женский костюм Чеченские девушки, в отличие от мужчин, более разнообразны по цвету, материалу и одежде.Кроме того, вы могли узнать почти все о возрасте, социальном статусе и положении женщин в обществе. Национальный костюм чеченских женщин состоял из 4 элементов: верхнего платья, платья-туники (нижнего платья), штанов и пояса. Для замужних женщин платок был и остается обязательным элементом одежды и по сей день. Туника или нижнее платье обычно очень длинное, до щиколоток. Он пошит из легкой однотонной ткани. Туника имеет разрез на груди, а также небольшой воротник-стойку, который застегивается на пуговицу.Под нижним платьем женщины надевают собранные ниже шаровары — обязательный атрибут мусульманской одежды. Пара туник-штанов, дополненная шарфом в качестве головного убора, идеально подходила для повседневной носки. Кстати, в праздничном варианте брюки внизу были обшиты шелком в тон с туникой. Рукава нижнего платья были прямыми и длинными, чтобы закрывать руки. В праздничном женском народном костюме чеченцев была туника с очень длинными рукавами, доходившими до пола.Эти платья-рубашки украшали нагрудники из драгоценных металлов, обрамленные камнями. Верх или платье-качель походили на халат, который на талии застегивался на крючки. Его шили из дорогих тканей, например, парчи, бархата, атласа или сукна. В качестве украшений использовались тесьма, вышивка, складки и оборки. Платья ярких цветов носили только чеченские девушки и молодые женщины, а зрелые женщины предпочитали темные тона и редко использовали украшения. Принадлежности Обязательный атрибут чеченского костюма как для мужчин, так и для женщин — пояс.Женские пояса, как и в костюмах других кавказских народов, были украшениями. Их украшали драгоценными камнями, жемчугом, пряжками различной формы. Некоторые из них были настоящими шедеврами ювелирного искусства. По сей день шарф — незаменимый элемент женского наряда. Девушки используют шарфы из невесомой прозрачной ткани, а женщины — плотный шелковый платок с бахромой, который по традиции надевали поверх чухета (это особая сумка, в которую помещаются косы). Украшения — массивные кольца, броши, ожерелья, височные подвески, браслеты — тоже можно назвать обязательной частью традиционного чеченского наряда.В зависимости от достатка семьи украшения могли быть из бронзы или серебра, но не из золота. Обувь Чеченцы надевали обувь разных моделей и из разных материалов: кожи, сафьяна, фетра, шерсти и др. Самыми популярными моделями были легкие туфли типа кожаных тапочек, которые носили как дома, так и на улице. Молодые чеченцы любили носить обувь без спинки с подошвой из твердого материала и на среднем каблуке, около 5 см. В прохладные времена было принято носить сапоги из марокко.Когда их украшали, модницы давали волю своей фантазии, вышивая голенища золотыми и серебряными нитками, отделывая жемчугом и камнями. Сапоги были двух типов — на каблуке и на плоской подошве. Естественно, первый тип больше подходил для девушек и молодежи, второй применялся у женщин среднего и пожилого возраста. Однако самые крупные модницы носили кожаные сапоги. Они были сшиты на заказ и по меркам из нескольких кусков кожи высочайшего качества. Современный чеченский костюм Жители Чечни высоко чтят традиции и обычаи своего народа.В отличие от многих народов, они не совсем отказались от него и сегодня носятся с удовольствием. Молодежь, конечно, носит национальный костюм только по праздникам, а в остальные дни предпочитает одеваться так, как принято в современном мире. Мужчины хранят дань традициям и носят головные уборы, сочетая их даже с деловыми костюмами. В Чечне можно встретить пожилых людей в бешметах и ​​даже черкесах. Женщины той же возрастной категории также придерживаются национальных традиций, в повседневной жизни носят длинные платья и шаровары, ходят всегда с покрытой головой.Некоторые современные чеченские дизайнеры, желая воплотить неразрывную связь прошлого и настоящего, создают модели в так называемом этническом стиле, используя особенности древнего национального костюма чеченцев. Так, в модных коллекциях можно встретить кавказские рубашки с воротником-стойкой на одной пуговице и т. Д. То же самое и с женской одеждой: возможностей воплотить национальное в современный образ гораздо больше. Кстати, в последнее время не только чеченские дизайнеры одежды, но и мировые модные мастера стали использовать элементы Кавказа, в частности чеченский костюм, при создании моделей в стиле «этно» или «фолк».Несколько лет назад известный российский модельер Ульяна Сергеенко в своей коллекции «Кавказ», на создание которой вдохновила работа М.Ю. Лермонтов (кавказский период) представил несколько моделей женской одежды черкесского происхождения, то есть элемента не женского, а мужского национального чеченского костюма. Сегодня в моде кавказские украшения и различные аксессуары (ремни, подвески, головные уборы или обувь). Нередко современные свадебные платья чеченских дизайнеров представляют собой адаптированные варианты старинного свадебного платья.В чем их характерные черты? Границы | Быть или не быть чеченцем? Второе поколение чеченцев в Европе и их выбор идентичности Введение В отличие от первой русско-чеченской войны (1994–1996 гг.), Вторая (1999–2009 гг.) Привела к массовому оттоку чеченцев. Многие эмигранты направились в Европу. Первая большая волна чеченских беженцев достигла Европейского Союза в 2000 году. С тех пор поток мигрантов из Чечни в ЕС продолжался, несмотря на сокращение числа мигрантов.В результате за последние два десятилетия численность чеченцев в Европе, по очень осторожным оценкам, выросла до ~ 200000 человек (Williams, 2016: 229; Кириленко, 2017; Laruelle, 2017). Как и другие мигранты, чеченцы прошли процесс согласования идентичности, который в некоторой степени изменил их «изначальную» идентичность. Однако потеря первоначальной идентичности более очевидна среди детей этих мигрантов. В чеченских социальных сетях часто распространяются истории о том или ином соотечественнике, который занимается предприятием, которое «не устраивает чеченское поведение».Эти истории о тех, кто «предал» свою этническую или религиозную принадлежность, вызывают возмущение среди чеченских пользователей Интернета. Например, видео от июля 2020 года, в котором представлена ​​история «бывшего чеченского мусульманина», который постепенно обращался к христианству через откровение Иисуса, активно обсуждалось на различных онлайн-форумах. К 7 октября 2020 года интервью с этим молодым чеченцем, которого отец заклеймил за непослушание, набрало 251189 просмотров.Еще одна история о молодой чеченке, которая стала депутатом Бундестага Германии в 2020 году, также является одной из самых громких. Он утверждает, что эта девушка больше не чеченка, потому что не следует чеченским нормам поведения. Вместо этого она «носит брюки, ест свинину, пьет пиво и не соблюдает чеченский этикет». Видео под названием «Она не чеченка» («Она не чеченка» — русский) было размещено на YouTube в феврале 2020 года и собрало 64 766 просмотров к той же дате (7 октября 2020 года).Это не означает, что все чеченцы во втором поколении в Европе не могут сохранить идентичность своих родителей и не ведут себя так, как предписано. Как показывают проанализированные в этой статье три случая чеченских подростков-мужчин, некоторым чеченцам во втором поколении в Европе это удается. Очень разные результаты процессов формирования идентичности и переговоров задают вопрос, поставленный перед этим исследованием: что заставляет чеченцев во втором поколении в Европе сохранять или отказываться от идентичности своих родителей? Чтобы ответить на этот вопрос, в данной статье определяются ключевые факторы в процессе формирования коллективной идентичности молодых чеченцев в Европе. Об идентичности чеченских мигрантов в Европе написано немного. Всего несколько исследований Молодиковой (2019), Сипос (2020) и Щепаниковой (2012, 2015) исследуют различные аспекты этнокультурной коллективной идентичности чеченских беженцев. Молодой возраст чеченской общины в Европе (примерно 20 лет) объясняет, почему только одно исследование Косьч-рызко (2015) посвящено вопросу формирования идентичности детей чеченских мигрантов. Это исследование представляет собой попытку стимулировать дальнейшие исследования сообщества чеченских мигрантов, которое представляет собой идеальную лабораторию для изучения процессов формирования идентичности детей беженцев и переговоров.Что еще более важно, в нем подробно описываются социально-экономические и культурные факторы, которые влияют на исход этих процессов в работе Kość-ryzko (2015). В статье построена теоретическая основа с использованием конструктивистского подхода к формированию коллективной идентичности (Tajfel, Turner, 1986; Eriksen, 1993) с акцентом на социальную среду, в которой живут семьи мигрантов (Berry, 2001; Phalet and Schönpflug, 2001; Crocetti et al. , 2011). Теоретический вклад этой статьи ограничен подтверждением существующих взглядов на формирование подростковой идентичности и процессы переговоров (Crocetti et al., 2011; Гуздер, 2011; McGregor et al., 2015, 2016) через проанализированные случаи. В анализ включены взгляды чеченских мигрантов в первом поколении, объяснения самих молодых людей и личные наблюдения автора. Статья проходит следующим образом. Во-первых, в нем представлены использованные методологические соображения и способы сбора данных. Затем в нем рассматриваются ведущие опубликованные исследования по формированию идентичности в сообществах мигрантов (Berry, 2001; Crocetti et al., 2011; Rabiau, 2019), которые служат теоретической основой данной статьи. После этого продолжается изучение дела. Обрисовав в общих чертах первоначальную идентичность чеченских мигрантов в Европе в первом поколении, в статье исследуется выбор идентичности их детей. Статья завершается выделением некоторых факторов, которые, согласно данным исследования, сыграли решающую роль в формировании идентичности молодых чеченцев в Европе. Методологический подход к идентификации мигрантов Для начала следует отметить, что данное этнографическое исследование носит качественный характер.Качественный подход этого исследования определяется его ориентацией на коллективную идентичность. Несмотря на то, что предпринимались попытки количественно оценить исследования коллективной идентичности (Пол и Фишер, 1980; Пархэм и Хелмс, 1981; Финни и Чавира, 1992; Финни, 2000), эти усилия не всегда оказывались успешными из-за очевидного ограничения. — идентичность трудно измерить (Albert, 2014), категоризировать или обобщить. Более того, будучи позитивистскими по своей природе, такие попытки обычно игнорируют причины выбора людей, а качественные исследования, напротив, сосредотачиваются на них (Maleševic, 2003).Выбирая качественную методологию исследования, это исследование пытается избежать такого детерминизма и дать информантам возможность объяснить свое самовосприятие и изложить свое мнение о выборе личности. Признавая эволюционирующую природу идентичности (Eriksen, 1993; Mach, 1993), в целях исследования, эта статья следует предложению Abdelal et al. (2009, 28) и прикрепляет идентичность к определенному моменту или периоду времени для его описания.Таким образом, описывая изначальную идентичность чеченских мигрантов в первом поколении, в статье говорится об их идентичности, сформировавшейся до их отъезда из Чечни. Подробное описание этой идентичности имеется в научной литературе (Jaimoukha, 2004; Sokirianskaia, 2005; Gammer, 2006), на которую опирается статья. В дополнение к этому, в данной статье содержится ссылка на исследование автора чеченских мигрантов, проведенное в Европе в период с 2014 по 2017 год. Данные, собранные в ходе более поздних полевых исследований (2017–2020 годы), сосредоточены на идентичности чеченцев во втором поколении в Европе (прилагаются к время исследования).Этот двойной фокус позволяет выявить различия между идентичностями первого и второго поколений чеченцев в Европе. Кроме того, это помогает выявить факторы, определяющие формирование идентичности детей мигрантов. Данные о формировании идентичности чеченцев во втором поколении в Европе были собраны в ходе двух полевых исследований в 2017 и 2020 годах в двух разных европейских странах. В обеих странах автора приглашали на 5–6 недель в гости к чеченской семье.Во время полевых исследований автор внимательно наблюдал в общей сложности за семью чеченскими семьями. В данном исследовании представлены только три случая, поскольку эти образцы лучше всего иллюстрируют различные результаты процесса формирования идентичности / переговоров между чеченцами второго поколения в Европе. Другими словами, кейсы были выбраны так, чтобы представить наиболее и наименее успешную передачу оригинальной идентичности из изученных. Для сбора данных я объединил методы глубинного интервью и включенного наблюдения.Сбор данных в основном принимал форму обширных бесед и наблюдений за семьями, информированными с помощью поведенческих моделей. В среднем я провел от 10 до 12 часов с членами наблюдаемых семей, обсуждая интересующую меня тему. Естественно, у меня сложились более тесные связи с двумя семьями, в которых я останавливался. Эти случаи обогатили мое исследование, позволив мне производить более глубокие наблюдения и быть свидетелем случайных комментариев, сделанных участниками во время их случайных повседневных встреч.В соответствии с этикой исследования информаторы были должным образом проинформированы о моем намерении провести исследование и опубликовать результаты расследования. Участникам также было гарантировано, что в этой статье будут соблюдены их права и сохранена их анонимность путем замены их настоящих имен и избегания любого упоминания об их местонахождении. Эти меры предосторожности приняты, поскольку сравнительно небольшой размер чеченских общин в Европе позволяет легко идентифицировать моих информаторов. Мигранты в первом поколении всех исследуемых семей (за исключением одной из расширенных семей) были примерно одного возраста (от 45 до 55 лет), но с разным профессиональным и образовательным образованием.Все наблюдаемые дети были мальчиками позднего подросткового возраста. Такой выбор пола был продиктован строгими чеченскими традициями, которые не допускают личного общения неродственного мужчины и незамужней женщины. Мои отношения с наблюдаемыми подростками развивались благодаря моему участию в их деятельности, о которой мне также было любопытно узнать. В большинстве случаев они были довольны моим присутствием и хотели поговорить о своих интересах, планах и взглядах. Они знали, что я их изучаю, но не возражали против того, чтобы некоторая информация об их личной жизни стала достоянием общественности.Я видел, что они даже были польщены этой идеей. Общее количество времени, которое я провел в прямом контакте с изучаемой молодежью, также могло составить около 10–12 часов. Однако у меня не всегда была возможность поговорить с ними за то время, которое я провел с ними. Это было еще одной причиной предпочтения метода включенного наблюдения. В целом мои полевые исследования позволили мне сделать соответствующие наблюдения и собрать объяснения относительно формирования идентичности с точки зрения обоих чеченских поколений в Европе. Формирование идентичности мигрантов в теории Как упоминалось в предыдущем разделе, идентичность — это изменчивое явление, которое постоянно развивается как реакция на среду обитания. Эта характеристика идентичности подчеркивалась во многих исследованиях, которые также описывали идентичность как сложную, постоянно развивающуюся, многослойную и ситуативную (Tajfel, Turner, 1986; Mach, 1993; Baumeister, 1995; Guzder, 2011). Плавность и непрерывная эволюция идентичности объясняют, почему даже небольшое изменение в социальной среде может инициировать процесс модификации идентичности (Kinnvall, 2004).Неудивительно, что мигранты и их семьи особенно уязвимы, уязвимы и подвержены изменениям идентичности. Эти изменения происходят, несмотря на мощное стремление к поддержанию чувства самоидентификации (Sigel, 1989, 459). В самом деле, для мигранта вряд ли возможно сохранить свою изначальную идентичность, поскольку внешние силы обычно достаточно сильны, чтобы побудить новичка согласовать свою идентичность с культурными практиками принимающего общества (Triandis, 2001). ; Burke, 2006). Процесс переговоров, на который влияет или управляется социальным взаимодействием (см. Berry, 2001; Phalet and Schönpflug, 2001), отличается от мигрантов первого поколения и их детей (Eriksen, 1993). В отличие от своих родителей, которые жили в своем первоначальном обществе, у детей мигрантов есть другая исходная основа для формирования и согласования своей идентичности (см. Таблицу 1). Три основных компонента составляют процесс построения их идентичности (Crocetti et al., 2011; McGregor et al., 2015, 2016; Rabiau, 2019). Во-первых, они воспитываются в семьях мигрантов, члены которых могут попытаться удержать их в рамках первоначальной этнической идентичности или позволить им свободно выбирать свою идентичность.Во-вторых, они в большей степени подвержены влиянию принимающего общества, чем их родители (Berry, 2001; Phalet, Schönpflug, 2001). В-третьих, у них есть пример других сообществ мигрантов в принимающем обществе (Verkuyten and Kinket, 2000; Triandafyllidou, 2009). Таблица 1 . Источники идентичности мигрантов. Первый компонент относится к динамике общения в семье, которая, согласно McGregor et al. (2015, 2016) определяют степень, в которой «культура и создание смысла передаются и развиваются».«Действительно, некоторые семьи мигрантов имеют очень сильную эмоциональную привязанность к своей стране или культуре. Такие семьи могут пытаться сохранить свою этническую идентичность вопреки всему, служа «якорем идентичности в изгнании» (Rousseau et al., 2001). Другие семьи мигрантов могут выбрать вариант интеграции или ассимиляции. Они рассматривают принимающую страну как свой новый дом и пытаются перестроить свою жизнь и перестроить или скорректировать свою этническую идентичность с этой точки зрения. Исходя из их личных характеристик (Crocetti et al., 2011), межпоколенческий конфликт (Idema and Phalet, 2007) и отношение принимающего общества (Verkuyten and Kinket, 2000; Triandis, 2001; Kosic et al., 2005), дети мигрантов могут формировать новую идентичность, которая падает где-то по спектру и между двумя контрастирующими вариантами. Даже в традиционных семьях дети мигрантов обычно склонны отдаляться от изначальной идентичности, которую демонстрируют их родители, по следующим причинам. Во-первых, дети мигрантов уже знакомы с процессом согласования идентичности, поскольку они были свидетелями того, как их родители проходили именно через этот процесс.Это заставляет детей мигрантов осознавать, что идентичность, которую они получают от родителей, уже изменена. Это побуждает их искать собственную идентичность. Во-вторых, непривлекательная реакция детей мигрантов может спровоцировать попытку их родителей продать им согласованную идентичность, принятую за оригинал. В-третьих, элемент оригинальности только ухудшается по мере того, как дети мигрантов сами конструируют свою идентичность. Однако в некоторых случаях дети мигрантов могут попытаться восстановить этот элемент оригинальности. Второй фактор, который играет важную роль в построении идентичности детей мигрантов, — это воздействие принимающего общества (Sleijpen et al., 2016; Rabiau, 2019). Вовлечение детей в самобытность принимающего общества через учебу, друзей и участие в культурных мероприятиях может усилить или подорвать первоначальный импульс в отношении выбора их идентичности, полученный от семьи. В любом случае ежедневное наблюдение за культурными традициями принимающего общества может побудить детей мигрантов терпеть даже такие модели поведения, которые были бы немыслимы или неприемлемы для них, если бы они выросли в первоначальном обществе.Более того, их знания о культуре, традициях и истории первоначального общества ослабевают по мере того, как дети мигрантов все больше погружаются в принимающее общество и получают больше знаний о местных традициях (Druckman, 1994). Дети мигрантов также могут не разделять политических убеждений или травматического опыта (Бут, 1999), которые сохраняли коллективную идентичность их родителей. В результате такой культурной среды во многих случаях дети принимают не только толерантные взгляды, но и некоторые социальные практики, а во многих случаях язык принимающего общества в качестве своего первого или даже предпочтительного выбора. Ассимиляция детей мигрантов происходит еще быстрее в местах с низкой концентрацией членов их первоначальной этнической группы, что не так уж необычно для территориально больших стран с небольшой численностью населения или когда сообщество мигрантов сравнительно невелико. В таких случаях, как обнаружили Луо и Вайзман (2000), значимость изначальной идентичности резко снижается, а сокращение этнического поведения становится еще более заметным (Lee, 1999). Современные технологии также мало помогают сохранить первоначальную идентичность, даже если мигранты в первом поколении побуждают своих детей развивать онлайн-связь с родиной (Щепаникова, 2012).Интернет-общение редко создает достаточно сильную эмоциональную связь, чтобы заменить эмоциональную привязанность к физически доступным друзьям. Следовательно, в отличие от старшего поколения, которое уже сформировало эту эмоциональную связь (с друзьями и родственниками в первоначальном обществе) и пыталось ее поддерживать, молодые люди используют Интернет для общения с теми, кто находится в географической или физической близости, если у них еще нет установилась эмоциональная связь. Влияние других сообществ мигрантов, которое является последним компонентом, рассматриваемым в этом документе, тесно связано с опытом детей мигрантов в принимающем обществе.Отношение принимающего общества в более широком социальном контексте, как подтверждают некоторые ученые, особенно важно для формирования идентичности подростков (Hughes, Johnson, 2001; McBride Murry et al., 2001), но также влияет на их выбор взрослыми мигрантами. В целом, проявленное безразличие, негатив или предубеждения в отношении мигрантов вызывают вражду между сообществами мигрантов и принимающими обществами (Adams and Marshall, 1996; Bosma and Kunnen, 2001). Принимающее общество может даже стать значимым «другим», против которого создается идентичность мигрантов (Ackroyd, Pilkington, 1999; De Castro, 2004; Devine and Kelly, 2006; Ryan, 2010).В таких случаях мигранты могут общаться или общаться с другими сообществами мигрантов, а не с первоначальными (немигрантскими) членами принимающего общества (Verkuyten and Kinket, 2000; Triandafyllidou, 2009). Более того, негативное отношение к принимающему обществу или от него, которое получают или выражают мигранты в первом поколении, легко передается их детям и наоборот, что также определяет коммуникативный выбор мигрантов. Напротив, отсутствие враждебности, как обнаружил Кибрия (2002), способствует интеграции в культуру большинства.Другими словами, различное отношение к мигрантам может привести к желанию принять или отвергнуть культуру принимающего общества и, как следствие, слиться или не слиться с другими сообществами мигрантов. В целом, по сравнению со своими родителями, дети мигрантов более уязвимы к утрате своей изначальной идентичности в принимающем обществе. Помимо общей физической приспособленности детей к новым ситуациям, это определяют еще три причины. Во-первых, они в большей степени подвержены влиянию принимающего общества, чем их родители.Во-вторых, они получают от своих семей уже согласованную первоначальную идентичность. В-третьих, они обычно имеют ограниченное общение со своим родным обществом из-за географической удаленности и более слабой эмоциональной привязанности к своей родине по сравнению с родителями. Это не означает, что дети мигрантов всегда теряют первоначальную идентичность, которую сформировали их родители. В зависимости от его или ее личности (см. Crocetti et al., 2008) ребенок может даже захотеть вернуться на свою родину. Истинная личность чеченских мигрантов Чтобы определить разницу между идентичностью чеченских мигрантов первого поколения в Европе и их детьми, необходимо выделить первоначальную идентичность первых. Однако возможность этого упражнения сильно ограничена изменчивой природой идентичности, многоуровневой структурой общества и сложным индивидуальным процессом формирования идентичности (Eriksen, 1993; Mach, 1993), который может привести к совершенно разным результатам в каждый случай индивидуальный.Другими словами, довольно сложно дать точный ответ на вопрос о том, что составляет изначальную идентичность чеченских мигрантов в первом поколении. Кроме того, следует иметь в виду, что постоянно развивающаяся природа идентичности (Tajfel and Turner, 1986; Kinnvall, 2004) не соответствует чертам границ и не согласуется с построением жестких рамок групповой идентичности. Коллективная идентичность, будучи в высшей степени ситуативным явлением (Crocetti et al., 2011), допускает определенную гибкость в интерпретации того, какое поведение приемлемо для этнической группы, а какое — нет.Таким образом, красные линии, которые чеченец не должен переходить, чтобы сохранить свое членство в группе, могут быть отодвинуты дальше или твердо сохранены там, где они есть, в зависимости от личного мнения. Эта гибкость также связана с тем фактом, что нет фактического органа, который мог бы решить или подтвердить принадлежность человека к этнической группе. Помимо кратко рассмотренных проблем, связанных с наброском оригинальной идентичности, все еще существует потребность в отправной точке, которая позволила бы в статье сравнивать и идентифицировать изменения, которым подверглись чеченцы во втором поколении в Европе.Чтобы подкрепить этот тезис, необходимо определить доминирующие характеристики 35–50-летних чеченцев, которые составляют большинство чеченских мигрантов в первом поколении в Европе. Выявление этих характеристик возможно через анализ социальной среды и факторов, повлиявших на формирование коллективной идентичности данной возрастной когорты. Для полноты картины необходимо также поместить выявленные характеристики в рамки чеченской культуры и религии. Начнем с того, что первое поколение чеченских мигрантов в Европе в основном выросло в Чечне. Этот регион, хотя в советское время был разнообразен в культурном отношении, в основном состоял из чеченского большинства и, как показывают переписи населения 1979 и 1989 годов, неуклонно становился однородным. Несмотря на большое влияние советской / российской культуры и образования, преобладание чеченского населения обеспечило широкое распространение чеченского языка и всестороннее знание традиций целевой группой. Культурная практика общинного образования, в которой пожилой человек берет на себя роль объяснения молодому человеку, как ему / ей следует вести себя, привела к успешной передаче этнических традиций и религиозных норм.Один из моих собеседников вспоминает: Я вырос в городе [Грозном], где большую часть населения составляли русские. Мои родители были заняты работой, и они поместили меня в интернат, где я оставался с понедельника по субботу. Выходные я проводил с семьей отца в маленьком чеченском городке, но этого было недостаточно, чтобы сбалансировать всю неделю, проведенную среди русских. Поэтому я не знал многих чеченских традиций. В один из выходных я, как обычно, возвращался в отцовский городок.Я вышел из автобуса и направился к дому, где мы жили. По дороге я встретил старика и, привыкнув к городской жизни, прошел, не поздоровавшись с ним. Я до сих пор помню выражение удивления на его лице, когда он молча смотрел на меня. Когда я проходил мимо него, он обратился ко мне со словами: «Доброе утро, маленький куонах (рыцарь — чеченец)». Я никогда в жизни не проходил мимо пожилого человека, не поприветствовав его или ее. Так в детстве дети изучали традиции в Чечне.Вы знали, что делать во время Рамадана, по поведению других, как поздравлять людей с окончанием поста, как выражать соболезнования или как молиться. Если бы не родители, ваши друзья или родственники научили бы вас (чеченец, 56 лет, интервью в Бельгии, март 2017 г.). Воспоминания этого интервьюируемого демонстрируют один из способов передачи чеченским обществом моделей традиционных практик 1970–1980-х годов. Помимо прямого семейного образования, другими способами передачи культурной практики было бы проживание в расширенных и высоко патриархальных семьях; коммунальные работы, за которыми последуют гуляния; свадьбы; и похороны (Джаймуха, 2004; Сокирянская, 2005; Гаммер, 2006).Все эти практики способствовали передаче знаний о традиционных чеченских практиках. Более того, важно отметить, что разговорный чеченский язык всегда будет доминировать как в общественной, так и в частной сферах в сельских населенных пунктах Чечни (Тишков, 2004, 152). Однако уровень владения чеченским языком населением не мог сравниться с уровнем русского языка. Последний был официальным языком, преподаваемым в школе, и в конечном итоге стал ведущим среди чеченского населения, особенно в академических кругах.Чеченская литература почти не публиковалась и, следовательно, была недостаточной для повышения уровня чеченского языка. Тем не менее, обширное знание и широкое использование разговорной речи, а также переданных моделей традиционного поведения научили исследуемую когорту основам чеченской культурной практики. Как заявил один из моих собеседников, придерживаться чеченской культуры было бы невозможно без знания чеченского языка. Конечно, язык имеет решающее значение. Как вы можете научить и объяснить своим детям, что такое «Ях» («Соперничество чести» — чеченское) или «Гиллах» («Любезность» — чеченское), кто такой «Куонах» («Рыцарь» — чеченский)? , и как быть «эсданом» («благородный» — чеченский), не зная чеченского языка.Нет перевода, который полностью передает значение этих слов. Даже если вы найдете способ их перевести, все будет по-другому. Их [эти слова] можно использовать и объяснять только на чеченском языке, и их следует подтверждать поведением чеченцев (мужчина-чеченец, 47 лет, опрошенный в Бельгии, март 2017 г.). Такое понимание важности упомянутых (и других) слов обнаруживается и в антропологическом исследовании чеченцев Патацкасом (1999). Он подтверждает, что эти (и некоторые другие) чеченские слова, которые он называет «ключевыми словами, раскрывающими сущность нации», слишком богаты, чтобы их можно было перевести на другие языки одним словом.Скорее, это концепции, которые включают и подразумевают определенные модели социальной практики. Политические изменения 1990-х годов, вызванные распадом Советского Союза, подняли вопросы, которые были скрыты под поверхностью. Травматический опыт чеченской депортации и изгнания 1944–1957 годов стал импульсом для политической мобилизации нации, провозглашения независимости республики и последующего сопротивления российскому военному вторжению 1994 года (Williams, 2000). Победа над российскими войсками в 1996 году вместе с вышеупомянутыми факторами способствовала укреплению чеченской коллективной идентичности.Можно утверждать, что соблюдение религиозных обрядов, соблюдение культурных норм этикета, внимание к дресс-коду и широкое использование чеченского языка преобладали в чеченском обществе до начала второй русско-чеченской войны 1999–2009 годов. Нельзя сказать, что в то время нация была однородной и единой. Существовали различные религиозные и этнические группы, которые следовали своим собственным культурным традициям или даже выступали против чеченских традиционных норм (например, салафиты). Таким образом, социальные факторы, такие как общинная жизнь расширенных патриархальных семей в сельской местности в сочетании с политическими и военными потрясениями 1990-х и 2000-х годов, были одними из основных факторов, которые сформировали основанную на национализме коллективную идентичность возрастной когорты (30–30 лет). 50 лет) доминирует среди чеченских мигрантов в первом поколении в Европе.Культурный этикет и религиозные обычаи, которым обучали в Чечне путем устной передачи информации и на примерах поведения старшего поколения, сформировали понимание, пусть иногда и расплывчатое, того, на чем должно основываться чеченское культурное поведение. Сюда входило знание чеченского языка, соблюдение религиозных обрядов, соблюдение культурных норм этикета, а также внимание к дресс-коду и традиционным гендерным ролям. Как подтверждают полевые исследования автора, проведенные в 2014–2017 гг., Это общий взгляд мигрантов первого поколения на то, какой является или должна быть чеченская идентичность (Ильясов, 2018).Нормативное «следует», использованное в предыдущем предложении, означает, что не всегда соблюдались все нормы культурного этикета или религии. Это, как подчеркивается в представленных далее случаях, очевидно, повлияло на формирование идентичности чеченцев во втором поколении в Европе. Выбор личности чеченской молодежи Мусульманин Муслим (имя) не помнит, когда и как он прибыл в Европу. Он был совсем маленьким, чуть старше двух лет.В то время он был единственным ребенком, но вскоре его семья выросла. Сейчас он в позднем подростковом возрасте, у него есть младшие сестра и брат. Муслим всегда чувствовал ответственность за своих младших братьев и сестер, потому что он старший в семье, и он мужчина. Он также особенно защищает свою сестру. Он всегда сопровождает ее, когда ей нужно выйти на улицу, чтобы убедиться, что она в безопасности и не вступает в «несанкционированное» общение. У него очень строгие взгляды на сестру — он не хочет, чтобы она ни с кем видела до замужества. Конечно, она может познакомиться с кем-нибудь через наших друзей или через Интернет. Они могут какое-то время пообщаться, а потом пожениться. Дело не в том, что она должна часто видеться с ним до свадьбы. Так и должно быть. Мы чеченцы и должны идти своим путем. Наши девушки должны выходить замуж только за чеченских парней, а наши парни — только за чеченских девушек. Если кандидата нет, она должна остаться незамужней. Религия позволяет ей выйти замуж за мусульманина другой национальности, но я бы предпочел, чтобы она этого не делала.Они разные, даже если они наши братья. Они не понимают, как им следует вести себя перед пожилыми людьми, когда молодой человек может говорить, а когда нет, какой словарный запас использовать, когда вы разговариваете с пожилыми людьми, а что нельзя даже со сверстниками, что хорошо, а что нет. плохо (Интервью с Муслимом, июнь 2020 г.). У юноши очень жесткие представления об этнической эндогамии. Он особенно против смешанных браков чеченских женщин, но менее строго относится к выбору чеченских мужчин.Хотя Муслим живет в либеральном обществе, он не поддерживает свободу чеченских женщин. Молодой человек религиозный человек. Он соблюдает все предписания ислама, но это не сближает его с другими мусульманами, когда дело касается смешанных браков и выбора его сестры. Несмотря на его строгие взгляды, у него есть друзья из разных этнических групп. Некоторые из них — его одноклассники, а другие — из его спортивного клуба, где он будет регулярно тренироваться, потому что считает, что мужчина должен быть сильным и способным защитить себя и свою семью. Я бы предпочел тусоваться с чеченцами. К сожалению, чеченцев мало. У меня есть друзья-чеченцы, и мы время от времени видимся. Теперь, когда началась пандемия (Covid-19), это стало практически невозможным. Я даже не хожу заниматься спортом, не говоря уже о чеченских друзьях. Обычно мы встречались, когда был случай. У моего отца есть друзья-чеченцы, и наши семьи иногда собираются, но не очень часто. Иногда я встречаюсь с новыми чеченцами, когда отца приглашают на чей-то день рождения или свадьбу.На этих праздниках у нас есть хорошие возможности познакомиться с другими людьми, пообщаться, провести время вместе и узнать что-то о Чечне от пожилых людей. К сожалению, это очень редко, и с Covid это стало практически невозможным. Иногда я общаюсь со своими чеченскими товарищами через WhatsApp, но это не то же самое, что живое общение (Интервью с Муслимом, июнь 2020 г.). Муслим явно склонен к межнациональной дружбе. Однако действительность этого не позволяет.Поэтому у него есть близкие друзья из разных национальностей. Они ему нравятся, но они не такие, какими он хотел бы их видеть. С другой стороны, возникает вопрос, не разочаровали бы его «идеальные» друзья, если бы они общались ежедневно. Его взгляды и взгляды основаны на семейном образовании. Семья Муслима очень традиционна. Его отец установил дома множество правил. Они не смотрят российское телевидение, дома говорят только по-чеченски (хотя это правило постоянно нарушают как сами родители, так и дети), проявляют должное уважение к своим гостям и окружающим, соблюдают все предписания ислама. .Как объясняет его отец, они мусульмане чеченского происхождения, и он хочет, чтобы так и было. В какой-то момент я боялся, что он не станет «буршом» (чеченское слово, описывающее мужественное поведение или мужественность). Насколько я понимаю, он был слишком слаб…, у него были либеральные взгляды, даже если он занимался спортом и имел сильное тело, у него не было правильного мышления. Однажды сложилась ситуация. Мы сидели в машине и ждали, когда приедет моя дочь. Были какие-то молодые пьяные парни и… ситуация развивалась.Я ему сказал: «Смотри, что в таких ситуациях делать мужчине». Я вышел из машины и вмешался. Позже я чуть не попал в тюрьму за это, но я привел ему пример, и тогда я увидел, что он извлек из этого урок. Теперь я спокойна. Я научил его быть чеченцем и горжусь этим. В этом смысле я всегда был патриотом. Я согласен с тем, что мы в первую очередь мусульмане, но это не значит, что мы должны отказаться от своей чечености ради этого. Каждая мусульманская нация индивидуальна, и многие арабы пытаются «продать» свое поведение как основанное на исламе, но это не так.Поэтому, чтобы подчеркнуть, что я чеченец, я всегда носил шапку из чеченской овчины, даже когда общался с салафитами в Чечне (Интервью с отцом Муслима, июнь 2020 г.). Этот отрывок из разговора с отцом Муслима проливает свет на поведение и отношение молодого человека, а также на его предпочтения в дружбе и браке. Его родители приложили много усилий, чтобы привить ему национализм / патриотизм. Хотя молодой человек никогда не бывал на родине и почти не знает, какой образ жизни там живет, он предпочитает ин-группу, которую для него ограничивают чеченские мигранты.У него нет желания исследовать свои корни или способствовать благополучию Чечни, которую он считает оккупированной территорией по указанию своего отца. Вместо этого Муслим хотел бы поддержать чеченские общины в Европе. Его общение с родиной ограничено. Он появляется перед экраном компьютера отца, когда его просят связаться с родственниками. Однако Муслим не проявляет реального интереса к поддержанию контактов со своей большой семьей, даже если эту инициативу, как и многие другие, поддерживает и его мать.Эти усилия, как она утверждает, поглощают всю ее энергию. Некому помочь — ни бабушкам и дедушкам, ни тетям, ни чеченскому окружению, у которого мои дети могли бы учиться. Следовательно, все зависит от нас. Он (не в чеченской традиции произносить имя мужа) все свободное время проводит с ними. Он многое рассказал им о нашей культуре, нашей истории и традициях. Нам повезло, что он все знает. Я, в свою очередь, всегда учу свою девочку готовить, объясняю, что ей надеть и почему.Я научил ее заботиться о своих братьях, потому что, когда она выйдет замуж, ей придется заботиться о своем муже и его братьях (Интервью с матерью Муслима, июнь 2020 г.). Таким образом, случай с мусульманином демонстрирует очень успешный пример передачи исконной чеченской идентичности, как ее представляют родители мусульманина и многие другие чеченские мигранты (Ильясов, 2018). Они считают себя традиционными чеченцами и полны решимости воспитывать своих детей так же, как их воспитывали родители.Доминирование другой культуры наложило отпечаток в процессе обучения — первый язык всех их детей не является ни чеченским, ни русским. Однако, как утверждал отец Муслима, его дети готовы «прямо сейчас поехать в Чечню и при необходимости жить там». Это означает, что они могут защитить себя и адаптироваться к суровым условиям, в которых живет чеченское общество. Более того, они приняли свои гендерные роли и научились чеченскому поведению. Что касается языка, то, по словам отца Муслима, его можно выучить позже. Абубакар Семья Абубакара приехала в Европу в 2003 году. Абубакар в то время был дошкольником, и он не помнит, какие трудности пережила его семья при переезде из Чечни. Но он это знает. Он также знает причины, по которым они уехали из Чечни, и у него очень четкие политические взгляды на дела внутри республики и вокруг нее. Он следит за ситуацией там через онлайн-СМИ и подписан на некоторые оппозиционные каналы в социальных сетях, из которых он получает обновления и другие исторические материалы. По местным меркам семья Абубакара большая. Всего детей пятеро, и он посередине. Две старшие сестры замужем и живут отдельно, что делает его старшим. У Абубакара есть две младшие сестры, бабушка и дедушка, которые живут по соседству. Каждый день он проводит время с дедушкой. Похоже, они лучшие друзья. У Абубакара есть и другие друзья, но не похоже, что он встречается с ними ежедневно. Дедушка, который был школьным учителем и преподавал чеченский язык в школе, очень рад проводить время со своим внуком.Он считает своей миссией передать Абубакару все знания, которые он накопил за свою жизнь. Последнему это очень нравится. Он слушает рассказы об их предках, о чеченских героях и религиозных деятелях. У Абубакара много вопросов, которые никогда не остаются без ответа. Не знаю, кем бы я был без дедушки. Он так много знает, и он такой интересный. Мой отец никогда бы не смог дать мне столько, он всегда занят работой, а после работы он слишком устал, чтобы проводить со мной время, да и я тоже занят своими вещами.Мне нужно много учиться, и у меня мало свободного времени. Я бы никогда не узнал о Чечне и своих предках. Бывает, что мои одноклассники спрашивают меня о Чечне, и мне нечего было бы сказать, если бы не мой дедушка. Я мало общаюсь со сверстниками. Не многие из моих чеченских сверстников заинтересованы в учебе. Они больше увлекаются спортом, и если бы не карьера в UFC (Ultimate Fighting Championship), они мечтают о работе в сфере безопасности. У некоторых уже были проблемы с преступниками. Я считаю, что мы (чеченцы) должны быть особенно законопослушными здесь, в стране, которая нас принимает, и мы должны быть полезны обществу не только как «торпеды» (криминальный сленг, используемый для обозначения людей для действия) (Интервью с Абубакаром, Июль 2017 г.). Несмотря на то, что он только что был подростком, он говорит зрело. Он ценит старания своего деда и считает, что его знания о Чечне и чеченцах необходимы ему. Другими словами, именно его дедушка внес наибольший вклад в формирование его этнической и религиозной идентичности. Абубакар прекрасно говорит по-чеченски без какого-либо иностранного акцента. Более того, он легко может писать и читать по-чеченски, что очень редко, особенно среди детей чеченских мигрантов. Эти достижения неудивительны, учитывая, что дедушка, у которого много свободного времени, разработал для внука серьезную образовательную программу. Мои внуки знают все о Чечне и своих предках. Они этим гордятся. Мы происходили из очень древней линии, и среди наших предков были государственные деятели и религиозные лидеры. Я объяснил детям, что мы [чеченцы] всегда хотели быть свободными и что Россия всегда хотела поработить нас. Я объяснил им и политические интересы других народов. Они знают, что нас всегда предавали наши так называемые «братья по исламу». Это их вина за вторую войну [1999–2009], они пытались использовать нас для достижения своих целей, а мы были глупы, чтобы следовать за ними.Я горжусь тем, что мои внуки знают об этом и стараются получить лучшее образование здесь, в Европе. Я сказал им, что это единственный способ, которым мы [чеченцы] можем чего-то добиться. Теперь они хорошие граждане, живущие в свободной стране, и в то же время патриоты Чечни. Они готовы поехать туда и работать на чеченский народ (Интервью с дедушкой Абубакара, июль 2017 г.). Дед Абубакара гордится результатами своих усилий. Он считает, что именно его образование сделало его внуков хорошими гражданами в новом доме и патриотами Чечни.Он рассказал им о чеченских традициях, этикете и религии. Он также объяснил тонкости и различия ветвей ислама, политики и истории. Бывший школьный учитель был полностью занят частным обучением своих внуков, которым он учил все, что, по его мнению, было необходимо знать о Чечне. Он также призвал их воспользоваться преимуществами местной системы образования и получить самое лучшее образование. Образование, по его мнению, является ключом к будущему Чечни, и он видит, что его внуки работают на чеченский народ один день, приносят ему пользу.Поэтому он подготовил их к возвращению, что он считает необходимым после свержения нынешнего режима, что, как он уверен, скоро произойдет. Его дискурс этнический. Хотя он считает религию основой всего, он в основном сосредоточен на своих внуках, способствующих их этнической идентичности. Он учил их уважать других, особенно пожилых людей, и учил их отдавать предпочтение чеченцам перед другими мусульманами. Даже если он утверждает иное, он обеспечил, чтобы их первичная идентичность была этнической, а религиозная идентичность вторичной. Али и Мекка, родители Абубакара, счастливы, что у их детей есть бабушка и дедушка рядом. По словам Али, без них семья была бы неполной. Мекка поддерживает его точку зрения и очень благодарна за всю помощь, которую она получает от своей свекрови, пока она на работе. У нас никогда бы не получилось вырастить детей, как чеченцев. Это просто невозможно. Мы все время на работе, а после работы слишком устали, чтобы что-то делать с детьми. Но родители Али на свободе, они пенсионеры и по-прежнему очень активны.Итак, все свободное время они посвятили помощи нам с детьми. Даже представить не могу, что было бы без них. Я не хочу, чтобы мои дети проводили много времени с другой чеченской молодежью на улице. Многие слишком капризничают, и я боюсь, что мои дети подхватят от них что-нибудь плохое. Еще хуже нечеченская молодежь, у нее очень неуважительное поведение, и я был бы опустошен, если бы мои дети были такими же, как они (Интервью с матерью Абубакара, июль 2017 г.). Подводя итог, случай с Абубакаром иллюстрирует еще один успешный пример сохранения исконной этнической идентичности его родителей.Личность этого мальчика, вероятно, наиболее близка к личности его отца, поскольку она была передана ему его бабушкой и дедушкой — теми же людьми, которые вырастили Али. Домашняя среда и негативное отношение родителей / бабушек и дедушек к общению со сверстниками детей защищали их от влияния принимающего общества и других групп мигрантов, что способствовало усилению этнической идентичности. Дени Дени нравится его имя. Он называет его «кабриолетом», как автомобиль.Когда это необходимо, он может быть Дэнни, Дэнисом, Денисом и т. Д. Эта универсальность его имени дает ему возможность носить разные «маски», как он называл свои различные личности. Свою «чеченскую маску» он надевает вместе с семьей, чтобы не расстраивать мать. Даже если он знает лишь несколько основных фраз по-чеченски и не встает, чтобы поздороваться со старшими, он проявляет определенное уважение к своим родителям. Этим он сохраняет связь, пусть даже символическую, со своим чеченством. Другие «маски» в основном предназначены для общения со сверстниками и его социального имиджа.Обычно это Дэнни. Дени играет на гитаре в небольшой группе. Он остается днем ​​и ночью в гараже одного из своих товарищей по группе. Иногда он приходит домой, чтобы переодеться и поесть. Он может поспать дома ночь или две (в неделю), но в основном он предпочитает проводить время со своей группой и своей девушкой. Он работает неполный рабочий день на местной автозаправочной станции, и это дает ему достаточно денег, чтобы съесть McDonald’s или купить дополнительную одежду. Иногда он даже вносит свой вклад в семейный бюджет. Я не общаюсь со своими чеченскими сверстниками.Они очень критичны. Сначала у меня были друзья-чеченцы, но потом я решил держаться от них подальше. Они были старше меня и сильно заставляли меня вести себя так, как они считали правильным. Я не чувствовал себя свободным с ними. Я хочу иметь длинные волосы, я хочу носить то, что хочу, я хочу делать то, что хочу. В конце концов, мы живем в свободном обществе, почему мы должны делать то, чего не хотим? Немного расстраивает родителей, что у меня нет чеченских друзей, но я не делаю ничего плохого. Я не убийца, я не торговец наркотиками, так почему я не могу быть свободным и делать то, что хочу? Я хочу стать известным музыкантом и мечтаю добиться успеха в этой сфере.Я знаю, что я чеченец по происхождению, и что? Это то, по чему следует судить людей? Быть французом, немцем или англичанином? Я так не думаю (интервью с Дени, июнь 2020 г.). Дени не заботится о принадлежности к своей этнической группе. Для него это слишком сложно. Чтобы быть чеченцем, нужно соблюдать традиции, не носить определенную одежду и иметь «правильную» стрижку. Поэтому он предпочитает дружить с членами своего принимающего общества или с русскими — еще одной группой мигрантов, с которой у него общий язык.Единственная связь, которая удерживает его с его этнической принадлежностью, — это его прямая семья. Он единственный ребенок, и его родители пытаются усмирить его выбор, чтобы не потерять его полностью. Он почти не разговаривает с отцом, а все его общение, как это принято в чеченских семьях, идет косвенно — через мать. У них неплохие отношения, но Дени знает, что отец не одобряет его выбор, что отталкивает их. Его отец Арби также знает позицию Дени. Я не хочу давить на него, но проблема в том, что все, что я говорю, он понимает неправильно, как будто мы враги.Итак, я решил просто соблюдать все, что происходит. Я сам не очень религиозен и никогда не заставлял его молиться. Я не люблю очень религиозных людей; Я думаю, что многие из них лицемеры. Про всех не скажешь, но многие говорят наверняка. Я часто был свидетелем того, как люди, которые притворяются очень религиозными, делают то, что не согласуется с религией и пониманием нормальных людей. В то же время вы можете видеть, что многие люди здесь совсем не религиозны, и, несмотря на это, они ведут себя так, что делают их более гуманными, чем те, кто утверждает, что они религиозны.Думаю, это лицемерие так называемых религиозных людей оттолкнуло меня от религии. Но это не единственная причина, по которой Дени такой. Я никогда не заставлял его поддерживать связь с нашими родственниками в Чечне и никогда не заставлял его дружить с чеченскими парнями. У него всегда был свой выбор. Не знаю, может, я ошибался и, может, надо было выбить из него все плохое, но я не верю в такой метод воспитания. Итак, все как есть, я только надеюсь, что он станет нормальным человеком. Я не думаю, что он когда-нибудь вернется в Чечню, и, наверное, не вернусь.Мы не навещали своих родственников несколько лет, потому что прошло время, прежде чем мы получили наши паспорта, а когда мы это сделали, даже не было и речи о том, чтобы он поехал с нами. Я знал, что он предпочел остаться здесь. Чеченцев у нас тоже не так много. Поэтому мы не часто общаемся, даже если бы я хотел (Интервью с отцом Дени, июнь 2020 г.). Рассуждения Арби очень ясны. Он называет несколько причин, по которым Дени решил отойти (по крайней мере, на данный момент) от представления о том, какой должна быть чеченская идентичность / поведение.Среди них — его собственное решение полностью интегрироваться в принимающее общество. Кроме того, он и его жена не тратили много времени на то, чтобы привить мальчику чеченские нормы культурного этикета или религиозного поведения, поскольку они также не соблюдают их всех. Причина в том, что у них нет «чеченского окружения». Кроме того, до приезда в Европу семья провела несколько лет в России, где мальчик ходил в детский сад и начальную школу. Поэтому он прекрасно говорит по-русски (и на местном языке), но не очень хорошо говорит по-чеченски.Он понимает основные фразы, но, поскольку его родной язык — русский, его родители тоже были вынуждены перейти на этот язык. Они мало общаются по-чеченски даже между собой. В голосе Арби слышится сожаление, когда он говорит о своем сыне и его «нечеченском» поведении, но он утешает себя, говоря, что важнее быть хорошим человеком, чем быть чеченцем или чеченцем. Мусульманин. Таким образом, дело Дени иллюстрирует результат, отличный от двух ранее проанализированных случаев, которые продемонстрировали довольно успешную передачу изначальной чеченской идентичности, как ее представляют чеченские мигранты в первом поколении.Дени вырос в неоригинальном обществе и имел пример своих родителей, которые уделяли первоочередное внимание интеграции в принимающее общество, грубо жертвуя своей изначальной идентичностью. Другими словами, изначальная идентичность, которую мальчик получил от родителей, уже была ослаблена. Его родители признают это и даже слегка сожалеют, что винят неблагоприятные обстоятельства в том, что мальчик впоследствии отошел от образа чеченца, который они когда-то имели в виду. Заключение Цель данной статьи — выявить факторы, которые играют решающую роль в формировании идентичности чеченцев второго поколения в Европе.Для достижения этой цели в статье описана изначальная идентичность мигрантов в первом поколении и определены три основных фактора, которые в наибольшей степени влияют на формирование идентичности детей мигрантов. Эти факторы (семья, принимающее общество и другие группы мигрантов в принимающем обществе) были классифицированы как основные, первичные, вторичные и третичные. Все эти факторы связаны с социальной средой, в которой мигранты и их дети живут ежедневно. Они также больше всего влияют на формирование идентичности мигрантов.Это не умаляет важности личных характеристик отдельных лиц, анализ которых потребует отдельного исследования. Исследование было ограничено только тремя проанализированными случаями, которые в совокупности не представляют все возможные варианты выбора или результаты. Имея в виду огромное количество возможных индивидуальных исходов процесса формирования идентичности и переговоров (Kość-ryzko, 2015), в статье отказывается претендовать на обобщение изученных случаев.Кроме того, в статье признается гендерное ограничение данного исследования и предлагается изучить этот аспект отдельно. На основе анализа разработанной теоретической базы в статье рассматриваются три различных социальных окружения, которые могли повлиять на формирование коллективной идентичности детей мигрантов в каждом из выбранных случаев. Во всех трех случаях расследование подтвердило вывод Рабио (2019) о том, что самым важным окружением было семейное. Усилия родителей и вклад в домашнее обучение повлияли на исход формирования идентичности чеченской молодежи.Так же изменилась атмосфера в доме, а также отношение родителей к своей коллективной идентичности (см. Также McGregor et al., 2015, 2016). Эти факторы, как показывает исследование, определили формирование мировоззрения молодежи, интерес к изначальной идентичности их родителей, их решение быть чеченцем или нет, а также их коммуникативные предпочтения. Кроме того, это исследование частично подтвердило выводы, сделанные в более ранних исследованиях (Druckman, 1994; Lee, 1999; Luo and Wiseman, 2000), которые пришли к выводу, что влияние принимающего общества было пропорционально размеру сообщества мигрантов.Однако возможность общения со сверстниками из той же этнической группы не была решающим, хотя и важным фактором в выборе анализируемой молодежи. Это исследование также показало, что влияние других сообществ мигрантов было гораздо менее интенсивным, чем факторы семейного или домашнего образования и доминирование принимающего общества. Влияние последнего было наиболее очевидным с точки зрения языковых предпочтений и знания культурных и исторических основ. В дополнение к этому, проанализированные случаи продемонстрировали широту выбора, которую чеченцы второго поколения в Европе могут и имеют.Эта ширина простирается от почти сохраненной (довольно успешно переданной) первоначальной идентичности, как ее представляют себе чеченские мигранты в первом поколении, но не ограничивается ею, до значительного отхода от модели. Как показывают примеры, привязанность к коллективной идентичности варьируется в пределах группы. Внешнее проявление этой привязанности в общинах чеченских мигрантов проявляется в строгом соблюдении (или отсутствии такового) этнических обрядов, в участии (или отсутствии) в народных праздниках, в практике (или нет) этнической эндогамии, в стремление (или его отсутствие) передать оригинальную идентичность своим детям, сплотившись (или нет) под флагом своей родины, а также через знание (или отсутствие такового) истории нации. Заявление о доступности данных Необработанные данные, подтверждающие выводы этой статьи, будут предоставлены авторами без излишних оговорок. Заявление об этике Исследования с участием людей были рассмотрены и одобрены Школой международных отношений Сент-Эндрюсского университета. Пациенты / участники предоставили письменное информированное согласие на участие в этом исследовании. Письменное информированное согласие было получено от человека (лиц) на публикацию любых потенциально идентифицируемых изображений или данных, включенных в эту статью. Взносы авторов Автор подтверждает, что является единственным соавтором этой работы, и одобрил ее к публикации. Конфликт интересов Автор заявляет, что исследование проводилось в отсутствие каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могут быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов. Благодарности Я хочу выразить искреннюю благодарность коллегам и двум рецензентам за их комментарии к ранним наброскам этой статьи.Особая благодарность Николь Мошель, которая вычитала эту статью. Сноски Список литературы Абделал Р., Эррера Ю. М., Джонстон А. И. и Макдермотт Р. (ред.). (2009). Измерение идентичности: Руководство для социологов . Кембридж: Издательство Кембриджского университета. DOI: 10.1017 / CBO9780511810909 CrossRef Полный текст | Google Scholar Акройд Дж. И Пилкингтон А. (1999). Детство и построение этнической идентичности в глобальную эпоху: драматическая встреча. Детство 6, 443–454. DOI: 10.1177 / 0