Говорим по-русски
Шестого июня родился Александр Сергеевич, который стал «виновником» того, что это еще и день поэзии, и день нашего родного языка. Но, хотя мы и говорим по-русски, знаем-то его очень плохо, да и говорим – неважно. Не зря многие, услышав речь русских первой волны эмиграции, удивляются так, будто слышат совсем и не русский вовсе. По крайней мере, не тот, на каком сейчас разговаривают в России.
И многие задаются вопросом и ведутся дискуссии на тему, надо ли защищать русский язык и выдержит ли он тот напор иностранных слов и слэнга, что накатил на Россию после перестройки? Евгений Водолазкин утверждает, что нет, не выдержит и языку нужна защита.
А сегодня с утра слышу рассуждения другого доктора наук, тоже известного филолога, которая утверждает, что опасаться этого вовсе не следует, потому что язык – очень устойчивая система, в которой существуют свои законы и развивается он строго по ним.
И приводит интересный пример. Все культурные люди вздрагивают и передергиваются, когда говорят «звонит, а не звонит» и утверждает, что будущее за первым ударением. Так как в русском языке давно уже существует тенденция, что все слова с окончанием на «ит(ь)» меняют ударение, которое перемещается с последнего слога на первый.
Никто уже не говорит, продолжает она, «катит в глаза», но «катит коляску», или говорят «включит свет», а не «включит», щемит, а не щемит. Профессионалу доверяю – раз так говорит, значит, так оно и есть, однако меня по-прежнему будет раздражать ударение «звонит». Но если вспомнить того же А.С.Пушкина, то в «Евгении Онегине» читаем:
Как уст румяных без улыбки,
Без грамматической ошибки
Я русской речи не люблю.
Или про Татьяну
Она по-русски плохо знала,
Журналов наших не читала,
И выражалася с трудом
На языке своем родном,
Итак, писала по-французски…
Кстати и сам Пушкин в детстве говорил и знал французский лучше русского. Потому в лицее у него и была кличка «француз». А выступал Александр Сергеевич за большую свободу русскому литературному языку. Так в письме Погодину о драме «Марфа Посадница» пишет:
Одна беда: слог и язык. Вы неправильны до бесконечности. И с языком поступаете, как Иоанн с Новым-городом. Ошибок грамматических, противных духу его усечений, сокращений — тьма. Но знаете ли? и эта беда не беда. Языку нашему надобно воли дать более (разумеется, сообразно с духом его). И мне ваша свобода более по сердцу, чем чопорная наша правильность.
Шишков А.С. Министр народного просвещения в России в первой четверти XIX века
Вот так реагировало «наше все» на «неправильности» русского. «Стерильно-чистый» русский Пушкин называл приторным, бесцветным, чопорным и мертвым. Однако, вспомним, что в одно время с ним жил Александр Семенович Шишков, между прочим, министр народного просвещения, ратовавший как раз за такой «чистый» русский язык.
И даже написал интересную книгу «Корнеслов», в которой обосновывает свои взгляды, а заодно выступает и против перевода Библии на русский язык, считая его сниженным и недостойным для Библейских текстов. Кто сейчас читает Библию на церковно-славянском? Новый Завет – скорее да, чем нет, но Ветхий – не знаю ни одного, хотя в церкви другого языка нет.
Но все-таки это не оправдывает нынешнее безобразное знание, точнее – незнание – русского языка. Я не исключаю и себя из числа безграмотных. Так в одном своем тексте написала о «креде» М.Кантора, на что тут же получила комментарий, что слово «кредо» в русском языке не склоняется, как и слово «кофе».
Или другая моя беда – неправильное употребление деепричастных оборотов, на что также однажды получила замечание. Но это только явные указания на мою безграмотность, а сколько таких, о которых просто молчат, не акцентируя внимание на ошибках, опечатках и стилистических неправильностях.
Правда, сейчас, если сомневаюсь в правильности написания, тут же гуглю. Но вот увидела одну загадку на знание русского языка и споткнулась, не смогла сходу ответить. Более того, загадка поставила меня в тупик. Предлагаю ее Вам.
Какие из существительных — «труп», «покойник», «мертвец»- являются одушевленными, а какие — неодушевленными?
Я смутилась, потому что все трое для меня уже не одушевленные (без души), но это по-житейски. А как с позиции русского языка? Попробуйте, ответьте. Ответ дам в конце текста.
Зная свою слабость в знании русского языка (в моем аттестате об окончании школы единственная четверка была по русскому), люблю смотреть детскую передачу «Знаем русский», которая идет утром (в 9.00) каждое воскресение по каналу «Мир».
Так проверяю себя, свое знание русского языка и литературы. А там – школьники разных классов – от шестого до десятого. И часто то, на что они отвечают правильно, я уже так ответить не могу. И очень радуюсь за них. Правда, бывают и очень слабые команды, но редко.
К сожалению, подобных передач по ТВ и Радио, я больше не знаю. Была раньше на «Маяке» передача, тоже для школьников, и тоже с утра. Вела ее Елена Шмелева. Замечательная была передача. Убрали. А очень жаль, потому что говорим по-русски мы все-таки безобразно, а пишем – и того хуже. И хотя вроде бы Интернет вернул нас к письменной речи, но совсем к другой.
И чтобы мы не думали о себе так уж совсем плохо и немножко улыбнулись, закончу тему на курьезах из русского языка, что обитают в необъятном Интернете, на фоне которых мы говорим по-русски вовсе даже неплохо.
Зимняя сессия. Огромный, выше двух метров, чернокожий студент сдаёт экзамен по специальности география. Стоит перед комиссией у доски с картой мира. Волнуется. «Болша часта баверхнасти зимыли пакырыта вада. Вадами. Брастите, вадой».
Комиссия понимающе кивает. «Набрымер, ыздеси накодытса Сивэра-лидавытный акиан. Африканский гигант водит указкой по верхнему краю карты». — «А скажите…», — раздаётся дребезжащий голосок председателя комиссии, пожилой доцентши. Негр испуганно таращит глаза и замирает. Старушка-доцент роется в ведомостях.
«Скажите, пожалуйста…», — бормочет она, отыскивая имя студента. Находит. Студента зовут Муддака Бартоломэо Мариа Черепанго. «Скажите», — решает обойтись без имени председатель комиссии. «А почему этот океан называется именно так — Северный Ледовитый?»
Негр с минуту думает, разглядывая карту, потом переводит свой взгляд на окно. За окном метель. Мрачные январские сумерки. Ночью обещали минус восемнадцать. Большие, слегка желтоватые глаза печально смотрят на комиссию. «Бадаму то иму холана. Очин холана».
***
Один иностранец путешествовал по российским глубинкам, и в одной из деревушек увидел, как бабка гусей гоняет, приговаривая «Я вам покажу, собаки вы эдакие!». Тот, ничего не понимая, заглядывает в словарь. Нет, все, вроде, верно — гуси.
Тогда он спрашивает у бабки: «Это гуси?» Она ему отвечает: «Да гуси, гуси». – «А почему же Вы их тогда собаками называете?» — «Да потому что они мне, свиньи, весь огород вытоптали!»
***
Перед нами стол. На столе стакан и вилка. Что они делают? Стакан стоит, а вилка лежит. Если мы воткнем вилку в столешницу, вилка будет стоять. То есть стоят вертикальные предметы, а лежат горизонтальные?
Добавляем на стол тарелку и сковороду. Они вроде горизонтальные, но на столе стоят. Теперь положим тарелку в сковородку. Там она лежит, а ведь на столе стояла. Может быть, стоят предметы готовые к использованию? Нет, вилка–то готова была, когда лежала.
Теперь на стол залезает кошка. Она может стоять, сидеть и лежать. Если в плане стояния и лежания она как–то лезет в логику «вертикальный–горизонтальный», то сидение — это новое свойство. Сидит она на попе.
Теперь на стол села птичка. Она на столе сидит, но сидит на ногах, а не на попе. Хотя вроде бы должна стоять. Но стоять она не может вовсе. Но если мы убьём бедную птичку и сделаем чучело, оно будет на столе стоять.
Может показаться, что сидение — атрибут живого, но сапог на ноге тоже сидит, хотя он не живой и не имеет попы. Так что, поди ж пойми, что стоит, что лежит, а что сидит.
***
Один немецкий переводчик хвастался, что идеально знает русский язык, переведет любую фразу. Ну, ему и предложили перевести на немецкий: «Косил косой косой косой»…
***
Это красная? Нет, черная. А почему она белая? Потому что зеленая. ( о смородине)
***
Курьезы на уроке русского языка: «Что вы ели на обед?» — «Петербург».
***
Зато как радуются преподаватели. Фонетика — неиссякаемый источник хорошего настроения на занятии. Кампучийский студент, просовывая голову в дверь: Мойна? Преподаватель: Не мойна, а можно! Студент: Да это невайна!
***
А вот ответ на загадку:
Грамматически категория одушевленности в русском языке проявляется у всех существительных в форме винительного падежа множественного числа. У одушевленных существительных эта форма совпадает с формой родительного падежа, а у неодушевленных – с формой именительного падежа. Мертвец и покойник – одушевленные персоналии: вижу мертвеца, покойника; труп – неодушевленный (вижу труп). Проверочный вопрос — кто-что?
Тина Гай
sotvori-sebia-sam.ru
Говорить по-русски
Русский язык красив, но чрезвычайно сложен, и говорить по-русски грамотно умеет, наверное, только небольшая группа специалистов, так или иначе, связанная с языком.
Спорить с этим вряд ли кто-то будет. Другое дело, что корни безграмотности закладываются еще в школе. В сегодняшней ситуации школьной реформы с русским языком вообще катастрофа, хотя министр образования так не считает.
Но подтверждением моего негативного тезиса, а не «ура-патриотических» докладов министра, является то, что президент вынужден был обратиться к патриарху Кириллу,
чтобы тот взял под свой патронаж русский язык и русскую словесность. Дальше ехать некуда: читаем мало, цены на книги — зашкаливают, пишем, как попало, говорим, как научили, ударения ставим не там и окончания пишем не те.
Об этом, уже не в первый раз, пишет Наталья Резник, одна из тех, чьи рассказы и стихотворения давно обожаю: размещала некоторые из них и рассказывала о самой писательнице и поэтессе не раз. Мягкий юмор, хороший русский, легкий стиль, краткость и необыкновенная поэтичность даже в рассказах – все восхищает.
Сегодня суббота, а через два дня, шестого июня, будет отмечаться очередной день памяти Александра Сергеевича, с которым совмещен праздник русского языка. Москва уже открыла этот двойной праздник грандиозной книжной ярмаркой на Красной площади.
Я же компенсирую невозможность побывать на ней замечательными юмористическими рассказами Наталии Резник о великом и могучем, которая, хоть и живет в Соединенных Штатах, но учит своих детей говорить по-русски правильно, а те, в свою очередь, уже могут поправить и самого учителя.
Двадцать лет русского языка
За те уже почти четырнадцать лет, что я живу в Америке, мои дети побывали на уроках не меньше десятка русских учителей. Когда моей дочери было лет восемь, одна учительница даже приезжала к нам домой. Однажды после урока она мне сказала:
«Мне надо с вами поговорить. Ваш ребенок меня поправляет. Учителя поправлять нельзя». Я спросила: «А в чем она вас поправляет?» — «Сегодня я ей говорю: «Ты меня пóняла?» А она: «Надо говорить «понялá». Что это за безобразие?» — «Но ведь и в самом деле надо говорить «понялá».
«Вы знаете, я двадцать лет преподавала русский язык в Одессе и всегда говорила так, как говорю, и никто меня не поправлял». — «Но правильно-то «понялá»». — «Что значит — правильно? Может быть, можно и так, и так». — «Нет, только «понялá». — «То есть вы что, хотите сказать, что я, немолодой человек, опытный учитель, неправа, а ваш ребенок прав?»
«В общем, да». — «И что же мне теперь делать?» — «Не знаю… Может быть, ничего?» — «Нет, я спрашиваю, что мне теперь, может, весь русский язык заново выучить?» — «Ну, весь не надо. А это ударение можно и выучить».
«Ах, вот как! Ну, я вас пóняла! Они меня будут учить по-русски говорить! До свидания!» И она ушла, бормоча: «Двадцать лет в школе! Двадцать лет русского языка! Ударения у них, видите ли, не такие, как у всех». И больше она к нам не приходила.
За те уже почти четырнадцать лет, что я живу в Америке, мои дети побывали на уроках не меньше десятка русских учителей. Когда моей дочери было лет восемь, одна учительница даже приезжала к нам домой. Однажды после урока она мне сказала:
Всегда путаю, в каких случаях как надо говорить
Мороженщик
В Монреале мы поехали на автобусную экскурсию. Автобус остановился на холме, с которого был виден весь город. Посреди безлюдного холма стоял мороженщик в бандане и на чистом русском языке выкрикивал: «Кому мороженого?» Мы подошли. Я спросила: «Почему вы кричите по-русски?»
Мороженщик сплюнул в сторону и сказал: «Захотят — поймут». — «Давно вы здесь?» — «Двадцать лет». — «По-французски, наверно, хорошо говорите?» Мороженщик сплюнул еще раз и сказал: «Вы вообще что? Соображаете? Зачем мне французский? Во французской части Монреаля живет один сброд? Я живу в английской части».
«Так вы по-английски говорите?» — «Тоже не говорю. Англоязычные, что ли, лучше? Одни бандиты. Вы вообще знаете, как Канада заселялась? Каторжниками!» — «То есть вам здесь плохо?» — «А что здесь хорошего?» — «А как вы сюда попали?»
«Как? Да как все попадают. Мучаюсь тут, блин, с ними двадцать лет. Сброд сбродом!» И он сплюнул еще раз. А потом крикнул мне вдогонку: «Да идите вы сразу обратно в автобус. Нечего тут смотреть. Разве это для нас страна? Это для них, козлов! Вот пусть они и смотрят. Купите мороженое и поезжайте назад». Нет нам с мороженщиком места в этом мире.
Вика и маникюрша
Перед нашим очередным отъездом из Питера раздался звонок. «Здравствуйте, это вас беспокоит мама Дениса». — «Вы, наверно, не туда попали. Здесь нет никакого Дениса». — Нет, вы меня неправильно поняли. Денис это муж Вики». — «Простите, но я и Вики не знаю». — «Ах, да нет, понимаете, Вика это двоюродная сестра Кати». — «Какой Кати?» — «Ну Кати, жены Сережи».
Я поняла, что звонит мама мужа двоюродной сестры жены моего однокурсника, который живет в Лос-Анджелесе. «Так вот, понимаете, я бы хотела передать Вике посылочку». — «Понимаете, в чем дело, я лечу совсем в другой штат».
«Но ведь страна-то та же самая! А вы понимаете, у Викочки будет ребеночек, и я всего лишь хотела бы ей передать ползуночки для будущего ребеночка». — «Ну хорошо. Давайте встретимся в метро. Но, кроме ползунков, я ничего не могу взять». — «Конечно, конечно, разве же я не понимаю!»
В метро я ее сразу увидела. Она держала перед собой огромную коробку, завернутую в подарочную бумагу, с прилепленным сверху бантом. Я подошла и спросила: «Что там?» Она улыбнулась и сказала: «Там? Ползунки». — «А еще?» — «Еще? Ну, еще чайник. Вы понимаете, у Викочки была любимая маникюрша, и, когда я с вами поговорила, я ей позвонила, а она очень хотела Викочке что-нибудь передать, и она ей передала чайник, а ползуночки я положила в чайник».
Я взяла коробку, и до вечера мой муж таскал ее в рюкзаке, ходя по городу. К тому времени, как мы привезли коробку в Колорадо, бант с нее отвалился, а подарочная бумага разорвалась в клочья.
Но мы ее отправили в Лос-Анджелес. И теперь у Вики в Лос-Анджелесе есть чайник. И ползунки. Я по сей день не знакома с Викой, но уверена, что она очень хороший человек, раз ее так любила даже маникюрша.
Учительница из Могилева
В финал турнира прозы «Пушкин в Британии» вышла учительница литературы из Могилева. В Лондоне она удивлялась всему. — «Какое страшное место — Гэтвик! Сплошные арабы, звери и негры!» — «По-английски очень трудно говорить! Я и знаю-то всего две фразы: «хау ду ю ду» и «фэйсом об тэйбл»».
«Я так боюсь арабов. Вчера один разлегся у меня на кровати и не уходит!» — «А как он к тебе в номер попал?» — «Что значит — как? Я его пригласила». В целом ей в Лондоне понравилось. — «Мне в школе говорили: не езди. Это евреи деньги свои еврейские отмывают. А тут ничего, даже и не все евреи».
Она рассказывала нам, как трудно преподавать литературу современным детям. «Они мне говорят, что у Татьяны был климакс. Я теряюсь, не знаю, что на это ответить. Ведь я им любовь к прекрасному пытаюсь привить, к Ахматовой, Цветаевой. Очень люблю из них ту, что с собой покончила, только путаю все время — которая.»
На прощанье она всех угостила белорусским салом и сообщила: «Завтра домой приеду, пойду в мэрию. Может, денег дадут за то, что я Белоруссию в Лондоне представляла». И уехала в далекий загадочный город — Могилев…
Мы, женщины
На фестивале «Пушкин в Британии» 2007-го года после турнира поэзии ко мне подошла женщина и начала жать руку со словами: «Спасибо, спасибо вам! Жаль, не помню, как вас зовут, но мне так понравились ваши стихи!» Я сказала:
«Да что вы!» — «Да, да! Они мне так близки. Просто как будто я писала. Вот если бы я писала, я бы то же самое и написала. Но я не пишу. У меня другие дела. А вы вот молодец, не ленитесь. Не ленитесь — и пишете! А другие ленятся. Мне очень понравилось. Вы точно прочли мои мысли».
«А что же вам так понравилось?» — «Как — что! Ваши феминистические стихи. Больше всего — феминистические». — «Феминистические? Но у меня не было никаких феминистических стихов». — «Как же не было! А вот это: «Даю, даю, даю!» Очень феминистическое! Очень было приятно. Жаль, не знаю вашего имени». Напоследок сказала: «Пишите еще про нас, про женщин. Чтоб все знали, какие мы!» И удалилась.
P.S. В тексте использованы картинки Анны Беловицкой, преподавательницы иностранного языка, которая на досуге учит говорить по-русски вот такими рисунками с юмором.
Тина Гай
Related posts
coded by nessussotvori-sebia-sam.ru
УЧИМСЯ ГОВОРИТЬ ПО-РУССКИ — Православный журнал «Фома»
Пятнадцать ребятишек из детского дома в белорусском городке Кобрин — такова большая семья воспитательницы и филолога Натальи КОСТЮК. Ее рассказ о том, как брошенные дети учатся правильно говорить по-русски (у большинства диагноз — «общее недоразвитие речи»), познают наш недобрый мир, нашу общую историю, находят новых родителей и свою новую родину, делают первые шаги в Православии…
Встреча
В большом шумном нашем детском доме можно встретиться с кем угодно и с чем угодно. Встречи, правда, происходят скорее безрадостные и не всегда желанные.
— А-а-а! — неожиданно громогласно для своего худосочного и неразвитого тела орет косоглазый, лопоухий мальчишка и со всего размаху вдруг опрокидывается на пол.
— Колька Печур. Пять лет, — нервно знакомит меня с новеньким детдомовская медсестра. — Отец — наркоман. Сидит. Мать — алкоголичка. В розыске. Встречайте, Вениаминовна!
Спешно подбегаю к Кольке и пытаюсь поставить его на ноги, чтоб, неровен час, ребенок не застудился на холодном полу. Бесполезная затея… Ребенок с недетской силой вырывается из рук и вновь с грохотом падает, увлекая вслед за собой скатерку с игрового стола. На пол в беспорядке катятся чашечки, баночки, льется вода из вазочки с самшитовыми ветками.
Медсестра стремительно покидает «поле боя», и я остаюсь одна, лицом к лицу со своими детьми. Пятнадцать дошколят собраны в одну группу и отданы под мое начало. Пятнадцать брошенных родителями, одиноких маленьких людей, в чьих изломанных судьбах — вся история и география моего родного Полесья. Они неугомонны и крикливы, капризны и агрессивны. Их сложно заинтересовать книгой или мультиком. С ними очень тяжело. И их неимоверно жалко. В медицинском журнале напротив детских фамилий нет ни одной записи, которая свидетельствовала бы о полном физическом или психическом здоровье ребенка. И почти в каждой рефреном звучит, словно приговор: «общее недоразвитие речи». Мои дети к своим пяти-шести годам в большинстве своем говорят мало, невразумительно, односложно. Между собой они и вовсе редко общаются, отделенные друг от друга барьером различий многочисленных говоров Полесья.
Наша земля хлебнула немало лиха в былые времена. Большие земли вокруг нее враждовали, ссорились, дрались. А больнее всех доставалось Полесью, потому что, на свою беду, оно всегда лежало на стыке чуждых ему амбиций и интересов. Войны отшумели, страсти улеглись, обиды забылись. Не забылись слова — русские, польские, украинские, белорусские — они сплелись в замысловатые венки полесских говоров, у каждого из которых своя история, своя нелегкая судьба.
А я — в ответе за нелегкие судьбы моих детей, за судьбы этих пятнадцати, которые пока не понимают ничего вокруг, не понимают друг друга, не догадываются, как глубоко они несчастны. Я хочу их согреть. Пусть увидят, с какой радостью готов принять их в себя мир. Пусть поверят в свою значимость и исключительность. Пусть почувствуют, как бесконечно дорого мне даже само общение с ними.
— Дети! — кажется, уж слишком жизнерадостно начинаю я. — Будем учиться говорить по-русски! Русский язык поможет нам с вами лучше узнать и понять друг друга. Ну как, согласны?
Колька Печур согласно кивает головой, но, бессильный противостоять своим наклонностям, вторично стаскивает с игрового стола не подсохшую еще с первого раза скатерку. На пол вновь с грохотом падают и на этот раз вдребезги разбиваются хрупкие чашечки и вазочка из-под самшитовых веток. Заметая осколки, с надеждой вглядываюсь в лицо Юлика Юзепчука. Но ничто на свете не в состоянии отвлечь его сейчас от сосредоточенного разглядывания собственных тапочек, синих, в ярко–желтую крапинку. Перевожу ищущий взгляд на Валю Чудук и несказанно удивляюсь, когда она, напрочь игнорируя тему нашего разговора, почему-то просит меня подарить ей… телефон.
— Ты, наверное, будешь разговаривать по телефону с мамой? По-русски? — все еще надеясь направить разговор в нужное мне русло, услужливо подсказываю я.
Нет, Валя ни с кем не будет разговаривать. Ей уже не интересен телефон. Ей вообще не интересно ничто живое на земле. Удрученная таким поворотом событий, пытаюсь встретиться глазами хотя бы с Катей Лешик. Но, уединившись в углу за стеллажами, та меланхолично раскачивается из стороны в сторону на широко расставленных ногах, и мне очень скоро становится невмоготу слышать ее монотонно-бесконечное «м-м-м».
— Ну что ж, вот и договорились, — вздохнув, почти оптимистично подвожу я итог «беседе», сильно сомневаясь, однако, в душе, что смогу здесь обучить хоть кого-нибудь не столько говорить по-русски, сколько вообще говорить.
«Имениновна»
Для начала выбираю не самое легкое задание. Сходу выговорить мое замысловатое отчество под силу очень немногим. Простейший для нашей группы вариант — «Мивинана» — меня вполне устраивает. Более изощренный — «Витаминовна» от Юлика Юзепчука — поначалу несколько настораживает, но впоследствии немало и веселит. Выбор же Колядича Руслана — «Имениновна» — неожиданно заставляет в корне изменить взгляд на самое себя. Все–таки так празднично и радостно меня не додумывался называть еще никто на свете.
У Руслана в прошлом году папа умер от алкогольного отравления, предварительно своим пьянством сведя в могилу маму. Осиротев к пяти годам, мальчик перенес несколько болезненных операций на обеих уродливо искривленных от рождения ногах. Претерпев в своей маленькой жизни много бед, он знает наверняка, что собственных детей никогда не станет поить «всякой гадостью», как это делал с ним его папа, «когда был еще совсем живой и совсем пьяный».
— Русик, — назидательно говорю ему я, — «море», «тряпка» и «курочка Ряба» надо по–русски произносить не твердо, а мягко.
— «Море», — мягко произносит Русик и хохочет во весь рот. — Ты не знаешь, Имениновна, море не твердое, а оно совсем очень мокрое!
Верю Руслану безоговорочно. По программе «Дети Чернобыля» он минувшим летом гостил у бездетной супружеской четы в Италии и о море готов теперь на правах очевидца рассказывать часами. У Руслана васильковые глаза, ржаные колоски бровей и белесая мягкая челочка.
— Руслан, ты Русик или белорусик? — злонамеренно ввожу я его в замешательство.
— Белорусик, — осуждающе взглянув на меня, строго отвечает он. — Но я умею говорить и по-русски. Потому что я — Русик.
— Значит, Русик-белорусик? Не возражаешь?
Руслан не возражает. Он внимательно слушает сказки и в месяц одолевает наизусть всего «Айболита». Катя Лешик вообще снисходительна к Чуковскому только благодаря Руслану. Когда он с книгой на коленях важно «читает» «Айболита», вся группа внемлет ему, раскрыв рты и чуть дыша. И даже Колька Печур на это время добровольно переключает свое внимание с побивания посуды на ознакомление с лучшими образцами русской детской литературы.
Через месяц Руслан справляется и с «Бармалеем». Этот литературный «триллер» неизменно держит в напряжении всю группу. Колька Печур, сам не свой от нахлынувших чувств, не отходит от Руслана ни на шаг и безуспешно пытается поведать ему о чем-то своем, созвучном творчеству великого Чуковского. Наконец, когда однажды к завтраку детям подают оладьи под шоколадной подливкой, к которой у Кольки презрительное отношение как к непростительному переводу ценного продукта, он старательно по-русски проговаривает самую первую в своей жизни фразу:
— А мне не надо ни мармелада, ни шоколада!..
Радостный хор звонких детских голосов с готовностью завершает кровожадную бармалеевскую ци-тату:
— …А только маленьких, да, очень маленьких детей!
И я созреваю для мысли, что с Чуковским, пожалуй, следует пока повременить, а в деле освоения русского языка — несколько изменить приоритеты.
Суворов
Очень кстати приходится кинофильм о Суворове, показанный по ТВ в один из зимних вечеров. Правда, включенный телевизор, как и всегда у нас, не собирает перед собой слишком многочисленной аудитории. И мне поначалу и в голову не приходит соотнести между собой Суворова и вдруг испортившееся настроение Юлика Юзепчука. Ребенок, между тем, потерянно ходит из угла в угол, хмурый, поникший и безучастный ко всему на свете. И когда он наотрез отказывается от апельсина в пользу вечно голодного Печура, я уже не на шутку тревожусь.
— В чем дело, Юлик? — спрашиваю я его как можно мягче и проникновеннее.
Огромные черные глаза смотрят мимо меня. Между бровей залегла тонкая морщинка тяжкого раздумья.
— Витаминовна, а чаго Суворов? — наконец вслух пытается разобраться в своей проблеме Юлик.
— Не чаго, а чего, — строго поправляю его я. — И по-русски все-таки лучше сказать «почему». Так что с Суворовым-то?
В процессе крайне затруднительного для Юлика диалога, в котором принимает участие вся без исключения группа, постепенно расставляем необходимые точки над «i». Оказывается, фильм про Суворова, хоть и не снискал всеобщего к себе внимания, но Юлику каким-то чудесным образом все-таки в душу запал. По крайней мере, вскоре становится очевидным, что ему, как, впрочем, и всем в группе, без Суворова жизнь теперь не в радость. Значит, в скором времени предстоит поход в музей-усадьбу Суворова «Кобринский Ключ». Глубокий снег и легкий морозец — не преграда в неистребимом человеческом стремлении познать неизведанное. И очень даже приятно, что детдомовцев пускают в музей бесплатно.
Около часа отчаянно шумим возле каждого стенда. Детям интересно все: от диковинного вида оружия XVIII в. до парадного мундира светлейшего князя Потемкина. На Кате Лешик лица нет. Из рассказа экскурсовода она узнала, что в суворовские времена обувь тачалась без расчета на правую и левую ноги. Бравые солдаты Суворова были избавлены от необходимости ломать себе голову над тем, «смотрят ли их сапоги друг на друга или врозь ». Потрясенная этим обстоятельством, Катя впервые правильно и совершенно четко произносит русское слово «сапоги» и не хочет уходить из музея. Юлик Юзепчук сочувственно берет ее за руку и обещает уговорить Колядича Руслана почитать «Айболита» специально для нее.
Исторический экскурс в прошлое России не проходит даром. Когда в начале весны отец Владимир из кафедрального собора святого Александра Невского настаивает на крещении детей, они поначалу не совсем понимают, зачем для этого надо идти в храм. Рассказываю им о 1812 годе, говорю о том, что храм построен на месте захоронения русских воинов. Они погибли в бою, в котором Наполеон впервые за время своей европейской кампании потерпел поражение. Подозреваю, что я была очень убедительна. Вся группа к концу моего вдохновенного рассказа дружно выражает полную готовность осмотреть исторические места.
Праздник
После таинства крещения дети довольно разглядывают свои нательные крестики, неумело повторяют слова молитв.
— Имениновна! — в сильном волнении восклицает Русик Колядич. — Батюшка говорил очень не по-русски!
Успокаиваю «знатока» русского языка, как могу, и с мольбой взираю на отца Владимира.
— Приду непременно к вам в гости, — обещает батюшка. — И на церковнославянском языке будем с вами говорить, и на белорусском, и на русском. Вы, как я погляжу, настоящие полиглоты.
— Глоты… что? — по дороге в детдом недоумевает Русик.
Он уже бесповоротно убедился в некомпетентности отца Владимира и с удовлетворением подводит итог своим лингвистическим изысканиям:
— Когда батюшка к нам придет, он от нас сразу научится хорошо говорить по-русски.
…Дни, сменяя друг друга, бегут без оглядки, и город однажды расцвечивается красными и красно–зелеными флагами. Скоро День Победы.
— Это праздник? Да, Мивинана? — спрашивает Валя Чудук. — Будут гости и конфеты?
Ответа напряженно ждет вся группа. Кто б сомневался, что праздники, если чем и хороши, то в первую очередь обилием конфет! Нет конфет — нет праздника. Но каков же тогда праздник Победы?
— Деточки-конфеточки мои! — медленно проговариваю я, выигрывая время для раздумий. — День Победы, конечно же, праздник. Но такой, когда мы сами будем дарить что-нибудь. Например, цветы.
— Кому? — искренно изумляется Колька Печур, всегда очень трепетно воспринимающий лично ему подаренные конфеты.
Я смотрю на Печура, на обращенные ко мне лица всех моих детей и с сожалением понимаю, что не смогу в одночасье доступно рассказать им о войне с ее взлетами человеческого духа и неисчислимыми страданиями, которые принес на нашу землю враг. …Решено: на День Победы едем в Брестскую крепость.
В Крепости собрался, кажется, весь город. Дети изумлены обилием здесь цветов, музыки, орденов на груди «бабушек и дедушек», сиянием Вечного огня. Нам всем теперь понятно: это – настоящий праздник, но такой, когда конфет совсем не хочется.
Притихшие, стоим у Холмских ворот. Я рассказываю детям о воинах, которые защищали свою большую, общую для всех Родину. Они были разные и знали — каждый — свой собственный язык. Но здесь, в крепости, сражаясь с врагом, говорили на одном языке, русском. Может, потому в конечном итоге и смогли победить?
— Они потому что договорились, — поражает меня своей рассудительностью Русик Колядич. — Мы с Юликом всегда договариваемся, и Вовка из старшей группы нас сразу боится.
В возвращающемся домой детдомовском микроавтобусе — сонное царство. Уставшие дети, свернувшись калачиком, как котята, спят в глубоких креслах, обтянутых пушистым искусственным мехом. Русик уютно устроился у меня на коленях и сквозь сковавшую его маленькое теплое тело дремоту едва слышно спрашивает неожиданно для меня:
— Имениновна, а в Италии есть Брестская крепость?
Я более чем уверена, что в Италии Брестской крепости нет и в помине. Но Русику об этом ничего не говорю. Он и сам вскоре обо всем узнает. Когда бездетная итальянская чета, у которой он гостил прошлым летом, оформит все документы на усыновление, Русик-белорусик превратится в итальянца. И вряд ли тогда он долго будет вспоминать о Брестской крепости с ее защитниками, говорившими по-русски.
Страна забвения
…Утро следующего дня приносит радостное известие. Мы ждем в гости отца Владимира. Колька Печур счастлив до самозабвения. Но слишком мал его словарный запас, чтобы выразить переполняющие детскую душу чувства. И Колька, используя свой давно апробированный метод, смело обращается к авторитету обожаемого им Чуковского.
— И всем по порядку дает шоколадку! — без устали повторяет Колька крылатую фразу из ставшего для него учебником жизни «Айболита», и вовсе не трудно догадаться, чего именно он ждет от отца Владимира.
Батюшка вполне оправдывает Колькины ожидания. Он входит в группу шумный, веселый, очень домашний и «всем по порядку» раздает конфеты и шоколад.
— Ну что, мои дорогие, — усаживаясь в окружении детей на диван, спрашивает он, — не забыли, как надобно осенять себя крестным знамением?
— Не забыли, — отвечает за всех Юлик Юзепчук. — А Русику это не надо. Он будет с мамой и папой жить в Италии и все забудет. Правда, Витаминовна?
— Не забуду! Я вот как умею креститься! — яростно возражает Руслан, многократно демонстрируя всем свое умение.
— А в Италии зато будешь не по-нашему креститься! — не унимается Юлик. — И говорить будешь не по-нашему.
Русик растерян. Он не знает, что возразить на этот раз, и его васильковые глаза наполняются горючими слезами.
— Не надо было тебе совсем учить русский язык, — жалеет его Валя Чудук, — а надо было совсем учить итальянский язык. Мивинана, ты знаешь итальянский язык?
Сокрушенно вздохнув, признаюсь в собственной несостоятельности. Но отец Владимир, превосходно владеющий итальянским, уверяет всех, что в любой стране вполне можно жить, не забывая русского языка.
Батюшка и не догадывается, как быстро мои детдомовские дети забывают обо всем в этой «любой стране» — Италии, Германии, Ирландии, куда уезжают со своими приемными родителями. Они уезжают, забирая с собой часть моей души, навсегда становясь далекими и чужими. И только Богу ведомо, как тяжело переживаю я эти их заграничные отъезды.
К концу весны документы на усыновление Руслана уже готовы. Прощаясь с друзьями перед отъездом в Италию, он долго плачет, целуется со всеми, крепко обнимает меня и обещает не забыть об умении креститься и говорить по-русски. Но уже через месяц мы получаем письмо от усыновителей бывшего Русика-белорусика, в котором они взахлеб описывают замечательное житье-бытье нынешнего Алессандро на берегах Средиземного моря. Дети молча разглядывают вложенную в конверт фотокарточку, на которой улыбающийся и нарядный Алессандро запечатлен на фоне роскошного готического собора сразу же после католического обряда крещения.
— Витаминовна, а ты не думай, — вздыхая, обращается ко мне Юлик Юзепчук и в утешение протягивает толстую потрепанную книжку. — Ты лучше почитай.
Мы с детьми молча разбрасываем по ковру маленькие цветастые подушечки и, удобно расположившись среди них, долго-предолго читаем русские народные сказки. Нам хорошо быть вместе. Мы понимаем друг друга с полуслова. И мы очень любим вести между собою бесконечные задушевные разговоры. Правда, не по-итальянски. Но зато по-русски! И с каждым разом все лучше и лучше.
foma.ru
В каких странах говорят на русском языке
Языковой барьер. Часто именно из-за него возникает множество проблем при пересечении границ другого государства. Конечно, многие современные туристы готовы не только вооружиться разговорником, но и выучить несколько фраз, которые точно пригодятся в повседневной жизни. И всё же, многим намного проще выезжать за границу, зная, что их там поймут на том языке, на котором они привыкли говорить дома.
Так в каких же странах русских язык можно услышать за пределами гостиницы?
Белоруссия
Единственная бывшая республика СССР, сохранившая статус русского языка, как государственного, это Белоруссия. Стоит ли удивляться, если даже президент страны во всех своих обращениях использует только русский язык, не говоря уже о простых жителях, которые владеют «родной» мовой исключительно ради формальностей.
Белоруссия
Туриста из России здесь поймут от Витебска до Бреста, несмотря на то, что большая часть официальных дорожных знаков, вывесок и прочих объявлений будет написана по-белорусски. Но слова эти в большинстве своём от русского языка будут отличаться разве что несколькими буквами или немного непривычной для русского уха и глаза формой.
Абхазия
Непризнанная целым рядом стран, но признанная Россией Абхазия – это территория, где русский язык де-факто является основным языком общения местных жителей, но государственного статуса не имеет. Более того – даже российская валюта здесь используется повсеместно, что позволяет говорить об особом статусе языка и особом отношении к туристам из России.
Абхазия
На всех курортах русский язык будет в меню кафе и ресторанов, на вывесках официальных учреждений, музеев и в развлекательных центрах. Кроме того, абхазские телеканалы, радио и газеты в большинстве своём используют именно русский язык, что не может не радовать.
Казахстан
По статистике, в Казахстане 80% населения свободно владеет русским языком, вне зависимости от национальности. Но этот факт до сих пор не продвинул его до уровня государственного языка, оставляя статус официального. Тем не менее, в таких городах, как Усть-Каменогорск или Алма-Ата русскоязычное население составляет большинство даже спустя четверть века после распада СССР.
Казахстан
В туристических зонах же по-русски говорят даже маленькие казахские дети, что всегда было и будет на руку тем, кто самостоятельно путешествует по соседней республике. В городах вывески магазинов и большинства учреждений дублируются на двух языках, а вот с телеканалами и радио в последние годы тенденция сдвигается в пользу казахского контента.
Эстония
Несмотря на явные проевропейские и откровенно антироссийские настроения в Прибалтике, Эстония продолжает оставаться страной, где более 50% населения спокойно говорят на русском языке, и даже за пределами туристических районов. Конечно, рекордсмен здесь – Нарва и соседние населённые пункты на границе с Россией – этот регион практически полностью русифицирован.
Эстония
Насколько опасно русскому туристу в Прибалтике?
Отчасти справедливое утверждение о том, что в последние годы русскоговорящим туристам в прибалтийских странах лучше не появляться всё активнее обсуждается на многих форумах и сайтах. В большинстве своём – это правдивые факты, но далеко не все из них объективны.
Проблема, как утверждают бывалые гости Балтии, часто не в эстонцах, литовцах или латышах, а в самом поведении русского человека. Очень много жалоб в Интернете на прибалтийских таможенников, что они слишком предвзяты к россиянам и часто устраивают полные досмотры багажа. На деле же – торопливый турист может грубо ответить на вопрос спокойного представителя власти, что в любом аэропорту мира вызовет не самую приятную реакцию.
Сообщения об отказе обслуживать туристов только потому, что они из России – единичные случаи провокаций, которые пресекаются тут же местными властями. Какими бы ни были антироссийские настроения – туристические регионы продолжают приносить прибыль именно за счёт простых русских гостей, которых, что в Таллине, что в Риге до сих пор много.
Сербия
Информация о пресловутой интеграции в Европу и демонстративном отказе от связей с Россией в Сербии – одна из многочисленных провокаций. Русских здесь любили всегда и продолжают любить, а понимание языка связано не только с похожестью, но и с искренним желанием многих сербов учить русский язык, как иностранный. В Белграде же и некоторых других туристических районах есть свои русские кафе и рестораны с персоналом без языковых барьеров.
Сербия
Болгария
А вот с другой балканской страной – Болгарией – русский язык «работает» лишь в туристической зоне. Достаточно длинная память болгар помогает туристической сфере зарабатывать на русскоговорящих гостях. Поэтому, даже выходя из отеля в город, можно не бояться, что вас не поймут. Правда, работает это теперь только с зоной Причерноморья – в Софии людей, говорящих по-русски хотя бы на начальном уровне, с каждым годом всё меньше.
Болгария
Монголия
Можно много шутить о татаро-монгольском нашествии, но факты говорят об том, что русский язык в Монголии – третий по популярности среди иностранных языков, после китайского и английского. С 2007-го года он обязательно изучается в школах, и даже президент Монголии свободно говорит по-русски. По этой причине, путешествуя по Монголии, шанс услышать родную речь от «местных» растёт с каждым годом.
Монголия
Вы можете подобрать подходящий тур у нас.
www.vipgeo.ru